— Да куда же оно запропастилось, — бурчит себе под нос Костя, не слушая меня даже в пол уха.

Черт! И как быть?

— Но я хочу все же развеять некоторые недомолвки между нами. — Громко и твердо говорю я, очень надеясь, что теперь ему слышно.

И доброй половине ресторана тоже.

— Что за недомолвки, богиня?

Он все еще наполовину в своем рюкзаке, но хотя бы услышал меня. Уже плюс.

— Я про нашу дружбу. Кажется, в какой-то момент мы оба куда-то не туда вырулили, — снова понижаю голос я, — но это не правильно, Кость. Я не хочу сказать, что ты мне не нравишься, или как-то тебя обидеть — но нам явно лучше не переходить черту, чтоб окончательно не испортить…

— Нашел! — радостно восклицает Костик, и я понимаю, что в какой-то момент он снова отключился от нашего разговора, — все, Ави, моя очередь. Черт, весь день этого ждал.

Он выныривает из рюкзака, и с довольным лицом берет меня за руку. В другой руке у него зажата темно-красная бархатная коробочка, и от нехорошего предчувствия у меня садится голос и першит в горле.

— Что ты…

— Можно, я не буду садится на одно колено? Это прошлый век, да? Так вот… Моя дорогая богиня Аврора… Мы с тобой вместе с первого класса. Твои родители знают меня, и мои — тебя. А мы лучше всех знаем друг друга. Когда ты уехала, я вдруг понял, как на самом деле сильно скучаю, и поэтому хочу предложить тебе больше никогда не расставаться. Ты станешь моей женой?

Он ловко открывает коробочку, и оттуда на меня смотрит красивое тонкое колечко из белого золота. Такое, что я бы сама себе выбрала. В одном Костя прав — мы действительно хорошо друг друга знаем.

Но это, пожалуй, единственное адекватное в его речи.

— Кем стану? — сиплю я, свободной рукой нащупывая бокал.

— Женой! — радостно повторяет Костик, видимо, принявший мой шок за дикую радость.

Я с трудом разжимаю губы, в три глотка осушаю бокал, и пытаюсь подобрать слова. Черт, бесполезно. Я не смогу отказать так, чтоб не обидеть, это физически невозможно!

Так что придется резать по живому…

— Девушка, отвечайте скорее! Нам всем тоже крайне интересно. — слышу язвительный голос со стороны зала, и резко поворачиваю голову.

Макс. Стоит, руки скрестил на груди, и смотрит прямо, в упор, не хорошо сощурившись. Его взгляд не выражает толком ничего понятного, но я будто становлюсь под ним меньше, и чувствую себя… Предательницей?

Боже, остановите этот кошмар, я сойду!

Тут же мой взгляд цепляется за знакомое красное пятно, и я вижу рядом с Орловым Ксению и Станиславского. Брат с сестрой также стоят рядом, и с интересом наблюдают за представлением.

— Макс, а это не твоя секретарша? — противно тянет Ксения, и я физически хочу закрыться от этого всего руками.

— Ави, это твой начальник? — не понятно чему радуется Костик, все еще держа на весу коробочку с кольцом.

— А это — ваш жених? — синхронно произносят Станиславский с Орловым, и чуть неодобрительно косятся друг на друга.

А я смотрю на все это, ощущая себя чуть ли не подопытной крысой, и не зная, что говорить.

— Ну же, Ави, — улыбается мне Костик, — твои родители уже дали согласие!

— Вместо меня, что ли? — икаю от изумления я.

— Не, — смеется «жених», — ну они типа одобрили. Но решать, конечно, тебе.

Боже, мне невыносимо видеть сияющего счастьем Костика, будто я уже дала свое согласие! Но как отказать под взглядами этой толпы просто не представляла! Костик, кажется, принял мое молчание за полноценное «да», и уже тянется через весь стол для закрепляющего союз поцелуя.

А мой взгляд цепляет Макс, который будто неосознанно делает шаг в нашу сторону, и этим жестом словно будит меня из оцепенения.

И я успеваю вместо губ подставить щеку.

Глава 24

Аврора

Я не знаю, что происходит, но в следующий момент просто ощущаю, как мое тело приподнимают, и вынимают из-под Костика.

В шоке поворачиваю голову, смотрю на злющее лицо Макса — и, как в фильме, мир будто замедляется на пару секунд вокруг нас.

Ну у меня точно.

Он… Ревнует? Увидел меня с другим и осознал, что на самом деле именно я ему нужна? Сейчас он возьмет меня на руки, и умчит вдаль, подальше от всех, где будет целовать и признаваться в своей вечной, незамутненной любви…

Из фантазий меня выдергивает вполне себе реальный грозный оклик:

— Эй!!!

Костик поднимается в полный рост, поигрывая мышцами, и делает шаг к Максу. Ну да, силы ему не занимать, это только с сообразительностью напряги…

— А ну верни мою невесту на место! — рыкает Костя, а Ксения за моей спиной вторит примерно то же.

— Макс, ты что! Положи эту назад!

Но меня лишь крепче притискивают к твердому боку, и я дивлюсь спокойствию босса, на которого нападают со всех сторон.

— Она еще не дала свое согласие, — твердо оглашает Орлов на весь ресторан, и я от стыда готова провалиться сквозь землю.

Зато Костик замирает, и изумленно глядит на нас.

— И правда, — чешет затылок друг, — просто вопрос казался уже решенным. Так что, Ави, пойдешь за меня?

Он поигрывает в мою сторону бровями, явно думая, что это просто формальность. Я снова ощущаю, как надо мной сгущаются тучи, но прежде чем они сгустились окончательно, в дело снова вступает Орлов.

— А вам не кажется, что момент уже упущен? — он выразительно кивает на посетителей в ресторане, что наблюдают за разыгравшимся представлением, — к тому же, к нам уже спешит администратор, чтоб вежливо попросить «на выход». Думаю этот разговор вполне можно отложить до лучших времен, а пока…

Он подхватывает под руку оторопевшую меня, и ведет на выход. Пока Костик отходит от шока, и расплачивается, мы замираем у красивых прозрачных дверей в ресторан, и смотрим друг на друга.

Точнее, я робко смотрю снизу вверх, а Орлов буквально сверлит меня взглядом.

— Замуж? — резко роняет он, будто каждое слово сейчас для него стоит усилий, — серьезно, малая?

Я открываю рот, собираясь ответить, но сзади уже налетают Станиславский с Ксенией, и последняя виснет на локте моего босса.

Моего босса!

— Макс! — капризно произносит она, так, что даже стоящий рядом брат слегка морщиться, — мы пойдем, наконец, кушать? Сколько можно нянчится с этой… С этой!

— Это — мой секретарь, Аврора Владиславовна, — цедит Орлов, ни на секунду не отрывая от меня взгляда, и вытаскивая свой локоть из цепких пальчиков, — и без нее мы наши переговоры начать не можем.

— Чего? — это уже Костик, что оплатил счет, и теперь уверенно встает рядом со мной, поигрывая мышцами, — у Ави выходной, и у нас праздник, ваще-то. Мы — домой.

Кажется, в этот момент Костя переступил какой-то рубеж, называемый «Максимовым терпением». Мой начальник хмурится, затем делает шаг вперед — и оказывается посередине крыльца, ровно между Станиславскими и нами.

— Значит так, — удивительно, но сейчас его бешенство направлено не на меня, — мне на переговорах нужен секретарь. Я хотел вызвать Елену, но раз уж Аврора так удачно сейчас здесь… И ужин вы, вроде как, закончили, — он выразительно оглядывается на наш убранный стол, — поэтому я предлагаю Авроре помочь мне обсудить сделку, за хорошую премию, разумеется. Что скажете?

Теперь он уже переводит взгляд на меня, и будто говорит этим безмолвно, но весьма красноречиво: «Только попробуй отказаться».

А я…

Я знаю, что у меня выходной. Знаю, что запросто могу «сделать ручкой», и уехать на стареньком акценте Костика домой. Мне не нужны ни премия, ни быть на хорошем счету у босса.

Но я смотрю на друга, который в изумлении ждет моего ответа, на хмурого Максима — и понимаю, чего мне хочется, а чего нет.

А еще предложение Орлова подарит мне пару лишних часов перед непростым разговором.

— Кость, езжай домой, — малодушно прошу я, обхватывая ладонями широкий локоть друга, как всегда делала в школе, — давай завтра созвонимся, хорошо?

Даже его не слишком развитой сообразительности хватает понять, что все идет не по плану. Он хмурится, но не от злости, а скорее от растерянности, и наклоняется ко мне.

— Я сделал что-то не так?

Все! Ты все сделал именно так, как надо, не считая того, что мы не были парой! И я правда не нахожу того момента, когда дала бы понять, что наши чувства взаимны.

Но слова произнесены, и расхлебывать теперь нам обоим. Только, слава Богу, не здесь и не сейчас.

— Я позвоню тебе завтра утром, Кость.

Он кивает, крепко притискивая меня к себе, и хорошенько пожимая руку Максу. Его непрошибаемая уверенность — еще один плюс, который я всегда любила в друге. Что бы ни случилось, Костик лишь усмехался, и философски слал нахрен обидчиков, моих и своих.

Жаль, что сейчас послать нахрен можно только меня.

Я тяжело вздыхаю, провожая широкую спину взглядом до самой парковки, а затем поворачиваюсь к Орлову.

— Идите за стол, — командует он Станиславскому с сестрой, и те переглядываются, — мы будем через пару минут.

Они уходят, и я тяжело опираюсь о стену, только сейчас понимая, как напряжены мышцы. Смотрю на Макса, который уже оставил свой злой прищур в сторону, и теперь, словно изучая, скользит взглядом по моим джинсам.

Голодным взглядом.

— Ну так, к чему вам тут секретарша? — спрашиваю, пока мое дыхание не сбилось, и не выдало лишнего.

Орлов возвращает глаза к моему лицу, и тихонько усмехается.

— Чтобы спасти твою хорошенькую задницу от незапланированного брака.

Мы смотрим друг на друга секунду, другую… А затем тихонько ржем над всей комичностью ситуации.

— То есть, вы сразу поняли, что меня надо спасать?