Тихим голосом, но тщательно выговаривая каждое слово, она как бы доложила свекрови.

— Я старалась быть заботливой с вашим мужем.

— Спасибо Зара, я в этом и не сомневалась, сейчас уже поздно, а завтра мы с тобой поговорим, нам есть, что обсудить.

Очутившись в своей спальне Марк не выдержал:

— Фросик, а чего это ты вернулась и стала такая холодная по отношению к Заре и её детям?

— Знаешь Марик, может быть скоро отойду, но пока после Танюхи не могу я её воспринимать, как жену Сёмки, и более того, она меня почему-то страшно раздражает.

Марк ничего не ответил на последнюю реплику Фроси, хотя по его внешнему виду она поняла, что ответом он остался недоволен.

До поздней ночи, лёжа в кровати, соскучившиеся друг по другу муж с женой делились новостями. Фрося, памятуя о слабом сердце Марка, утаила произошедший с нею микроинфаркт в Израиле и сердечный приступ в гостинице в последний вечер в Москве, но для себя решила, что обязательно пройдёт обследование в поликлинике в ближайшее время.

Она категорически заявила Марку, что не хочет жить долго под одной крышей с семьёй сына и, что уже завтра поговорит с Зарой на эту тему, с учётом того, что в распоряжение невестки перепала изрядная сумма денег. После того, как с утра дети разъехались, кто в школу, кто в садик, Фрося по давней заведённой привычке, надев купальник и накинув махровый халат, в хорошем настроении вышла во двор.

К своему удовольствию отметила, что бассейн был вычищен и заполнен свежей водой. Она с некоторой опаской, постояла несколько секунд на краю, а затем, всё же преодолев себя, бросилась вниз головой в голубую гладь водоёма.

Плавая взад и вперёд, отмеряя метраж, подумала, что находится сейчас далеко не в лучшей форме, потому что после двухсот метров почувствовала нестерпимую усталость. Выйдя из бассейна, тяжело отдуваясь, вдруг натолкнулась на Зару, стоящую с чашечкой кофе в руках:

— Это, что ли для меня?

— Да, я подумала, что после такой физкультуры вы захотите выпить крепкий бодрящий кофе.

— Запомни, прислугой в мой дом я тебя не нанимала, кофе пью крайне редко, а после бассейна предпочитаю апельсиновый сок, который и сама не хвора взять из холодильника.

И больше, не удостаивая вниманием невестку, проследовала в дом. Марка она застала в излюбленном кресле с чашкой кофе в руках.

— Марик, а почему ты меня не дождался, я бы через четверть часика с удовольствием вместе с тобой позавтракала?

— Фросик, так Зара не дала мне очухаться, по заведённой за последние две недели привычке, ничего не говоря, поставила передо мною эту чашечку бодрящего напитка.

— Марк, я не шучу, мы её не нанимали сюда прислугой, а некоторые малые обязанности жены мне самой было и будет выполнять для тебя приятно.

В голосе жены Марк уловил стальные нотки и покачал головой, тут же перейдя на русский язык, заметил:

— Фросенька, нам, действительно надо в ближайшее время с ней разъехаться, но для этого не обязательно гнобить молодую женщину, можно это сделать аккуратненько и без эксцессов.

— Хорошо Марик, обещаю держать себя в руках, я постараюсь не заострять углы, сама чувствую, что веду себя крайне стервозно, но она меня раздражает и всё.

После завтрака Фросе захотелось сесть в свою машину и прокатиться с мужем, прошвырнуться по магазинам и часик погулять у океана, а затем, зайти в какую-нибудь кафешку и по старой заведённой привычке, не спеша отобедать.

— Фросик, я нисколько не возражаю, хочу тебе заметить, что я очень соскучился по нашим совместным прогулкам.

— Маричек, у меня такое чувство, что я с тобой расставалась не на две недели, а на два года, мне всё время хочется прижиматься к тебе и слышать твой голос.

Марк довольный рассмеялся.

— Фросик, каждый наш совместный год смело можно засчитывать за десять.

— О, как ты научился сладко петь простушке, ещё немного и поверю.

Ладно, подожди меня парочку минуток, пока я выведу из гаража машину.

Фрося, как и собиралась, подогнала автомобиль к крыльцу, и зашла в дом за мужем. К ней в этот момент приблизилась Зара:

— Госпожа Фрося, может будут какие-нибудь распоряжения, мне приготовить вам что-нибудь особенное к обеду?

Свекровь сразу же отметила вновь появившееся в обращении слово — госпожа и холодный тон в голосе молодой женщины.

— Нет, готовь, что посчитаешь нужным, мы с мужем пообедаем в городе, когда вернёмся у нас с тобой состоится обещанный серьёзный разговор.

В машине Марк вновь пожурил жену:

— Фросик, ты же умная и благородная женщина, возьми себя в руки. Я понимаю, что ты устала, изрядно нанервничалась, но слабых бить грешно, а хуже того, можно довести дело и до трагедии.

— Ох, Марик, Марик, всё понимаю, но ничего с собой поделать не могу, давай, как можно быстрей, подыщем им подходящее жильё, от этого выиграют обе стороны. Когда сегодня вечером, вернёмся домой, я с ней потолкую и всё доходчиво объясню. Думаю, что мы уладим этот вопрос с наименьшими потерями для нервной системы с обеих сторон.

— Фросик, я верю в твоё благоразумие. Кстати, пока ты плавала в бассейне, я обзвонил наших друзей и могу тебя заверить, что они согласны через неделю совершить вместе с нами кратковременный круиз на Карибы, я даже сделал уже предварительный заказ.

Фрося, сняв руку с руля, погладила нежно мужа по колену.

Глава 34

Прогулявшись пешком по набережной, уставшие Марк с Фросей зашли в давно полюбившееся им уютное кафе, заняли столик в дальнем углу и, сделав заказ, повели неспешную беседу. Фрося, не вдаваясь в мелкие подробности, описала свою поездку в Израиль, эмоционально в красках дала характеристику людям и событиям:

— Маричек, если ты захочешь, то в следующем году мы можем вместе с тобой посетить эту удивительную красивую страну, потому что я за время своего пребывания почти ничего в ней не видела, не считая, пленительных пейзажей из окна машины.

— Фросик, до следующего года ещё надо дожить, хотя ты отлично знаешь, что я никогда особо не стремился в эту страну, еврейского самосознания никогда не испытывал, а близких корней там у меня нет.

— Как хочешь, просто я чувствовала некоторую перед тобой вину, что путешествовала в этот раз одна.

— Фросенька, но возможно ты…

— Да, оставь ты это, Анютки моей там уже нет, а могила её произвела на меня тягостное впечатление. Я и так, долгие годы жила только памятью о ней, и никто мне не помешает это делать и впредь.

— Всё, тему закрыли, длительные перелёты нам с тобой уже становятся в тягость, а всех желающих повидаться с нами, мы с радостью встретим здесь в своём доме, а при сегодняшней связи общение накоротке становится весьма комфортным.

— Маричек, ты даже представить не можешь, как я за эту поездку вымоталась морально и физически и, при этом, мало кому своим визитом доставила большой радости, но я очень довольна, что попрощалась с Ривой и познакомилась, как следует, с Майечкой. Ах, совсем забыла тебе рассказать, я ведь с внучкой ездила в Ашкелон к Ицеку, это была не передаваемая по эмоциональному накалу встреча. Он и его Клара такие милые старики, что моя Майя в них буквально влюбилась.

— А в Москве?

Фрося сосредоточила своё внимание на салфетке, складывая и разглаживая несколько раз, будто от ровности складок зависел её ответ.

— Фросик, почему ты молчишь, я же не могу прочитать ответ по твоим глазам?

— Маричек, мне трудно ответить на этот, казалось бы, лёгкий вопрос. Понимаешь, вроде мне всё там родное, знакомое, не смотря даже на разительные перемены, произошедшие в городе и с людьми, но я какая-то там для них чужая. Вот, Сёмочка, тот близкий и мне кажется, что я для него тоже всё же своя, может быть потому, что он во мне очень нуждается и чувствует себя тоже чужим в семье.

— Ладно, не ищи в себе и людях причины охлаждения, это время, а мы над ним не властны, я ведь тоже, если бы не ты, десять лет назад, был бы чужим в Москве.

— Марик, бог с ней Москвой и Израилем, они от нас уже далеки, а вот то, что происходит под носом, гораздо важней и меня очень беспокоит…

— Фросенька, с твоим приездом, меня тоже стало это беспокоить, хорошо и миром ваше совместное проживание с Зарой не закончится, поэтому давай сейчас расставим некоторые моменты по своим местам, чтобы потом о многом не жалеть. Подожди, пока, помолчи и выслушай меня — рано или поздно твой сын должен будет появиться в Штатах и тебе придётся посмотреть ему глаза и ответствовать за его семью…

— Маричек, не смеши, за какую семью ответствовать… за афганскую… а может быть за московскую? Если бы не я, где бы сейчас была та московская? А если бы не ты, именно ты, в первую очередь ты, где бы была сейчас Зара с детками?

— Фрося, Фросенька, ну, чего ты опять так разошлась, определённо, поездка на тебя плохо подействовала, нервы у тебя стали не к чёрту.

Последние годы мы жили с тобой, как улитки в раковинах, нам было вдвоём спокойно, уютно и всё достаточно слаженно, а тут свалилось.

— Вот, именно, свалилось.

— У нас есть ещё целая неделя до круиза и за это время надо обязательно определить мою невестушку на собственное место жительства.

— Маричек, с какой стороны не посмотри, а она мне чужая, Танюха, не смотря, на всю свою вздорность, всё же мне родная и я с собой ничего не могу поделать.

— Всё, всё, успокойся, от тебя только требуется, когда мы вернёмся домой, спокойно и вразумительно поговорить с Зарой, а мы сейчас заедем к маклерам и прощупаем рынок съёма и покупки жилья в Майами.

Домой они вернулись ближе к вечеру. Перешагнув порог, удивились стоящей в помещениях тишине, у Фроси и Марка даже дрогнуло сердце, но нет, катастрофы не произошло, в кресле сидела, поджидая ххозяев Зара.