Эмилия Грант - Фригидная

А немного позже, когда мы, потные, обессиленные, но до того счастливые, лежали вповалку и пытались отдышаться и не умереть от сердечной недостаточности, Леша поцеловал меня в висок и прошептал:

 – Как же много времени мы упустили…

Меня тянуло в сон, тело требовало полноценного отдыха, но я не смогла не ответить.

 – Сам виноват, – я царапнула его мускулистую грудь. – Мог бы раньше во всем признаться.

 – Я пытался! – он приподнялся на локте.

 – Как-то очень незаметно ты это делал!

 – Вообще-то я послал тебе цветы. Написал, что ты нужна мне!

После бурных эротических упражнений мой мозг не сразу смог сфокусироваться и собрать мысли в кучу. Потом я все же заставила себя вспомнить: пятница, виброяйцо, цветы…

 – Так они были от тебя?! – выдохнула я озадаченно.

 – А от кого?

 – Вот же ты… – я закрыла лицо ладонью. – Подписываться надо, балда!

 – А ты думала от кого?

 – От Саши… Я чуть было не вернулась к нему из-за этих цветов!..

 – Тс-с-с, – он приложил палец к моим губам, заставив замолчать. – Не хочу больше о нем слышать. Теперь, когда никакого Саши нет, может, обсудим нас?

 – Серьезно? – я недоверчиво отстранилась. – Ты? Ты после секса обсуждаешь с девушкой совместное будущее? Тебя тут подменили, пока меня не было, или ты прошел курс интенсивной психотерапии?

 – Нет, правда, – Леша посмотрел мне в глаза, и я поняла, что его этот вопрос действительно волнует. – Я сомневался, но после такого секса… Знаешь, я даже готов расписаться с тобой. Правда. Если брак – это такой крышесносный секс в любое время суток, когда я только захочу, то, в принципе, ЗАГС – не такой уж плохой выход. Тебе ведь все равно уже не нужно съезжать…

 Это было уже слишком. Забыв об усталости, я села на кровати и возмущенно взглянула на Маркова.

 – Если ты пытаешься сделать предложение, то у тебя хреново выходит!

 – Может, и пытаюсь… Так что, ты согласна?

 – Вот уж нет! Ни за что!

Надо было видеть Лешино лицо в ту секунду. Таким офигевшим я его еще никогда не видела. Пожалуй, он бы меньше удивился, если бы родители сообщили ему, что он приемный.

 – Так тебе же это нужно, разве нет? Брак, гарантии, все такое, – выдавил он, оторопело моргнув.

 – Мне это было нужно, Леш. А сейчас мне хочется просто жить. Да, хорошо, если в моей жизни будет любимый человек. Но вот такое одолжение мне делать не надо!

 – Это не… – начал он, но я не дала ему договорить.

 – Я не выйду за тебя, Марков. По крайней мере, сейчас, – отчеканила я максимально доходчиво. – И жить я здесь не останусь, мне нужна своя квартира.

 – Ты что, меня бросаешь? Расстаешься, что ли?

 – Нет, – на его лице читался такой ужас, что я сжалилась и улыбнулась. – Но мы не будем торопиться. Начнем встречаться, как все нормальные люди. А съезжаться и уж тем более жениться – только тогда, когда оба будем в этом абсолютно уверены. Ясно?

 – А сколько это примерно по времени? Год? Два?..

 – А это, Леша, зависит от того, как сильно ты будешь стараться, – я изогнула бровь и выразительно взглянула на его перетруженный мужской орган.

Леша широко улыбнулся.

 – Ну… – самодовольно протянул он. – Тогда я спокоен. Ты и месяца не продержишься, – и со смехом подмял меня под себя.

Леша Марков

Год спустя

 – У тебя точно все готово? – я вытер вспотевшие ладони о парадный пиджак.

 – Еще раз двадцать спроси, – недовольно пробурчала Катька. – Не боись, твоя королевична останется довольна.

 – Нет, давай повторим, – не припомню, когда я в последний раз так волновался. – Когда будет пора, я шлю тебе смску…

 – Марков, имей совесть! Если ты еще хоть раз заставишь меня повторить свой план, я прямо сейчас уйду, и разбирайся, как хочешь.

 – Все-все, – поспешил я успокоить свою нервную подругу. – Только не нервничай.

Хотя, это еще вопрос, кто из нас стал более нервным. Всю неделю почти не спал, дергался, боялся, что Юля меня спалит, заподозрит что-нибудь, и тогда все будет испорчено. Нет, остался последний рывок – и уж тут мне без Катиной помощи было не обойтись.

Год с Юлей показал мне, как мало я знал об этой жизни. Она уперлась руками и ногами, все-таки съехала от меня на отдельную квартиру. Позже мне удалось переманить ее в свой бизнес и сделать бухгалтером, потому что, чего уж скрывать, ни я, ни Катя в хитросплетениях налогов и балансах не шарили совершенно. И все же Юля очень долго держала дистанцию. Настолько долго, что даже я, человек, мнивший себя убежденным холостяком, занервничал, что она в один прекрасный момент исчезнет в неизвестном направлении. А что мне делать без нее, я уже не представлял.

Мы ходили на свидания, занимались сексом. Таким, что соседи четыре раза жаловались участковому, стучали по батареям и косо смотрели на меня при встрече. Но после Юля неизбежно уходила к себе. Или, если дело происходило у нее в квартире, намекала, что мне пора на выход. Я намекал, прикидывался больным, засыпал, но она пихала меня в бок – и мы расходились по домам.

Все это напоминало одну большую, невероятно длинную прелюдию. Мы неспешно открывали друг друга заново, я узнавал, о чем она думает, чего хочет, чего боится. Я в свою очередь рассказывал ей о себе – и не мог наговориться. Это было так необычно для меня, – просто разговаривать с девушкой. А Юля умела слушать, как никто, время на наших свиданиях проскальзывало сквозь пальцы, и мне хотелось быть с ней еще и еще.

Она стала для меня родной. В какой-то момент я даже осознал, что заглядываюсь на коляски с младенцами, представляю себе, как однажды мы с Юлей будем идти по парку и катить перед собой вот такую же коляску, и в ней будет наш ребенок. Наш ребенок. От одной мысли об этом у меня внутри все переворачивалось.

Мы с ней будто поменялись ролями: я мечтал о том, как она подарит мне первенца, каждой секунды, проведенной вместе, мне было мало. А Юля… Иногда я не знал, о чем она вообще думает. Не спешила знакомить меня с родителями, отказывалась от встречи с моими.

 – Зачем? – удивлялась она. – Мы в одной школе учились, я помню твою маму, а моя тебя тоже наверняка видела.

И меня это не на шутку напрягало. Она что, стесняется меня? Черт, ради нее я сменил слоган в нашем с Катей секс-шопе. «Все для крепкой семьи», – гласила новая вывеска. И Катя мне четко дала понять, что я размяк и стал размазней и подкаблучником. Плевать!

Или, может, Юля не уверена в том, что у нас с ней все серьезно? Боится загадывать после разрыва с Сашей? Я спрашивал – а она отшучивалась и уходила от ответа. И вот, наконец, я не выдержал.

Сегодня – или никогда, таков был мой план.

Я ничем не выдал себя, по крайней мере, мне хотелось в это верить. Я пригласил ее отметить нашу годовщину в дорогом ресторане. Из тех, где есть швейцары, а при взгляде на меню хочется плакать. Но все же я забронировал столик и сделал все так, чтобы все было идеально.

Белые цветы. Свечи. Ее любимые блюда. Неужели не сработает? Да нет же! Должно! У нее просто не получится отвертеться сегодня!

Так я думал, пока не увидел Юлю. Она вошла в ресторан в своем узком серебристом платье, и у меня стало тесно… Нет, не в штанах. В груди. Мне иногда самому не вверилась, что эта прекрасная женщина – моя. Ну, почти.

Она заметила меня, улыбнулась – и из моих вспотевших пальцев выскользнул бокал с водой. Все расплескалось по скатерти и моим брюкам, и мне захотелось рвать на себе волосы от отчаяния. Первая секунда свидания – и все уже катится псу под хвост!

 – Как красиво! – она села напротив, посмотрела на меня. Блики свечей мерцали в ее темных глазах, и мне сразу стало плевать на мокрые штаны, на разлитую воду, вообще на все. Может, к черту ресторан? Взять ее за руку, утащить в ближайший отель и на деле доказать свою любовь?

Нет, Марков, спокойно. Отель еще будет – номер ждет нас. Просторный номер с огромной кроватью, усыпанной лепестками роз, и джакузи. Интересно, мне хватит на следующую выплату по ипотеке?

Нам принесли еду, а мне кусок в рот не лез. Листочки салата за семьсот рублей смотрели на меня с укором, но я не мог заставить себя их проглотить. Долго еще? Горячее? Боже, ну почему она так медленно жует чертов стейк из форели! Там ведь жевать-то нечего!

И вот, наконец, оно. Момент истины. Тирамису и шампанское. Хватаюсь за телефон, пальцы не слушаются, скользят по экрану, но я отправляю Кате сообщение. Она ведь получила? Почему еще не доставлено? Господи, такими темпами Юля доест, и все будет упущено!..

Но нет, слава всем богам! Открываются двери в зал, и входят музыканты. Посетители удивленно оглядываются.

 – Ого! Интересно, к кому? – спрашивает Юля.

Ты правда не догадываешься?! Ты думаешь, в этом зале есть хоть один человек, который так же сильно хочет услышать главные слова в своей жизни, как я? Неужели у меня все это на лбу не написано?

Музыканты подходят к нам, играют Юлину любимую песню в классической обработке. Скрипка так пронзительна, что … Нет, ничего я не плачу! Просто в глаз что-то попало.

Они доигрывают, Юля, затаив дыхание, переводит взгляд на меня. Теперь, кажется, до нее доходит, но она не подает виду. Я встаю, хлопаю себя по карманам. Черт, да где же оно? Было же здесь… Вот! В левом! Блин, чуть не поседел от ужаса…

Встаю на одно колено, протягиваю Юле белую бархатную коробочку.

 – Юля, я хавно дотел… – язык заплетается, губы немеют, еще и все вокруг таращатся на меня. – Да что ж такое… Я давно хотел спросить… Ты знаешь, я люблю тебя. И ты нужна мне. И по-моему, год – это уже достаточно… – речь вылетела из головы, и я понимаю, что несу ахинею, но ничего не могу с этим поделать. – Короче, теперь-то ты выйдешь за меня замуж?