— Архитектурная композиция, использующая определённые элементы и подчиняющаяся определённой архитектурно-стилевой обработке. Включает в себя систему пропорций, предписывает состав и форму элементов, а также их взаиморасположение… Антаблемент — горизонтальный элемент ордера… — бормочу я заученный наизусть текст, мысленно представляя своему взору архитектуру Древней Греции, откуда и пришла сама строгая основа «ордер».

Уф! Помогает, отпустило. Встряхнув головой, решаю, что с Максимом все же лучше продолжить наши хм… интересные отношения. А почему бы и нет? Раз я шлюха, так и буду ею до конца, и катитесь все к черту! Главное, что когда я с ним, я могу просто расслабиться, я могу даже быть счастливее. Абсурдно звучит, но это так. Может от того, что я наконец приняла четкое решение, а может от того, что наконец полностью вымотала свой организм, едва коснувшись головой подушки, я тут же проваливаюсь в сон.

Глава 6

В субботу я, конечно, чуть не проспала на пару и приехала, когда она уже практически началась. Я планировала отсидеться как можно тише и даже не ходить после пар в мастерскую, где меня ожидала моя незавершенная “Мадонна с младенцем” с его напряженным взглядом. Но не тут — то было, сегодня была сдача работ по преобразованию флоры и фауны, а у меня, пожалуй, в первый раз не было выполнено задание! У меня так и остались копошиться внизу белые медузы на черном фоне. “Ну почему я не вспомнила об этом вчера ночью, когда пыталась заснуть”, — корю я себя. Теперь у меня будет хвост, а я ненавижу хвосты! Я все еще надеюсь, что Эльмира каким-то чудом забудет про сдачу моей работы в этой кутерьме, которая творится с показами работ других студентов, кучкой толпящихся возле ее стола, внимательно слушая все комментарии по каждой из них.

— Оксана! — зовет меня Эльмира. Боковым зрением я вижу, как все расступаются, открывая меня ее обзору. Кругом одни предатели, со вздохом думаю я. — А где твоя работа?

— Эм. Ну я еще не закончила, — говорю я, немного смутившись.

— Покажи что есть, попробуем посмотреть, от чего можно отталкиваться, — не унимается она.

— На самом деле у меня вообще еще ничего не готово, — говорю я, надеясь, что теперь от меня отстанут.

— Если не можешь сопоставить себя с кем-то, можно попросить близкого человека, который расскажет, какой он тебя видит. Каждый человек сопоставляет себя с каким-нибудь животным, и точно так же, а иногда и наоборот, его видят окружающие! Не тяни с этим, Оксана, это на тебя не похоже. Задание довольно простое.

И она вновь переключается на других студентов. Если бы все это было так просто для меня, сокрушаюсь я. Найти человека, который хорошо меня знает? Я не уверена, что знаю саму себя.

Когда пара, наконец, заканчивается, Эльмира напоминает нам об еще одном задании, которое она ждет на следующей неделе, сдача эссе. И советует начинать подтягивать всем хвосты перед экзаменами, с ними доступа к сдаче не будет. Я собираю вещи и со вздохом облегчения еду домой, где сразу заваливаюсь спать.

Проснулась я, спустя несколько часов, и хотя за окном было еще светло, солнце уже опускалось за горизонт, а небо снова было хмурым с рваными темными облаками. Я плетусь на кухню, что бы найти там чего-нибудь съестного, попутно залезая в телефон. Пропущенные от Максима звонки, целых два. Сердце екает против моей воли, сжимаясь то ли от разочарования, что я не смогла взять трубку, то ли от разочарования, что пропустила возможную встречу. Может перезвонить ему? Да, я решаюсь на это и набираю его номер сама.

— Алло, — мой голос еще сиплый ото сна, и я прокашливаюсь.

— Опять игры, Оксана? — спрашивает Макс вместо приветствия.

— Я спала, поэтому не слышала твои звонки, до поздней ночи работала над одним проектом, — отвечаю я, чувствуя, что мой голос звучит так, словно я оправдываюсь перед ним, и мысленно даю себе за это пинок.

— Понял, — более спокойно отвечает он, — приезжай ко мне. Или у тебя сегодня встреча с отцом?

— Нет, встреча будет завтра, — я тру глаза, прогоняя остатки сна, — но у меня полно работы, у меня небольшая загвоздка в одном задании. А нужно успеть все сделать за эти выходные.

— Так приезжай, я тебе помогу, — уверенным голосом говорит он. Я задумалась, а что если и правда мне так и сделать?

— Оксана? — слышится голос Максима в трубке, — ты еще здесь?

— Я приеду, только перекушу и приеду, — отвечаю я ему, решившись.

— Жду, — коротко говорит он и отключается.

— Да, я тоже соскучилась! — говорю я телефону, когда экран уже погас.

*

Подъехав к дому, где находилась мастерская Макса, я снова несколько минут сижу в машине, прежде чем выйти на улицу. Я волнуюсь. Вспоминая, зачем приехала сюда, я со вздохом отстегиваю ремень безопасности и выхожу. Максим быстро отвечает по домофону, точнее он не отвечает, а просто открывает мне молча дверь, не удосуживаясь даже выяснить, кто пришел, и я поднимаюсь наверх. На этот раз он встречает меня у самого порога, на нем темные джинсы и черная футболка, которая идеально обтягивает его тело. Вид шикарный, хотя думать сейчас об этом мне нужно в последнюю очередь. Его лицо ничего не выражает, и мне можно только догадываться о чем он думает. Я молча подхожу к нему, и он отступает, пропуская меня внутрь. Остановившись в коридоре, я хочу снять пальто, но Максим меня опережает, помогая мне. Когда его руки касаются меня, даже сквозь одежду я чувствую тепло, исходящее от него, и по телу проносятся сотни электрических огоньков. Я слегка вздрагиваю, а он наклоняется к моему уху и шепчет:

— Привет, милая.

Ага, понимаю, это он меня так называет, вспоминая наше не столь давнее прощание. Тогда я так и назвала его — милый. Он забирает мою сумку, вешая ее на крючок в прихожей, куда отправляется следом и мое пальто.

— Привет, — отвечаю я, нагибаясь, чтобы расстегнуть молнию сапог. При этом чуть сдвинулась вбок, чтобы не стоять, нагнувшись точно в приглашении перед ним, подставляя свой зад. Максим едва слышно хмыкает и проходит в комнату, я следую за ним.

— Нам нужно кое-что прояснить, — начинаю я с ходу, пока мысли не разлетелись в разные стороны. — Во-первых, я тебе не собачка, бегущая по первому зову. — Максим останавливается возле одного из столов, опирается на него и скрещивает на груди руки. Я жду, что он начнет возражать, что ничего подобного не имел ввиду, когда звал меня сюда, но он только выжидающе молчит. Немного прочистив горло, изо всех сил стараюсь говорить четко и уверенно, что бы он понял всю серьезность этого разговора. — Во-вторых, сегодня… сегодня, никакого секса! — выпаливаю я чуть более громко, чем хотела. Максим слегка хмурит брови и, чуть подавшись вперед ко мне, спрашивает:

— Есть еще в-третьих?

В голове начинают мелькать сотни мыслей, но ни одна не подходит. Совсем недавно я точно знала, что хочу сказать, но вот теперь все мысли как назло сбились в кучу, и никак не хотят выстраиваться в нужный мне ряд.

— Да, есть, — уже не так уверенно говорю я, медленно продвигаясь к дивану боком, как будто, если я развернусь и выпущу Макса из поля зрения, он может наброситься на меня и тогда… Понятия не имею, что тогда, но разговора может не получится.

— И что же это? — все так же спокойно, без какого либо выражения на лице, спрашивает Максим, так же медленно отрывается от стола, продвигаясь вслед за мной, точно хищник, следящий за своей жертвой. Пожалуй, в каком — то смысле так оно и есть.

— Эм, я хочу прочертить некоторые границы наших отношений, — это не совсем то, что я планировала сказать, но что-то очень близкое.

— Хорошо, я слушаю, — говорит он, и сама не знаю почему, но после этой фразы, я сразу расслабляюсь, и пусть он еще ничего от меня не услышал, но то, что он принимает во внимание мое мнение, действует успокаивающе. Я сажусь на диван, а Максим так и остается стоять, нависая надо мной из — за чего я снова начинаю нервничать.

— Может, сядешь, наконец? — раздраженно спрашиваю я, указывая в сторону дивана.

Легкая усмешка касается его губ, и вместо того чтобы сесть, как я его прошу, он выходит из комнаты. А я остаюсь сидеть и только удивленно хлопаю глазами. Не поняла, что это значит?

— Макс?

Он не отвечает, а возвращается с бокалом белого вина и протягивает его мне.

— Я думаю, тебе будет полезно. Ты немного нервничаешь, — говорит он, все так же слегка ухмыляясь. На что я смерила его взглядом, говорящим, что ничего подобного. Но бокал забираю и делаю первый глоток, затем второй. Поднимаю глаза на Максима, все так же стоящего надо мной, только теперь его лицо имеет вполне себе явное выражение. И это выражение явно читается в его глазах, слегка потемневших из — за расширившихся зрачков. Похоть. Желание. Я медленно сглатываю, и снова прошу его:

— Пожалуйста, сядь, не очень удобно разговаривать, когда над тобой вот так возвышаются.

Максим садится, вальяжно закидывая ногу на ногу, и кладет руку на спинку дивана, кивает головой:

— Так лучше?

— Намного, — делаю еще глоток. И чтобы еще потянуть время, пытаясь свои мысли сложить в нужный мне порядок, окидываю взглядом комнату. Многие вещи здесь передвинуты, а мольберты теперь девственно чисты. И только несколько перевернутых холстов все так же стоят лицом к стене.

— Так что там в-третьих, насчет границ? — напоминает мне Максим.

— Да, границы, — я снова поворачиваюсь к нему лицом и уже жалею, что решила говорить с ним вот так, глядя в его бездонные голубые глаза. Все, что мне сейчас хочется, это наброситься на него, снова окунуться в пучину одних только чувств, слышать его тяжелое дыхание, ощущать жар обнаженных тел. Я снова моргаю, чтобы прийти в себя, и продолжаю. — Поскольку любые отношения должны быть взаимовыгодными, то предлагаю следующий их вариант. В смысле отношений, — снова глоток вина, я старюсь, как можно более небрежно развалиться на диване, как это сделал Максим, но у меня не сразу получается. Устроившись с горем пополам, я решаю сосредоточить все свое внимание на ножке своего бокала, который верчу между пальцев. — Наши отношения остаются строго только между нами, никто не должен знать, что между нами что-то есть, — пожалуй, это одна из самых трудных границ, которую я озвучила, и я собой даже немного горжусь. — И я действительно хочу с твоей стороны некоторую помощь.