– Разве не странно, что сейчас я скучаю по твоим письмам?

– Ничуть. Но кто говорит, что я перестану писать?

– Мы еще не обсуждали эту тему. Но я не могу представить, что теперь, когда мы встретились, мы продолжим писать друг другу.

Отложив вилку, я взял ладонь Луки и сказал:

– Я хочу оставаться на связи, хочу получать от тебя известия каждый день, будь то по мейлу, по телефону или путем дурацкой поющей телеграммы, принесенной каким-нибудь разодетым придурком. Я просто хочу знать, что с тобой происходит.

Впрочем, я понимал ее ощущение неминуемой утраты от прекращения переписки. Невидимая связь занимала огромное место в наших душах, и теперь нам больше никогда не испытать такой же близости. Я надеялся, что теперь все станет намного лучше, но Луку не без основания тревожила моя жизнь. Я просто не знал, сумею ли доказать ей, что она ошибается насчет того, что у нас ничего не получится. Я желал этого… но разве у меня был выход? Я попал в ужасную переделку, напоминающую скорее замкнутый круг.

Наконец принесли наши блюда. Я заказал филе-миньон, а Лука – форель в лимонно-чесночном соусе.

Разрезая мясо, я спросил:

– Есть новости от Дока?

– Он позвонил как раз перед тем, как за нами приехала машина. Я не очень хорошо слышала, что он говорил, но голос у него звучал радостно. Куда ты попросил водителя отвезти его?

– Я позвонил в зоопарк и спросил, можно, после закрытия арендовать вольер с птицами. Там он сейчас и находится. Он там один, ему никто не мешает.

Лука широко улыбнулась.

– Здóрово! Он, должно быть, на седьмом небе от счастья! Спасибо тебе, что устроил это. Для человека, привыкшего к минималистическому образу жизни, Док, кажется, вполне акклиматизировался в твоем домике, привык к обслуживанию и внимательному отношению к себе.

– Что же, буду рад видеть его здесь в любое время. Твой друг – это мой друг, надеюсь, ты это знаешь.

– Спасибо. Правда, спасибо за гостеприимство.

– Это доставляет мне удовольствие. Я очень обязан Доку тем, что он помог тебе добраться сюда. Это подарок для меня. Бог знает сколько времени мне понадобилось бы для того, чтобы придумать, как рассказать тебе о Коуле. Я вечно буду благодарен ему… и моему маленькому преследователю.

Лука прикоснулась салфеткой к губам.

– Если память мне не изменяет, и ты, и я шпионили друг за другом.

– Верно.

Мы оба прикрыли глаза. Я подумал о нашем замечательном приключении в фургоне сегодня днем и снова возбудился. Ничего я не желал сейчас так сильно, как вернуть Луке должок той же ночью.

– Итак, когда ты снова летишь в Ванкувер? – спросила она, прерывая мои фантазии.

Мысль о предстоящей поездке в Ванкувер ужаснула меня.

– Примерно через неделю.

– Говоришь, это музыкальный фестиваль?

– Да. Он называется «Мохнатое племя».

– Мохнатое?

– Это фестиваль женских лобков.

Она вытаращила глаза.

– Что?

– Шучу. Названием он, видимо, обязан городским бобрам, которые шатаются по окрестностям.

– Вот это да! Здорово!

– Мы приезжаем туда второй год подряд.

– Когда ты едешь в следующее турне?

– Тур по США стартует примерно через месяц. Дюжина городов. Потом, через несколько месяцев, мы должны поехать в небольшое турне по Европе.

– Двенадцать городов подряд?

– Да.

– Должно быть, это довольно тяжело. Без перерывов?

– Почти. Иногда выдается денек или два между концертами, но мне больше нравится нон-стоп. Я бы поскорее покончил с этим, чтобы выкроить немного времени для себя.

Можно сказать, я увидел, как в ее голове закружились вихрем страхи – образы девушек в туристических автобусах, разбросанные повсюду бюстгальтеры. Реки вина. Гремящая музыка. Дорожки кокаина. Ее страх казался осязаемым.

– Какой бы сумасшедшей ни становилась временами моя жизнь, – сказал я, – иногда наступает временное затишье… Несколько недель, когда я могу уехать подальше, заниматься тем, что мне нравится. Сейчас я занят записью нового альбома, но, как только он будет готов и закончится турне, жизнь станет чуть-чуть поспокойнее.

Говоря так, я пытался убедить ее, что у меня бывают недолгие периоды, когда моя жизнь становится «нормальной».

– Лука, что ты будешь делать, когда вернешься домой?

Она вздохнула, словно ответ внушал ей страх.

– Планирую начать писать книгу, которой грезила по пути сюда.

– Ты должна сдать ее к определенному дню?

– Нет. Я намного опережаю срок сдачи, поэтому у меня много времени для маневра. Я следую графику, но если немного изменю его, конца света не случится.

– Блестяще. Расскажи мне о своем новом герое. Чем он или она занимается?

– Ну… он – британец.

– О, да? – Я подмигнул. – Тебя кто-то вдохновил?

– Ну, я бы солгала, сказав, что мое общение с тобой не повлияло на мое решение. Но ты – не серийный убийца. А он – такой. Так вот. В этом основное различие.

Я пожал плечами.

– Подробнее…

Мы рассмеялись, но, похоже, мой пристальный взгляд немного смутил ее. Она немедленно спросила:

– Что?

– Ничего. Иногда мне просто не верится, что я смотрю тебе в глаза. Не было ни одного раза, когда я смотрел в них и не думал о том, как мне повезло, что у меня есть такая возможность.

Лука порозовела от удовольствия, и это было чудесно, правда. Я надеялся, что смогу сделать то же самое, когда наши тела сольются подобно тому, как уже давно сливались наши души.

Вечер проходил, как говорится, без сучка без задоринки, хотя мне следовало бы знать, что это слишком хорошо для того, чтобы оставаться правдой. И действительно, после ужина, когда мы выходили из якобы незаметной двери ресторана, нас встретил залп вспышек фотокамер: несколько папарацци поджидали нашего выхода. Видимо, среди улыбчивого персонала, обслуживавшего нас в тот вечер, скрывался «крот».

В прекрасных глазах Луки мелькнуло смятение.

До сего момента я ни разу за всю свою карьеру не терялся в присутствии папарацци.

– Назад, черт побери! – закричал я. – Все нормально, если я один, но это нетактично! Она не просила вас об этом.

Они заговорили все разом.

– Это ваша девушка, Коул?

Вспышка.

Вспышка.

Вспышка.

– Как ее зовут?

Вспышка.

Вспышка.

– Когда выходит новый альбом?

Вспышка.

Вспышка.

Вспышка.

Защищая Луку, я обхватил ее обеими руками. Слава богу, машина стояла совсем рядом и нам не пришлось ждать.

Тишина настала только после того, как мы сели в машину и я закрыл дверь.

Чтобы выплеснуть свой гнев, я набросился на водителя.

– Почему ты не предупредил меня, что они здесь?

– Я пытался дозвониться до вас, сэр. Вы не отвечали.

Я проверил телефон. Пропущенных звонков не было.

Какого черта?

Я не понимал, что произошло, – то ли он набирал неправильный номер, то ли еще что-нибудь, но все это не имело значения.

– Пожалуйста, отвези нас домой, – сказал я ему.

У меня была одна цель, одна-единственная задача: дать Луке спокойно провести ночь, без всякого постороннего вмешательства. Да, мне следовало предвидеть такую ситуацию.

Я притянул Луку к себе.

– Ты в порядке?

– Да, все произошло так быстро. Я почти не успела отреагировать.

– Да. Так иногда бывает.

– Как они узнали, что мы там?

– Вероятно, кто-то из ресторана настучал. Служащим велено помалкивать, но достаточно всего одного человека – официантки, написавшей СМС подружке, или еще кого-то. Потом информация распространяется, как лесной пожар. Обычно меня это не трогает, я умею разбираться с ними. Но мне очень хотелось избежать этого хотя бы на один вечер, когда я с тобой. – Я говорил с напряжением. – Прости меня, Лука!

Она погладила меня по щеке.

– Я знаю, это не твоя вина.

– Нет, моя. Я должен был знать, что не могу повести тебя в какое-то публичное место и наверняка ускользнуть от папарацци.

Мы молчали до тех пор, пока водитель не высадил нас у дома. Когда мы вошли в дом и поднимались по лестнице, тишина следовала за нами по пятам.

Лука выглядела усталой, и я проводил ее в спальню.

– Подожди меня здесь, хорошо? Ложись и расслабься. Я вернусь минут через пять.

Я решительно прошел к своей спальне и открыл в ванной комнате кран. Я все время проверял воду ладонью, чтобы убедиться, что она подходящей температуры. Я все еще злился. Мне хотелось помочь Луке расслабиться, чтобы она смогла выспаться ночью. Ей нужно было хорошенько отдохнуть, прежде чем пускаться в путь.

Когда ванна наполнилась, я вернулся к Луке и протянул ей руку.

– Пойдем!

Она послушно пошла вслед за мной по коридору.

Заметив наполненную ванну, она спросила:

– Я должна лечь туда?

– Мы ляжем туда.

Она сглотнула. Я понял, что она, вероятно, подумала, что у меня на уме что-то другое. Что ж, вполне объяснимо.

– Я останусь в трусах. Я просто хочу обнять тебя.

Я отвернулся, намекая на то, чтобы она разделась и вошла в воду.

– Просто скажи, когда.

Через пару минут я услышал:

– Пора.

Она опустилась в ванну так, что над пеной виднелась только ее голова. Она пристально смотрела на меня, пока я снимал с себя все, кроме спортивных трусов. Кажется, она впервые заметила татуировку у меня на груди и искоса поглядывала на имя моей матери, переплетенное с розами и колючей проволокой.

– Либби. Твоя мама.

Она улыбнулась.

– Да. Я набил ее через год после смерти мамы.

– Красиво.

– Спасибо, – сказал я, погружаясь в воду рядом с ней.

Я обнял Луку за талию, притянул к себе и поцеловал в макушку.

Мысли теснились в моей голове все разом. Не безумец ли я, думая, что из этого что-то получится? Я знал, как сильно этого хочу, но разве моего желания достаточно?