Эмилия Грант - Фригидная

 – Прекрасно понял. Именно поэтому я сегодня забил на магазин и весь день разбирал эти долбанные коробки. Так что вторая комната свободна, и я спрашиваю в третий раз: во сколько ты будешь дома, чтобы я мог приехать и забрать тебя вместе с вещами?

 – Стоп! Ты пытаешься предложить мне жить у тебя? – я напряглась, не веря своим ушам.

 – А на что это, по-твоему, похоже? Само собой!

 – Слушай, я не могу так злоупотреблять тобой. Это, конечно, очень щедро и приятно, но я в состоянии снять себе жилье.

 – Вот и сними! Ты никем не злоупотребляешь, мне самому это выгодно. Комнату я так и так собирался сдавать, а так хоть поселю знакомого человека, который не обдерет мне обои и не засорит унитаз. Ты ведь не страдаешь лунатизмом и не портишь мебель? И волкодава у тебя часом нет?

 – Нет, просто…

 – Значит, договорились. Возьму я недорого, подвоха никакого. И если ты как следует поторопишься, то мы еще сегодня успеем вернуться к этапу номер четыре. Так если я к семи подъеду, будет нормально?

Признаюсь, я до последнего сомневался, что Леша успел разобрать все свои коробочные залежи. За один рабочий день? Нет, это почти нереально. Я предполагала, что он просто передвинул коробки в коридор (если там еще нашлось место), в кухню, ванную и, возможно, даже в туалет.

Нет, конечно, я рада была, что он предложил мне снять его комнату. Сделал это, конечно, в свойственной только ему манере, но у меня с плеч свалился тяжеленный груз. Никаких поисков, походов по чужим сомнительным квартирам, никакого риска попасть на деньги или напороться на черных риэлторов. Леша прилетел ко мне, как фея крестная двадцать первого века: на машине, с парой крепких мужских рук, и не прошло и часа, как вся моя одежда, обувь и прочие дамские мелочи были погружены в багажник и на заднее сиденье.

Поэтому мне было уже все равно: разобрал он коробки или нет, нашлась у него мебель, мало-мальски пригодная для сна или мне придется подстелить себе зимнее пуховое пальто и укрыться кофтами. Я была так счастлива, что вопрос с поиском комнаты снят, что рада была бы любому исходу.

Однако мучиться в спартанских условиях мне не пришлось. Едва переступив через порог, я обомлела: коридор был абсолютно пуст. То есть вообще.

 – Тебя ограбили? – ошарашенно выдохнула я, оглядываясь по сторонам.

 – Нет, готовился к твоему приезду, – с довольным видом сообщил Леша и гордо вскинул подбородок.

Собственно, гордиться ему было чем. Мне казалось, я попала в реалити-шоу, где целая команда ведущего превращает захламленные дома в конфетки. Мне уже не терпелось пройти дальше и посмотреть, что же ждет меня в комнате, но Леша удержал меня за запястье.

 – Разуйся сначала, – потребовал он. – Я полы вымыл.

Вот тут я уронила челюсть окончательно. Это ведь была моя коронная фраза! Когда он успел ее перенять? Я думала, что мы встречаемся для того, чтобы он меня изменил, а вышло наоборот. Леша Марков, тот самый, что вчера пригласил меня в полнейший бедлам, тот самый, что не знал, где у него вообще посуда и мебель, да-да, Леша Марков, у которого школьный портфель десять лет назад больше напоминал котомку бомжа, потому что там трудно было отделить тетради от крошек, огрызков и фантиков, объявляет мне прямо в лицо, что вымыл полы! Я в параллельную вселенную попала, да?

И главное, я планировала, что из благодарности за крышу над головой устрою ему генеральную уборку, а тут такая чистота, что и придраться не к чему.

 – Ну, готова смотреть свою комнату? – спросил Леша загадочно, когда я разулась.

Мне оставалось только кивнуть и последовать за своим арендодателем по коридору. Марков распахнул дверь и сделал галантный жест, пропуская меня вперед. А я хлопала глазами, не зная, верить ли своему счастью.

Комната оказалась просторной и светлой. И почти  пустой, если не считать матраса на полу.

 – Диван-кровать привезут завтра, если бы ты раньше сказала, я бы успел заказать, – пояснил Леша. – Придется тебе пока поспать на одном из моих матрасов.

 – Но тебе необязательно было… В смысле, давай я его оплачу…

 – Женщина, ты не умеешь благодарить. От слова «совсем», – Марков сердито качнул головой. – Я сдаю комнату с мебелью, ясно тебе? Так что будет еще стол, стулья, шкаф. Ну, что там тебе надо. А пока вот успел занавески повесить и крючки, – он указал на стену: на ней висели аккуратные белые планки с крючками и белые вешалки. – Все белое, как ты любишь.

 – Откуда ты знаешь, что я люблю белый? – удивилась я.

 – Со школы помню, – Леша улыбнулся и сунул руки в карманы, а мне вдруг стало не по себе от теплоты и мягкости его голоса.

 – Но мы же не общались толком… Ты всегда с девчонками…

 – Вот их я как раз почти не помню, – его взгляд затуманился от воспоминаний. – А ты была такая… Идеальная, что ли. Не про мою честь. Вроде в одной школе учились – а ты всегда была как будто из другого мира. Я еще на выпускном тебя хотел пригласить на танец…

 – Ты – меня? – я наморщила лоб, силясь вспомнить, как отказала ему, но ничего такого не могла вытащить из памяти. Леша даже не подходил ко мне, хотя праздник был один на всю параллель. На выпускном я сидела и танцевала с Даней Терещенко, отличником из моего класса. Мы вдвоем с ним получили золотые медали. Никакой романтики между нами не было, Даню, как и меня, воспитывали в строгости, он занимался во всевозможных кружках и студиях, выучил четыре языка, был чемпионом по шахматам. И после выпускного мы ни разу не виделись и не созванивались.

 – Ну, ты была в клубе отличников, – Леша криво усмехнулся. – Самая красивая среди остальных ботанов. И платье у тебя было…

 – Белое, – это слово мы произнесли хором.

 – И ты помнил об этом все эти годы? – удивленно спросила я.

 – Ну, не то чтобы я прям только об этом и думал, но как только тебя увидел, сразу картинка всплыла. А если уж ты любишь белый, то почему бы тебе не сделать приятное?

 – Спасибо, – выдавила я, с трудом приходя в себя после таких откровений.

Происходило что-то странное. Если бы мне кто-нибудь когда-нибудь сказал, что Леша Марков меня растрогает, я бы рассмеялась этому человеку в лицо. Я считала его безбашенным, веселым, даже озабоченным. Словно, каким угодно, но не заботливым.

Все это застало меня врасплох, и теперь я не знала, как себя вести. Я никогда еще не видела, чтобы мужчина убирался. С Сашей мне относительно повезло: он никогда не разбрасывал по дому носки и вообще был довольно аккуратным. Но чтобы убираться самому? Нет, это что-то из разряда фантастики.

Я думала, что ничего удивительнее сегодня со мной уже не случится, но и здесь я ошиблась.

 – Давай я разберу вещи и приготовлю что-нибудь на ужин, – начала было я, однако Леша замотал головой, не дав мне договорить.

 – Нет, у тебя и так был тяжелый день, – безапелляционно заявил он. – А усталость нам сегодня не нужна.

 – В смысле?

 – Этап четыре, – Марков с таинственным видом поднял указательный палец, и на мгновение я почувствовала себя ученицей Хогвартса.

 – И что мы будем делать?

 – Ну, во-первых, не мы, а ты, – он улыбнулся. – А во-вторых – не все сразу. Сначала ты идешь и принимаешь ванну. Дай мне пару минут, я все приготовлю.

 – А ужин?

 – Вот же ты ненасытная! Ужин – сразу после. Жду тебя с халатом и тапочками через две минуты.

Так любопытно мне не было с самого детства, когда я увидела из окна, как мама тащит в дом большую коробку прямо накануне моего дня рождения. Я знала, что это мой подарок, но еще догадывалась, что если я открою заранее – мне прилетит от матери. А потому я всю ночь ерзала и не сомкнула глаз, сходя с ума от любопытства. Так было и сейчас, я аккуратно доставала одежду из чемодана в поисках халата, хотя руки аж зудели от желания все к чертовой матери раскидать и галопом броситься в ванную.

Впрочем, я рада была, что сдержалась. Потому что ради того, что приготовил мне Леша, потерпеть определенно стоило.

Уж не знаю, откуда у простого продавца деньги на ванну с гидромассажем, но в ту минуту это меня интересовало меньше всего. Я оказалась в интимном полумраке, на стенах плясали отблески свечей, пахло чем-то сладковатым и невыносимо приятным. Такой пеной я еще никогда не пользовалась.

 – Это новинка из моего магазина, – довольно пояснил Марков, заметив, как я блаженно втягиваю ноздрями напоенный ароматами воздух.

 – Что-то возбуждающее?

 – «Пробуждение чувственности», – прочел он надпись на этикетке черного флакончика дразнящим шепотом, и то ли от этих слов, то ли хрипотцы в его голосе, у меня волоски на загривке встали дыбом. В Хогвартсе его бы точно взяли на должность профессора магических совращений, потому что никогда не встречала человека, который бы так на меня влиял.

Весь мир будто остался за стенами этой ванной, и я внезапно ощутила, что стою наедине с мужчиной в тесном замкнутом пространстве, окутанная чувственными ароматами и горячим паром. Колени подкосились, и я машинально ухватилась за ручку двери, чтобы не упасть.

 – Ты в порядке? – Леша взволнованно склонился над моим лицом, заглядывая в глаза. Лучше бы он этого не делал!

Запах пены смешался со свежими нотками его парфюма, а эти глаза с бездонными огромными зрачками, будто затягивающими в свою глубину… Я сотни раз читала в книгах про то, как «они встретились взглядами, и она провалилась в бархатную черноту его глаз». И всегда думала, что это просто прием такой, потому что ну как можно провалиться в чужие глаза! А вот Леша стоит передо мной, и его глаза поблескивают в отсветах свечей, и мне кажется, словно пол вот-вот уйдет из-под ног, а я упаду в кроличью нору и окажусь в новом прекрасном мире…