— Здравствуйте! — мой голос звучит непривычно громко в этом словно застывшем в тишине помещении — Я просто шла мимо. Вы, наверное, уже закрыты?

— Здравствуйте. Нет, мы открыты, проходите, — женщина приближается ко мне, останавливается рядом и теперь с любопытством рассматривает меня. На вид она довольно приятная, невысокая с мягкими вьющимися на концах короткими светлыми волосами. Ее губы растягиваются в доброй располагающей к себе улыбке. На вид ей около сорока пяти или пятидесяти лет. Интересно, она может быть той самой женщиной, что когда-то подарила Максиму его первые краски?

— Что вас к нам привело в столь поздний час, простите, но я вас, что-то не припоминаю, — она внимательно всматривается в черты моего лица, явно пытаясь узнать.

— А мы и не знакомы, — я развожу в сторону руки, — я была здесь всего один раз. Мой друг показал мне это место.

— О! — восклицает она, — друг это хорошо. Хотите чаю с печеньем? Чайник только что вскипел.

Я вспоминаю, что дома мне так и не удалось даже перекусить и соглашаюсь. Чувствую себя довольно странно, забрела сюда черт знает зачем, а теперь еще и собираюсь пить чай с незнакомой мне женщиной.

Мы проходим в большой зал, где днем здесь рисуют, и она ведет меня к небольшому письменному столу, на котором стоит электрический чайник, из его носика все еще идет густой пар.

— У меня небольшой выбор сладостей, только мое домашнее печенье, — она разворачивает бумажный пакет, и достает оттуда небольшой контейнер с печеньем. — Угощайтесь. Так как вас зовут, наша поздняя гостья?

— Меня зовут Оксана, — я усаживаюсь за стол, и мне тут же подают чашку и наливают в нее кипяток. — А вы точно не закрыты? Никого ведь сейчас здесь нет? — я озираюсь по сторонам, чтобы увидеть еще кого-то.

— А я, Мария Алексеевна, очень приятно познакомиться с вами, — она добавляет в мой стакан заварки и предлагает мне сахар, но я отказываюсь. — Вы правы, сейчас здесь почти никого нет, только я да охранник наш, Виктор Павлович. Но это совсем не значит, что мы закрыты, — она снова улыбается мне, протягивая печенье. — Как же вас сюда занесло в столь поздний час?

— Сама не знаю, шла мимо вот и решила заглянуть, — я делаю первый осторожный глоток и тут же обжигаюсь. Черт, похоже, я немного нервничаю, обычно я не обжигаюсь, как-то странно все это. Наверное, все еще не отошла от лицезрения скандала своих родителей. Внимательные глаза Марии Алексеевны пристально следят за мной, но я не чувствую себя с ней неуютно, скорее удивляюсь тому, что согласилась на ее гостеприимное предложение. Она таинственно улыбается, точно знает какой-то секрет, и тоже делает маленький глоток горячего напитка.

— А вы всем вот так сразу предлагаете выпить по чашке чаю? — решаю я нарушить молчание.

— Беседа за чаем расслабляет, а я сегодня так устала и, как мне кажется, вы тоже? — ну прямо не в бровь, а в глаз! На эмоциональном уровне я действительно чувствую себя очень уставшей, даже опустошённой.

— День был длинный, — соглашаюсь я с натянутой улыбкой. — А у вас здесь хорошо, спокойно и так приятно пахнет красками.

Я снова окидываю взглядом зал с его тусклым помещением и пустыми столами, за которыми совсем недавно кто — то раскрывал свою душу. Когда-то то же самое здесь делал и Максим.

— Спасибо, рада, что нравится. Но у нас здесь есть еще не менее интересные места.

— В самом деле?

— Да, если хотите, как только допьем чай, могу вам показать.

— А это сейчас удобно? — мне не хочется напрягать эту милую женщину. Интересно, что она обо мне думает? Что я очередная жертва насилия, которая ищет убежище или еще что — то в этом роде? А вдруг она решила, что я пришла сюда за помощью? Но я очень надеюсь, что она не станет предлагать мне свои услуги психиатра. Уверена, она именно им и является.

— Вполне, — Мария Алексеевна снова улыбается, и от ее улыбки так и веет теплом и уютом, а я понимаю, что начинаю немного расслабляться.

— Хорошо, можно и заглянуть, — как можно спокойнее пожимаю плечами, можно быстро глянуть, что она там хочет мне показать, а потом под предлогом, что уже очень поздно попрощаться. А то будет как-то неловко уйти сразу после угощения.

— Оксана, вы печенье кушайте, оно, правда, очень вкусное.

— Спасибо, конечно, — печенье, в самом деле, оказалось вкусным, я даже буквально смогла увидеть, как эта женщина стоит на кухне и замешивает для него тесто. Слишком уж домашний и такой приятный у него оказался вкус.

— Признаться, у меня день выдался очень тяжелым, — как бы, между прочим, повторяет Мария Алексеевна, вздыхая. — Столько всего происходит вокруг, что порой просто за всем не успеваешь.

— Да, согласна, — киваю я, отпивая еще глоток горячего напитка. И наконец, ощущаю, как тепло разливается по телу, согревая меня. Я даже и не заметила, как на самом деле сильно замерзла.

— Так что там у вас еще есть интересного, расскажите? — я отставляю почти допитую чашку в сторону. — О, и печенье ваше очень вкусное, благодарю.

— Рада, что понравилось. Сейчас я вам все покажу, — она заговорщически подмигивает мне, и мы вместе поднимаемся из-за стола.

И все-таки это все как-то странно, повторяю я про себя. Мы проходим через весь огромный зал и попадаем в новый коридор, заходим в первую дверь слева. Включается свет, и я сначала не совсем понимаю, куда мы попали. Комната кажется пустой, если не считать огромного полотна, висящего на одной из его стен, и свисающих с потолка прилегающих к нему нескольких шариков, наполненных краской, да парой узких столов рядом.

— Эта моя любимая комната, — с гордостью говорит Мария Алексеевна. — Хотите попробовать? Отлично снимает нагрузки тяжелого дня.

— Даже не знаю, — немного скованно произношу я.

— Наденем вот это, чтобы не испачкаться, — Мария Алексеевна берет что-то похожее на длинный дождевик и быстро облачается в него. Затем в руках ее оказываются обычные метательные дротики, и она быстро запускает один из них прямо в висящий шарик с краской со словами:

— Вот тебе тяжелый день! — и шарик взрывается от ее прямого попадания, оставляя после себя яркое желтое пятно. Она с полным восторга взором поворачивается ко мне, — Попробуете?

— Хорошо, попробую. — Ну как тут отказаться! Все это похоже на одну из разновидностей арт-техник, нечто подобное изначально придумал Макс Эрнст, я даже писала доклад на эту тему, когда была на первом курсе. Конечно, главная идея здесь не в том, чтобы изобразить нечто реальное, а скорее выплеснуть на волю свое эмоциональное состояние, отразить на полотне свой характер. Всегда было интересно это попробовать, и вот шанс представился сам собой и, к тому же, так неожиданно. Мария Алексеевна протягивает мне пару дротиков и я, прицелившись, с первого раза попадаю прямо в один из шариков. И снова яркий взрыв, теперь уже красного цвета, он окрашивает все вокруг себя, затем оставляет после себя длинную, рваную дорожку, которая стекает вниз.

— Получилось! — теперь и я в восторге, это так здорово — попасть с первого раза.

— Отлично выходит! — соглашается женщина и протягивает мне клеенчатую накидку, такую же, как у себя, — стоит это надеть, чтобы не испачкаться.

— Спасибо, мне можно попробовать еще? — с удивлением спрашиваю я.

— Ну конечно! Выплескивайте негатив всего дня! — с задором в голосе говорит он, и делает еще бросок. — Вот тебе несчастная налоговая служба! Проторчала там полдня! Столько времени ушло даром!

Все — таки она удивительная женщина! Странная такая, но мне даже нравится. Я молча целюсь в шарик, но промазываю. Это немного сбивает с меня спесь, я расстраиваюсь, но ненадолго, а когда третья попытка приносит удачу, внутренне ликую.

— Оксана, — отвлекает меня Мария Алексеевна — я ненадолго оставлю вас. У меня есть еще некоторые дела, а вы продолжайте, я скоро вернусь.

Я коротко ей киваю, и она уходит. Теперь я опять промахиваюсь, и это раззадоривает меня еще сильнее. Стреляю снова и опять промах! Да что же это такое? Мои щеки начинают пылать, наверное, это от накатившего на меня азарта, я беру в руки сразу несколько дротиков и один за другим метаю в шарики. Я попадаю еще несколько раз, и новый всплеск радостных эмоций наполняет меня. С удовольствием наблюдаю, как краска растекается по белоснежной поверхности. Сама не понимаю, как начинаю вкладывать в каждый бросок все свои мысли, и каждый раз попадая в цель, мне словно становится легче. Еще и еще, я вошла в раж, и уже не могу остановиться.

— Вот вам всем! — шепчу я, точно повторяю за Марией Алексеевной — Держи мама, со своим упрямым эгоизмом, вот тебе папа на пару с твоей Алиной! Максим! Мое попадание для тебя, спасибо, что показал мне все это. Ах да, и вот еще лови со всеми твоими тайнами.

Я уверена, что он мне что-то не договаривает, и это что-то, наверняка, касается Вадима. И вот тебе, Вадим, получай мое прямое попадание в фиолетовый шарик, и я словно размазываю вместе с краской все его гнусные намеки. Вот вам всем, кто когда-то намеренно делал мне больно!!! И наконец, вот тебе Стас! Ты подонок! Вот! Вот! Вот! Я замахиваюсь с такой силой, целясь в очередной шарик, что он взрывается, оставляя после себя черную тяжелую массу. Я глубоко вздыхаю, и медленно оседаю на пол, опускаясь прямо на колени. Случилось то, чего я так отчаянно пыталась не допустить. Я выпустила наружу своих демонов, терзавших меня изнутри.

Глава 19

Знакомая едкая тошнота подступает к горлу, в голове появляется туман, а воспоминания накрывают меня, показывая все свое уродство. И это мое уродство. Я не хотела, правда не хотела. Но коварный голос в голове шепчет: «Если бы не хотела, то не стала бы этого делать. Ты могла сказать «нет». Но ты не сказала». Да я виновата, во всем, что случилось, виновата я сама. В том, что хотела чувствовать себя счастливой, нужной, необходимой. Виновата, что не смогла все это остановить. И теперь все это терзает меня, заставляя чувствовать себя несчастной, глупой и никчемной. Я потеряла лучшую подругу, потеряла веру в себя, я так много всего потеряла.