— Только не говори, что Анна Львовна против вашего общения с Еленой! — Воскликнул Илья, но заметив, что смотрит на него пристальным взглядом, добавил. — Неужели она запретила вам играть в одной песочнице?

— Скажем так, … мама обеспокоена, что за три дня знакомства с Еленой, я уже повредил ногу. К этому добавились всеобщий испуг от её фейерверков, как в доме Лидии Васильевны, так и всю новогоднюю ночь…

— Да здорово же было! — Прервал его слова Илья. — И, как красиво! Мы же этим фейерверком собрали всех соседей по посёлку?! Как было весело!

— Они к нам пришли узнать, не хотим ли мы случайно сжечь их дома. — Успокоил его восторженность Илья. — Но маму «добило» не это… Она была в ужасе, узнав, сколько стоят бутылки вина, которые поставили на её стол Пётр Петрович и Елена…

— И ещё ей не понравилась исповедальная речь Елены… Ну, пинок её в пятую точку англичанина… Я видел, как Анне Львовне не понравилось это.

Нил утвердительно кивнул и сказал. — Она считает, что такая девушка, как Елена, хоть и очень красивая и умная, но… может быть опасной в своей непредсказуемости…

— И не подходит её сыну…. — Договорил Илья слова Нила, которые он не решился произнести. — Так ведь ты же и сам так думал …день назад? Или, что-то изменилось?

Нил встал с кресла и, прихрамывая, подошёл к окну. Он минуту смотрел в окно, а затем произнёс. — Илья, как ты думаешь, почему Пётр Петрович уехал домой? Ведь его все просили остаться, а он уехал, даже не объяснив причину. Я уверен, что праздник ему понравился. Тогда, что его заставило уехать?

— А, что говорит Анна Львовна?

Нил пожал плечами.

— Она сама в недоумении. Елена тоже мне ничего не ответила, но… — Нил хмыкнул, нервно почесал себе затылок, и произнёс. — Мне кажется, что она это знает, но не говорит. Кстати, я видел, как она и Алёна шли к дому Лидии Васильевны.

Илья утвердительно кивнул и сказал. — Да, они ушли туда. У Лидии Васильевны есть чудодейственная мазь от ушибов и растяжений. Елена пошла за мазью. Да и я сейчас туда пойду…

— Иди… иди — Улыбнулся Нил. — Тебе следует налаживать контакт с Алёной и её мамой. Я бы на твоём месте пригласил бы Алёну к Степану. Он же нас приглашал на встречу Нового года. Я из-за ноги, конечно, не поеду… — Нил сел в кресло и, положив ногу на ногу, дотронулся пальцами до своей забинтованной лодыжки. — Не думал, что растяжение … такое болезненное.

Илья смотрел на его действия с явным недоверием, а потом произнёс. — Ты, конечно, можешь мне пудрить мозги своей больной ногой, но это не поможет тебе, уйти от ответа… Я говорю о Елене. Она-то, что говорит?

— Она избегает разговора со мной… Более того, её как будто подменили… У меня такое чувство, что … я её не знаю. Вчера — это была одна девушка-фейерверк, а сегодня… просто другая девушка, как … снежная баба, вернее — Снегурочка. Холодная, безликая…. Чужая…

— Вон, как?! — Искренне удивился Илья. — Значит, вчера она была тебе уже почти… родной? А сегодня уже… чужая. Почему ты с ней не поговорил по душам? Тебе же все девушка душу открывают, лишь только ты на них посмотришь. Что же случилось с Еленой? Она тоже женщина, или на неё твои чары не действуют?

— Не издевайся, Илья. Я сам понять пока ничего не могу. Вот на ноги встану и поговорю.

— Ну, значит, ты ещё не … влюблён, если ждёшь. — Илья встал и подошёл к окну, возле которого только что стоял Нил. — Если бы я был весь переломан, то пополз бы к любимой, что бы только узнать, что с ней случилось… Интересно, что случилось? — Вдруг произнёс он, смотря в окно.

— Ты, о чём говоришь? — Спросил Нил, глядя на друга. — Что ты увидел за окном?

— Такси подъехало в дому Лидии Васильевны…

Нил встал и, прихрамывая, подошёл к Илье. Минуту они оба смотрели в окно, пока такси не отъехало от дома Лидии Васильевны и не проехало по дороге мимо дома Нила.

— Кто от них уехал? — В недоумении спросил Нил Илью.

— А ты не догадываешься? Только, что ведь сам говорил, что Елена стала другой! Вот «другая Елена» и уехала! Я в этом уверен. Видно она почувствовала, что к ней изменилось отношение… хозяйки дома. Вот она и уехала…. Я бы тоже так поступил.

Нил рванулся к двери, но Илья тут же придержал его за руку.

— Не «кипятись»! — Сказал он. — Я схожу к Лидии Васильевне. А ты… спокойно, подчёркиваю, спокойно поговори с мамой. Узнай, наконец, в чём дело?

Нил спустился в гостиную дома, когда Ильи уже в доме не было. Анна Львовна была на кухне. Она спокойно вытирала свои фамильные тарелки махровым кухонным полотенцем и убирала их в кухонный шкаф.

— Мама, что случилось после этой новогодней ночи? — Спросил Нил, входя в кухню. Он сел на стул и посмотрел на маму строгим взглядом. — Я не могу понять, что произошло? Праздник был чудесным… весёлым. И вдруг — бегство Петра Петровича, а теперь и Елены. Она только что уехала на такси от дома Лидии Васильевны.

Анна Львовна отложила свою работу, подошла к сыну, и притянула его голову к себе на грудь.

— Сынок, эта девушка …Елена… слишком молода для тебя. — Тихо сказала она.

— Ты, что говоришь, мама? — Нил отстранился от мамы и посмотрел ей в глаза. — Елена моложе меня всего на шесть лет.

— Да? А мне показалось, что ей всего двадцать лет…. Её разговор… Её выходки… Высокомерие её отца… Хотя, сначала она мне понравилась…. Такая живая… умненькая, но потом… Это надо же пнуть мужчину? А ещё этот фейерверк… вино. Сынок. Она тебе не по карману, то есть я хочу сказать, что она требует красивой жизни и…

— Понятно! — остановил её Нил. Он встал и похромал к выходу из кухни, говоря на ходу. — Мама, ты совсем забыла, что мне уже тридцать лет, а не тринадцать…

— Куда ты, сынок?

Услышал Нил голос мамы и ответил. — Исправлять твоё непонимание и свою глупость…

Елена стояла возле окна и смотрела на двор своего дома. Она уже и не помнила, когда вот так в одиночестве и вместе с отцом, встречала Новогодние праздники. Обычно ещё со школьной скамьи, дальше, будучи студенткой, она всегда встречала этот праздник в большой и шумной компании где-нибудь за городом. Или в частном доме, или на турбазе … или на горнолыжном курорте… А теперь…

Она скучает одна, правда вместе с отцом, но у него тоже нет настроения. И Елена не знает, что тому причина, хотя и догадывается. Она сжала себе виски ладонями, вспоминая прошедший день.

И почему она не может сдерживать себя, свой характер в рамках приличия, как того уже много раз просил её отец? Теперь вот она принесла неприятность не только в свои отношения с Нилом, так ещё и рассорила своего отца с мамой Нила.

— «И зачем только я рассказала этот случай с пинком англичанину? — Эта мысль так обожгла её разум, что голова на мгновение отключилась. — Ну, зачем, зачем я это рассказала? Разве нормальная девушка может так поступить? Нет,…. конечно, не может. Так, что же я удивляюсь: разве это могло понравиться Анне Львовне? А какой ужас я увидела в её глазах, когда к их дому сбежались все соседи, спрашивая, что случилось…?! — Елена вздохнула, и настроение её ухудшилось. — И чего я хотела, когда подбежала к Нилу? Думала, что он заключит меня в объятия и … поцелует при всех?! Глупая дурочка… Естественно, что он отстранил меня от себя, как „неведому зверушку“, хорошо ещё, что лицо не скривил в пренебрежении. — Она резко отвернулась от окна и тут же в её голову пришла новая мысль. — Пора кончать с образом „безмозглой девчонки“, ведь ей уже 27 лет?! Так, почему же в её голове и в сердце „пляшут чёртики“? Особенно, когда она видит Нила Серова…. Нет, надо себя менять».

Елена подошла к двери в комнату отца и открыла её.

— Елена, к тебе едет Джон Смит. — Услышала она голос отца, сидевшего возле компьютера. — Ты почему не проверяешь свою почту? Столько писем получила… Я еле в них разобрался.

— Папа, нам надо поговорить. — Сказала Елена и подошла к столу. — По поводу Анны Львовны и Нила…

— Нет. Не надо. Я так и сказал Анне Львовне, когда она попросила немного …. урезонить тебя. — Пётр Петрович посмотрел на дочь и улыбнулся ей. — Я ответил, что уже воспитал тебя и горжусь своим воспитанием. Ты умная и хорошая девушка. И, если кому-то не нравится твой характер, так это их проблема, а не твоя и моя.

Он вновь развернулся к компьютеру, оставив Елену в полном недоумении.

— Значит, ты, поэтому так быстро уехал из дома Нила? — Тихо просила она. — Между прочим, Анна Львовна расстроилась…

— Ничего, страшного, дочь. Я напишу ей письмо с извинением, но только за себя. Ты ничего плохого не сделала. А, что говорит Нил? Я же вижу, что между вами что-то есть? Ты ему нравишься… Это видно сразу…

— Нет, папа, ты ошибаешься. Вчера он от меня отшатнулся, как от зачумлённой. Мне было больно и я…

— Стала себя бичевать?! — Пётр Петрович вновь повернулся лицом к дочери и взял её руки в свои ладони. — Не стоит этого делать, потому что ты ошибаешься. Я мужчина и я видел в его глазах интерес, который ты у него вызываешь. Ему просто надо довериться этому чувству. В этом его проблема. Елена, я знаю Нила. Он очень осторожно относится ко всему. Именно, благодаря этому, он уже много раз фактически спасал нашу компанию от обманных договоров. Елена, дай ему время. Он во всём разберётся. И в себе, и в тебе, да и… в своей маме тоже. — Он отпустил руки дочери и вновь повернулся к компьютеру. — Кстати, иди, готовься… Джон приедет к нам через полчаса. Я ему уже отослал адрес и даже заказал такси к аэропорту…. Должно быть он уже в пути…

— Что?! — Воскликнула Елена. — А у нас в холодильнике пустота… Только вина дорогие и немного фруктов.

— Ну, мне этого хватит, а вам видно придётся что-то придумать… Но только не у нас дома. Я не очень хочу с ним быть. Помню этого бесцветного парня, вечно чем-то недовольного. — Петр Петрович махнул рукой по направлению к двери. — Иди и увези его отсюда… Куда хочешь и лучше на …несколько дней. Моя машина в вашем распоряжении. Он написал, что приедет в Россию на десять дней.