Джеки Бонати - Французский Трофей

– Не тревожься, душа моя, – успокоил ее врач. – Срочных сейчас нет, а с остальными мы справимся. И Этьен пусть при тебе остается.

– Спасибо Андрей Ионыч, – улыбнулась она ему. – Я теперь тот еще красавчик, а?

– С чего вдруг тебя это беспокоит? – Михайловский хитро прищурился, глянув на смутившегося под его взглядом Этьена. – Думается мне, твой принц из-за этого никуда от тебя не денется.

– Да шучу я, Андрей Ионыч, – улыбнулась Женя, как сумела. – Он-то никуда не денется это точно. А шрамы…украшают мужчину и добавляют мне достоверности.

Этьен улыбнулся и кивнул, подтверждая, что опасаться этого нет причин.

– Вот и слава богу, – кивнул Михайловский и поднялся. – Пойду я. Василий потом вам ужин принесет.

– Спасибо, Андрей Ионыч, – кивнула ему Женя, проводив его взглядом.

– Ляжешь рядом? – предложила она Этьену.

– Я тебе не помешаю? – на всякий случай спросил Этьен, не желая доставлять неудобство.

– Нет, ты же мне не на лицо ляжешь, – ответила ему Женя.

– Да уж, постараюсь, – он улыбнулся и крайне осторожно улегся рядом с княжной.

Женя прижалась к нему боком и взяла за руку, переплетая пальцы.

– Вот так хорошо. Расскажи мне про свое детство еще. В детстве дрался?

– Бывало, – Этьен улыбнулся. – Рядом с нашим поместьем были еще два, и там тоже были дети, так что мне было, с кем играть и общаться.

– У тебя были такие же близкие друзья, как у меня был Саша? – поинтересовалась Женя.

– Почему был? Я думаю, вы помиритесь, – Этьен взял ее руку в свою и переплел пальцы. – Такой друг у меня есть. Но ему посчастливилось переехать в Швейцарию, которая, как ты знаешь, держит в войнах нейтралитет.

– Писал ему с фронта? – спросила она, поглаживая сбитые в драке костяшки.

– По мере возможностей, – кивнул он. – Я вас познакомлю, когда все закончится.

– Договорились, – кивнула Женя. – Скорее бы эта война кончилась…

– Скорее бы, – эхом повторил Этьен, целуя ее в плечо. – Попробуй немного поспать.

– Разбудишь, как Василий придет, – попросила она и закрыла глаза, надеясь, что хоть во сне головная боль утихнет.

– Конечно, – пообещал Этьен. Сам он спать не собирался, намереваясь охранять сон возлюбленной.

Женя к счастью сумела уснуть, и проснулась только к ужину, куда, к тому же, пришел Миша. И он уже был в курсе произошедшего.

– Мне жаль, что все так случилось, – он присел рядом с сестрой и обнял ее за плечи. – Я видел Сашу… он… ему нужно время.

– Что он тебе сказал? – спросила Женя, осторожно протирая со сна глаза и стараясь не задеть нос.

– Что не ожидал от тебя такого, ты ведь из хорошей семьи, и должна думать о чести, – ответил Миша. – Он… не разочарован. Удивлен, скорее. Это непросто.

– Удивлен до драки? – хмыкнула Женя. Василий позвал всех ужинать к Андрею Ионовичу, раз все в сборе.

– Женя, я не прошу тебя его понять и извиняться, но… – Миша замолчал, не зная, что будет уместно в такой ситуации.

– Я понимаю, Миша, – вздохнула он, держась за его плечо и следуя за ним и Этьеном к Михайловскому. Голова подкруживалась, но уже не так сильно.

– Главное, что ты не отказался от меня.

– Вот ты глупая! Ну как я могу от тебя отказаться, – Миша покачал головой и приобнял ее за плечи. Когда они вошли в палатку, Михайловский в первую очередь осведомился о состоянии Жени.

– Мне лучше, честное слово, – улыбнулась она. Свинцовую примочку уже убрали, и теперь княжна просто щеголяла распухшим носом и синяками.

– На ночь еще примочку надо будет сделать, – решил Михайловский и пригласил всех за стол.

Василий наварил целый котелок картошки, а к ней подал жареных на вертеле цыплят. В общем как всегда превосходил себя, умудряясь из простых вещей творить чудо. Обычно он вёл себя совершенно ненавязчиво, да и сейчас он никак не заявлял о себе, но, время от времени появляясь у стола, то и дело подкладывал Жене самые лакомые кусочки.

Женя только улыбалась благодарно и делилась с Этьеном, ибо столько она съесть была не в состоянии. Андрей Ионович снова достал из своих бездонных запасов коньячок. За вкусной едой и отличной выпивкой все понемногу расслабились и отошли от мыслей о произошедшем, так что разговор завязался интересный для всех, но далекий от войны.

Михайловский уговорил Василия хлопнуть стопочку вместе с ними. Тот поднял тост за мир и добрую жизнь после войны и все его поддержали. Как обычно первым ушел Миша, которого не отпускали дела штабные, но и Этьен скоро предложил расходиться, мотивируя тем, что Жене нужно отдыхать. Михайловский принес еще одну примочку, показал Этьену как ее наложить, когда Женя ляжет и проводил их с фонарем.

– Доброй ночи – пожелал он и ушел.

– Спасибо, Андрей Ионович, и вам спокойной ночи, – пожелал Этьен.

В палатке он усадил Женю на кровать, а сам пошёл принести чистой воды для умывания.

– Ты так обо мне заботишься, – улыбнулась Женя, когда тот вернулся и помог ей умыться и улечься. – Мне очень приятно и немного неловко.

– Рад, что тебе приятно, а для неловкости нет причин, – заверил ее Этьен.

Он тоже умылся и устроился рядом с возлюбленной на походной кровати.

– Ну, все равно, – она пожала плечами. – Я рада, что ты со мной рядом…

– Я тоже очень рад этому, – Этьен прижался к ней поближе, но засыпать не спешил, следя, чтобы вечерняя примочка не съехала.

– Такое ощущение, что вчерашняя ночь была во сне, – призналась ему Женя.

– И не с нами, – согласился Этьен, поглаживая ее по груди и плечу. – Ничего, мы как-нибудь обязательно это повторим.

– А когда война кончится, что мы будем делать? – спросила она.

– Поедешь со мной во Францию? – предложил Этьен. – Будем разводить виноград и делать вино. Или попробуем делать это в России.

– Не знаю, смогу ли я жить во Франции, – сказала задумчиво Женя. – А ты приживешься в России?

– Мы можем жить там и там по полгода, – предложил ещё один вариант Этьен. – Главное, чтобы мы были вместе.

– Этот вариант мне нравится, – кивнула Женя. – Я покажу тебе русскую зиму, настоящую.

– А что мы будем делать, если я очень-очень замерзну? – спросил он, крепче прижавшись к возлюбленной.

– Я буду как следует греть тебя на русской печке, – усмехнулась Женя.

– Надеюсь, это поможет, – Этьен улыбнулся и приподнял примочку. – Я думаю, можно убирать. Пора спать.

– Поцелуй и все пройдет, – прошептала ему Женя.

– Этого лекарства у меня в достатке, – Этьен навис над ней, погладив коленом бедро, и мягко, невесомо коснулся переносицы.

– Самое лучшее лекарство из всех. Это я тебе как врач говорю, – прошептала она.

– Тогда я буду лечить тебя почаще, чтобы ты не болела, – пообещал он, нежно коснувшись губ Жени.

– Договорились. Профилактика лучше лечения, – согласилась Женя, целуя его.

– Согласен, – кивнул Этьен и, еще раз поцеловав возлюбленную, опустил голову на подушку. – А теперь спать. Тебе нужно отдыхать.

– Доброй ночи, Этьен, – пожелала Женя, вздыхая. – Тебе тоже отдых нужен.

– Нам обоим он нужен, – Этьен помог ей устроиться поудобнее и сам прикрыл глаза, но пока прислушивался к дыханию Жени. Княжна засопела, а потом начала похрапывать, так как из-за сломанного носа пришлось дышать через рот.

Это было не громко и ничуть не напрягало Этьена, поэтому и он скоро заснул, обнимая возлюбленную.

К счастью за ночь головная боль прошла, и утром Женя проснулась раньше Этьена, едва только рассвело. Но шевелиться не хотелось и вставать тоже, так что она только поближе прижалась к возлюбленному.

Измотанный передрягами вчерашнего дня, Этьен не спешил подниматься, и только когда за стенами палатки раздался какой-то громкий звук, он открыл глаза и пока немного растерянно оглянулся.

– Доброе утро, – улыбнулся он, встретившись взглядом с Женей. – Как ты себя чувствуешь?

– Доброе утро. Гораздо лучше. А как выгляжу? – тут же спросила она, вздохнув.

– Немного помятой, – дипломатично ответил Этьен.

На самом деле, у Жени синева растеклась от носа под глаза, но радовало, что отека не было.

– Ты сама тактичность, – засмеялась она. – Все равно фельдшеры скажут всю правду как есть.

– Ты все равно самая красивая, – Этьен поцеловал ее в плечо и улыбнулся. – Голова не болит?

– Вроде бы нет, – прислушавшись к себе, ответила Женя. – Кушать хочется.

– Принести тебе сюда или пойдем к Андрею Ионычу? – спросил он, не спеша подниматься, переплетая пальцы с Женей.

– Пойдем к остальным. Нечего разлеживаться. И так вчера день провалялись. Хотя было хорошо, – она поцеловал его пальцы.

– Не весь день, но временами да, весьма неплохо, – улыбнулся Этьен и помог возлюбленной подняться на ноги.

– Сейчас мне даже трудно вспомнить, как это я была одна, – прошептала ему Женя, встав и обняв его, а потом уже принимаясь умываться.

– Больше не будешь! – пообещал Этьен и поцеловал ее между лопаток, пока Женя склонялась над умывальником, после чего умылся и сам.

– Это лучшее, что может случиться в жизни, – ответила ему Женя, отфыркиваясь от воды и вытирая осторожно лицо.

– Подожди, дай я, – Этьен забрал у нее полотенце и стал осторожно, очень бережно промакивать ее лицо.

– Спасибо, – она улыбнулась, так как у него получилось куда лучше.

Этьен тоже умылся, помог Жене одеться, оделся сам, и они пошли палатку Михайловского.

Тот пребывал в прекраснейшем настроении и только их и ждал к завтраку.

– Садитесь, наверняка голодные, – улыбнулся он, расставляя стаканы с крепчайшим чаем.

– Доброе утро, – поздоровался Этьен, садясь на свое привычное место. – Даже если бы и не были голодные, не удержались бы, – улыбнулся он, имея в виду, что Василий как всегда расстарался. Василий только усмехнулся в усы, выставляя на стол масло, сыр, яйца, холодное мясо и хлеб.