— Приеду, — я соглашаюсь, а как иначе? Ведь я сама этого очень хочу.

Как бы мне не хотелось остаться с Максимом на весь вечер, но уезжать все равно нужно, и пусть осталось между нами так много нерешенных вопросов, и кажется, что, несмотря на все откровенные разговоры Максима о себе и его прошлом, я чувствую, что есть что-то еще. Что-то тайное и темное. Но я устала от всех этих тайн, как его, так и от своих собственных. И по крайне мере сегодня решаю оставить все как есть. И на протяжении всего оставшегося с ним времени больше ни о чем не спрашивала.

Глава 18

В половину седьмого я оказываюсь дома и не успеваю даже переодеться в домашнюю одежду, как кто-то уже звонит в мою дверь. Неужели мама не вытерпела и приехала раньше, чем говорила? Но за порогом оказывается мой отец.

— Папа? — я удивленно моргаю, — какими судьбами, вроде не договаривались?

— А я не могу заглянуть к родной дочери просто так, без предупреждения? — делает возмущенный вид папа.

— Ну, тебе виднее, — я пожимаю плечами и отхожу в сторону, чтобы дать ему пройти внутрь. Я знаю, что скоро приедет мама, и прямо сейчас гадаю, сказать ему об этом сразу или уже ближе к семи, когда она уже должна будет появиться, и их столкновение будет почти неизбежным? Я так редко вижу их вместе, что мне иногда кажется, что они и вовсе абсолютные незнакомцы друг для друга. Странное чувство по отношению к своим родителям.

— На самом деле я хотел тебе сообщить, что говорил с твоей мамой, — папа выглядит немного удрученным и даже немного виноватым, что ж, есть от чего. — Я пытался дозвониться до тебя, но твой телефон выключен.

— Да я его отключила, — я киваю, мол, ничего такого особенного в отключенном телефоне средь бела дня нет. — И да, я уже в курсе, что мама обо всем в курсе, и она скоро будет здесь, и мы все вместе сядем и начнем дружеский семейный разговор, — я не могу удержаться от сарказма, но все равно стараюсь сделать вид, словно разговор с мамой меня совсем не расстроил. — Хочешь пока выпить чаю или быть может что покрепче?

— А у тебя есть что покрепче? — удивляется отец.

— Конечно, нет, — хмыкаю я, — но тебе бы не помешало после разговора с ней верно?

— Да все в порядке, твоя мать взрослый человек, она все поймет, как только остынет. Думаю даже, что она уже все поняла и переосмыслила.

— Возможно, — лично я в этом сильно сомневаюсь, да думаю что и отец тоже, скорее он просто хочет успокоить и меня, и себя. Мы проходим на кухню, и я ставлю чайник, но не успевает он вскипеть, как снова в мою дверь звонят. Приехала мама, и я открываю ей дверь. Она входит с лицом, полного недовольства, и я понимаю, что была права, она не успокоилась и по-прежнему считает, что все против нее. А когда она видит моего отца, сидящего за столом с невозмутимым видом, наливающего себе чай, она и вовсе останавливается как вкопанная, а на ее идеальном лице отражается еще большее недовольство, чем раньше.

— Это ты его позвала, зачем? — обвинительным тоном спрашивает она, поворачиваясь ко мне. — Это что специально?

— Валя! Я не знал, что ты будешь здесь, и Оксана меня не звала, откуда такие нелепые мысли? — папа старается быть спокойным, но, как всегда, когда они встречаются, между ними словно поднимается буря страстей, выход которой возможен только через ссоры и взаимные упреки. Ну не могут они спокойно разговаривать, по крайней мере, я этого уже не помню. И вот не прошло и нескольких минут, как воздух вокруг них начинает накаляться.

— Лучше ты скажи мне, откуда у тебя такие нелепые мысли, что спать с девчонкой, которая годится тебе в отцы, хорошая идея? — вопрошает мама, грозно вперив взгляд в моего отца.

— Валя! — предостерегающе рычит отец. — Алина взрослая женщина, и я с ней не просто сплю, как ты выразилась. Она женщина, к которой я питаю настоящие, искренние чувства.

— Искренние чувства? — усмехается мама.

— Да, искренние. Хотя, кому я это все говорю, ведь ты понятия не имеешь что это такое!

Мама возмущенно ахает:

— Да как ты смеешь мне это говорить?

— Смею, еще как смею. И я не понимаю, в чем твоя проблема? — Отец с грозным видом поднимается из-за стола, принимая при этом воинственную позу.

— Мам, ну правда, — пытаюсь я вклиниться в их разговор, пока они еще не начали переходить на крик. — Папа имеет право строить свою личную жизнь как хочет. Точно так же, как ты имеешь право строить свою.

— Подожди, Оксана! — прерывает меня мама раздраженным тоном и, снова обращаясь к отцу, продолжает: — Ты же прекрасно понимаешь, что она тебе не подходит! И рано или поздно, она все равно уйдет от тебя. Она молодая вертихвостка, которая через тебя пытается пробиться по служебной лестнице вверх.

— Не мели чушь, с ее-то умом, это ей ни к чему, — огрызается папа, — и Алина не из таких, она порядочная девушка, чистая и открытая. И ей бы никогда в голову не пришли подобные мысли, в отличие от тебя!

— Мам, пап! Пожалуйста, давайте вы не будете ссориться, — я изо всех сил пытаюсь их успокоить, но у меня ничего не выходит, они просто не слышат меня, продолжая наседать друг на друга. Я словно опять становлюсь маленькой девочкой, которой хочется спрятаться в своей комнате, чтобы не быть свидетелем родительских скандалов. Медленно качаю головой, все бесполезно, они снова полностью поглощены своими обвинениями, поглощены личными обидами и своим вечным желанием быть правым, несмотря ни на что. Каждый их скандал заканчивается одинаково — один из них хлопает дверью, а я в очередной раз оказываюсь между двух огней. Я делаю несколько шагов назад и тихо обуваюсь. Выхожу за дверь и запираю дверь на замок. Злорадно ухмыляюсь горькой улыбкой. У моей двери есть очень интересная особенность, запирая ее изнутри, выйти наружу уже невозможно, если только конечно не разобрать замок полностью. Включив свой телефон, я отправляю маме сообщение: «Похоже, я снова оказалась лишней, вам есть о чем поговорить с папой. Вернусь, когда вы оба успокоитесь». Немного подумав, добавляю: «Люблю вас обоих». Вот видишь, Макс, я ценю своих родителей такими, какие они есть. И пусть хотя бы раз в жизни у них не будет возможности просто сбежать друг друга, быть может то, что они окажутся сейчас вдвоем взаперти, даст им возможность двинуться чуть дальше, чем просто хлопнутая в порыве гнева входная дверь.

*

Боже, как же это раздражает! Не просто раздражает, это просто вынос мозга какой-то! Ну почему, почему они так поступают? Почему не могут нормально поговорить? Почему они всегда ставят свои эмоции выше всего остального? Почему я должна в очередной раз смотреть на их ссоры? И зачем только папа приехал, лучше бы я не отключала свой телефон, тогда бы он не приехал ко мне, и не было их встречи с мамой. Хотя, может это и к лучшему, не знаю. Я ничего не знаю, но в одном я уверена, на данный момент я очень злюсь, я чувствую себя в очередной раз забытой, отодвинутой на второй план. Они даже не заметили, как я ушла, настолько были поглощены друг другом! И даже ни один из них мне еще не позвонил! Ах да, мой телефон отключен. Я тянусь к заднему карману юбки, при этом попутно стараюсь внимательно следить за дорогой. Включаю телефон, и тут же мне приходят оповещения о непринятых звонках. Три от мамы и один от папы. Мама как всегда более эмоциональна, чем отец.

— Приятного вам с папой вечера, — недовольно бормочу я и снова отключаю телефон. Стоит им только увидеть, что я снова в сети, как шквал звонков обрушился на меня, а у меня совсем нет желания сейчас разговаривать ни с одним из них. Хотели поговорить? Говорите на здоровье. Дорогие мои, горячо мною любимые, исключительно такими, какие вы есть! О да, мне обидно и очень. Хочется зарычать, закричать или ударить ладонями по рулю, а еще лучше, что-нибудь разбить! Втянули меня в свои передряги, снова начали выяснять отношения прямо при мне! Нет уж, хватит! И, черт возьми, как ни крути, я оказываюсь не в самой выигрышной ситуации. Ехать мне некуда, просто некуда примкнуться, чтобы остыть. Я сама лично оставила их в своей квартире. И что же мне теперь делать? Как выпустить этот накопившейся гнев, обиду и разочарование? Одна очень заманчивая мысль мелькает в голове — поехать к Максиму. Но я, скрепя сердце, отказываюсь от этой идеи. Слишком много вопросов он может задать. Вопросов, на которые я не захочу отвечать, по крайне мере не сейчас. Может просто пройтись пешком? Это было бы не так уж и плохо, прохладный вечерний воздух легко может остудить мой пыл. Немного подумав, я решаю отправиться к набережной.

А вот и тот самый памятник, возле которого Максим назначил мне встречу, и я тогда, пожалуй, впервые представила, что мы с ним обычная пара, решившая, как и многие другие, провести солнечный день возле реки. А то, что произошло между нами в лесу, это было что-то невероятное. Впрочем, как и всегда, рядом с ним все кажется другим, более насыщенным, чувственным.

Здесь же мы встретили Вадима. Воспоминание об этом неприятном типе, проносит волну озноба по всему телу. Не буду о нем думать сейчас, ни к чему это. Я проезжаю мимо небольших кафешек, которые скоро будут работать здесь почти круглосуточно, до тех пор, пока не упираюсь в самый тупик. Дальше можно идти либо пешком, либо разворачиваться обратно. Я выбираю первое, как и планировала в начале, и с удовольствием вдыхаю влажный прохладный воздух, как только выхожу из машины. Спрятав ключи в задний карман юбки вместе с выключенным телефоном, я обхватываю себя руками. Сейчас на улице довольно прохладно, а на мне только тонкий свитер, захватить с собой куртку я даже и не подумала. Но от попытки прогуляться все равно не отказываюсь. Я поднимаюсь на тротуар и начинаю медленно идти в сторону, которая по моим расчетам должна привести меня к пирсу. Мимо меня неспешным шагом прогуливаются влюбленные парочки, трогательно держащиеся за руки, рядом куда — то торопятся шумные компании, а еще здесь семьи с детьми, и все наслаждаются этим весенним вечером. Я прохожу довольно приличное расстояние от того места где оставила свою машину, но вместо того что бы подойти к пирсу, я каким то образом заворачиваю на ту самую дорожку, которая ведет в «Центр реабилитации и помощи через искусство». Я точно запомнила этот поворот, но не совсем понимаю, как оказалась именно здесь. Ну что сказать, поздравляю, Оксана, ты снова пришла не туда, куда хотела. Мой топографический кретинизм, когда-нибудь сведет меня с ума. Но раз уж я здесь, почему бы не дойти до самого центра? Я медленно поднимаюсь по ступенькам вверх в самую темноту. Может не стоит этого делать? Возможно, там уже никого нет, и ходить в такое темное время туда довольно глупо и даже опасно. Но нет, в окнах здания я замечаю свет, который виднеется из — за густых ветвей деревьев, и я уже смелее направляюсь к нему, очень стараясь ступать аккуратно, помня, как неровно уложена здесь плитка. Оказавшись возле двери, я дергаю за ручку, но она не поддаётся. Все уже закрыто, со вздохом разочарования думаю я. Но тут замечаю дверной звонок и, немного подумав, нажимаю на кнопку. Проходит время, и я нажимаю снова, раздается щелчок, и дверь открывается. Захожу внутрь, осматриваюсь по сторонам и иду в том направлении, куда мы шли с Максимом, когда были здесь вместе. Кругом стоит такая тишина, что кажется, здесь никого уже давно нет, но кто-то же открыл мне дверь? Медленно ступаю по коридору в надежде встретить на пути живого человека, а когда из-за угла появляется женский силуэт, я от неожиданности даже вздрагиваю.