Ещё Керри временами думала об Эшли. Не могла не думать. Это было так же естественно, как и мысли о Дитрихе. Все же девушка считала Паркера близким человеком. Но пока особых иллюзий не питала. Да, они общаются, и все складывается неплохо, но кто сказал, что это общение будет длиться вечно? В один момент их общение может закончиться так же стремительно, как началось, и никто не сможет сказать, что же именно стало причиной распада отношений. То ли недостаток времени, проведенного вместе, то ли стремление жить жизнью реальной, а не виртуальной.

 Оплатив покупку, девушка вышла на улицу и медленно побрела по улице. Домой по-прежнему, не хотелось. Но и вечно болтаться по городу она могла.

 Дома девушку ждал неприятный сюрприз.

 – Мам, я пришла, – крикнула она.

 – Привет, – улыбнулась женщина. – А к тебе гости.

 Произнеся эту фразу, мать Керри нахмурилась, из чего сразу стало ясно – личность гостя ей не импонирует.

 – Гость? – удивленно переспросила Дарк и, не дожидаясь ответа, направилась в гостиную. Даже верхнюю одежду снять не удосужилась, пальто расстегивала на ходу.

 Предчувствие говорило, что радости этот гость не принесет. Скорее всего, какая-то крайне неприятная личность. Разговор с которой основательно потреплет нервы.

 Интуиция Керри не подвела. На диване в гостиной сидел Курт. Иногда он бросал недовольный взгляд на часы, будто встреча была заранее обговорена, а Керри, пообещав добраться вовремя, безбожно опаздывала, нарушая данное обещание.

 Не обращая на незваного гостя ровным счетом никакого внимания, Керри бросила сумку в кресло. Достала из пакета книги, подошла к полке, думая, куда лучше поставить свое приобретение. Пальто приземлилось в то же кресло, что и сумка, накрыв её полностью. Дарк решительно не знала, о чем можно разговаривать со своим бывшем парнем, особенно, если воспоминания остались исключительно негативные. Можно попытаться сделать вид, что все прекрасно, жизнь радует, и они – лучшие друзья. Но зачем это делать? Все равно рано или поздно улыбка с лица сползет, и вновь начнутся взаимные упреки. Или хуже того – расспросы об Эшли. Почему-то Курт до сих пор сомневался в существовании в жизни Керри другого парня, упорно убеждал себя в том, что Эшли Паркер – вымышленный персонаж, а не реально существующий человек.

 Дарк была склонна объяснять такое поведение – исключительно уязвленным самолюбием Курта. О чувствах не могло быть и речи. Этому человеку неведомы слова любви. Если он кого и любит, то только себя.

 Устав от молчания, она все же повернулась к посетителю лицом.

 – Что привело? – поинтересовалась.

 Курт некоторое время пытался изображать на лице некую отстраненность, потом решил прибегнуть к проверенному средству и очаровать собеседницу улыбкой. Керри этого не оценила, оставшись равнодушной. Курт понял, что очарование не подействовало, перестал растягивать губы в улыбке и отделался лаконичным ответом.

 – Поговорить.

 – Сегодня прямо какой-то день откровенных разговоров, – иронично заметила Дарк. – Что ты хочешь донести до моего сведения?

 Она особо подчеркнула слово «ты», тем самым дав понять, что сегодня это уже не первый разговор по душам, в котором ей довелось принимать участие.

 – В смысле? – насторожился собеседник.

 – Ты по своей воле сюда пришел? Или сейчас мне предстоит услышать продолжение угроз в свой адрес?

 – Тебе кто-то угрожает? – притворно испугался Курт, из чего Керри сделала вывод: он заодно с Гретхен.

 Вполне возможно, что он оказался здесь с подачи бывшей девушки Дитриха, а, может, наоборот Гретхен пришла к ней с душеспасительными разговорами после наставлений Курта.

 – Прекрати ломать комедию, – отмахнулась девушка, присаживаясь на другой конец дивана. – Ты хочешь о чем-то поговорить? Давай поговорим. Вот только не надо тут сцену о заботливом парне разыгрывать. Можно подумать, за столько лет, что мы проучились рядом, я не выучила тебя вдоль и поперек.

 – Я, правда, беспокоюсь о твоей судьбе, – начал он.

 – Хватит, – махнула рукой Керри. – Поучай своих паучат, а меня не нужно. Или в тебе все-таки проснулся отцовский инстинкт? Так я тебе скажу по секрету, он куда-то не туда направлен. Я – не твоя дочка, чтобы проявлять обо мне заботу.

 – Ты решила во всем быть похожей на Дитриха?

 – В смысле?

 – Перенять все его симпатии и антипатии, сделав их своими.

 – Гретхен мне никогда не нравилась. Ты тоже далеко не прекрасный принц. Но я не говорила, что отношусь к тебе плохо. Скорее, мне просто наплевать на твое существование. И немного обидно за Ханну, которая сейчас мучается от твоей безответственности.

 – Можно подумать, что во всем только я виноват, – возмутился Курт.

 – Ну, да, – понимающе закивала головой девушка. – Не ты. Только она. Сама тебя в кровать потащила, а теперь ещё жалуется на что-то... А то, что из-за тебя она постоянно терпит насмешки со стороны почти всех школьников – это приятный бонус, как, впрочем, и ребенок. Мелочи жизни, правда, Курт?

 – Я мешаю ей избавиться от ребенка?

 – Я бы на её месте от тебя избавилась, – вздохнула Керри, поняв, что ничего своими словами не добилась.

 Курт, как был упрямым ослом, так им и оставался.

 – Ты же прекрасно понимаешь, что я не могу вот так взять и жениться на ней.

 – Почему?

 – Потому что я не готов к такому шагу!

 – Можно вопрос? – прищурилась Керри.

 – Какой?

 – Зачем ты говоришь это мне? Почему бы не подойти к Ханне и не поведать грустную историю своей жизни именно ей, а не мне?

 – Ты издеваешься надо мной?

 – Ни секунды. Разве это так сложно? Подойди и скажи, что ты не можешь взять на себя ответственность. Скажи точно так же, как только что говорил мне. Ей твои душевные переживания хотя бы интересны будут. Не то, что мне.

 – Я советуюсь с тобой, как с другом. А она для меня... Не знаю, кто, но, однозначно, не подруга. С ней сложно говорить о таких вещах.

 – С другом? – удивилась Керри. – Когда мы с тобой успели стать друзьями? Почему я этого до сих пор не знаю?

 – Неужели тебе, на самом деле, жалко эту девчонку? – недоверчиво прищурился Курт. – Насколько я помню, она раньше не очень хорошо к тебе относилась. Теперь вы – не разлей вода, и ты всячески стараешься оберегать Кляйн от нападок со стороны. Знаешь, тут есть всего два варианта. Ты либо святая, либо дура.

 – Скорее, дура, – заметила Дарк. – До святой мне далеко. А теперь, когда мы разобрались в моей мотивации, может, расскажешь, почему не можешь предложить Ханне, если не руку и сердце, то хотя бы просто руку?

 – Потому что она мне не нравится.

 – А кто нравится?

 Керри почему-то казалось, что сейчас произойдет событие века и Курт, наконец, признается в своей симпатии к Гретхен, но он несколько секунд молчал, потом выдал решительно:

 – Если честно, никто.

 – Правда?

 – Да.

 – Я всегда была уверена, что тебе по душе бывшая моего кузена.

 – Гретхен?

 – Ты знаешь кого-то ещё?

 – На всякий случай уточнил. А так, разумеется, за личной жизнью Дитриха не слежу. Потому и не знаю, сколько девушек у него было и сколько есть.

 – Тебя это и не касается.

 – Раньше мне было интересно.

 – Неужели?

 – Он кажется слишком правильным. Если он встречается с кем-то, то ни на кого больше не взглянет. И это довольно странно.

 – Это нормально, – ответила Керри, вскидывая глаза на своего собеседника. – Во всяком случае, все девушки мечтают о том, что для своего молодого человека станут единственными, и именно их будут считать самыми красивыми и желанными. Рядом с людьми, подобными тебе, хорошо получается рушить свою самооценку, а вот поднять её, увы, при всем желании не получится.

 – Тебя это тоже цепляло?

 – Я похожа на мазохистку?

 – Нет.

 – Тогда какие вопросы?

 – Никаких.

 – Хочешь чего-нибудь? – вспомнила о правилах гостеприимства девушка.

 Разговор их начинал Керри утомлять. Она никак не могла понять, почему Курт выбрал её в качестве штатного психолога, и теперь именно ей приходится слушать его откровения.

 Услышав его признание, Дарк совсем не удивилась. Она уже давно поняла, что Курт если и влюбляется, то очень и очень поверхностно. Ему просто нравится очаровывать доверчивых девушек, падких на его довольно «сладкую» красоту. Он старательно поддерживает тот образ, что привлекает внимание, а на деле, плевать он хотел на всех, кто к нему идет с признанием. Ему нравится популярность, но о тех, кто ему популярность создает, он не самого высокого мнения.

 По сути, любовь фанатская – есть самое большое зло из всех возможных видов любви.

 – Нет, – отрицательно покачал головой Курт. – Ничего не нужно. Спасибо. Знаешь, я ещё кое-что хочу спросить у тебя.

 – Да? Давай, говори.

 – Это вновь касается нашей с Ханной ситуации.

 – Я внимательно тебя слушаю.

 – Вы же теперь общаетесь... Скажи, она часто говорит обо мне?

 – Тебе интересно именно это? Или больше волнует, что именно она говорит?

 – Да, – согласно кивнул парень. – На самом деле, мне интересно узнать именно об этом. Она говорит обо мне что-то плохое?

 – Даже, если бы это было так, я не стала бы открывать тебе правду, – лучезарно улыбнулась Керри. – Женская солидарность, ты же понимаешь. Рано или поздно все женщины начинают обсуждать своих мужчин. Своего рода традиция, ничего не попишешь. Но в этот раз могу тебя успокоить, Ханна ничего плохого о тебе не говорит. До сих пор пытается тебя оправдать, что довольно странно. Но, как говорится, любовь слепа.

 – Пытается меня оправдать? – недоверчиво переспросил Курт.