«Пройдет время, и он поймет однажды, что ему не хватает меня, что нужен друг — как тогда, когда он хотел бежать и попросил у меня помощи, — невесело думала Ратха, глядя на мрачного Нарендера. — А у меня уже не хватит сил терпеть эту муку, и мое чувство к нему умрет — я не смогу протянуть ему руку, принять его боль, как готова была еще вчера или сегодня. И он останется совсем один. Деви он уже потерял, осталась я… Пока еще осталась».

Внезапно она заметила, что к Нарендеру подошел какой-то человек. Вот он повернулся к ней лицом, и Ратха узнала Джая — брата Джави Сахаи. Но ведь, насколько ей было известно, Джави запретил ему приближаться к кому бы то ни было из его семьи и даже входить в дом, принадлежащий когда-то их матери, в дом, где сам Джай родился и вырос. Значит, в семье есть еще один человек, который, как Нарендер, не слишком подчиняется Джави. Ратхе почему-то было приятно это увидеть — как будто она узнала, что их маленькое войско получило подкрепление.

Джай что-то сказал склонившемуся к нему Нарендеру — и они оба пошли к выходу, причем юноша даже не обернулся, чтобы выяснить, какое впечатление произведет его поступок на родителей.

— Куда уводит Нарендера этот негодяй?! — Джави, стоявший недалеко от Ратхи, рванулся вслед за сыном.

Но Сита успела схватить его за рукав.

— Ты с ума сошел! Не хватало, чтоб еще и ты ушел с пуджи по собственной матери, — зашептала она. — Ничего с ним не случится, не волнуйся. Джай не даст ему плохого совета.

— Очень в этом сомневаюсь, — буркнул Джави, однако остался, не желая вызывать кривотолков — об их семье и так в последнее время ходит слишком много нежелательных разговоров, чтобы прибавлять к имеющимся сплетням еще и скандал в храме.

Ратха улыбнулась, думая о том, что Нарендеру совсем не повредило бы с кем-нибудь поговорить о том, что его мучает. Конечно, она хотела бы сама быть на месте Джая. Но что делать, если Нарендер не считает ее достойной, не хочет ей довериться… Пусть выговорится хотя бы с дядей — тот на своем веку повидал, как говорят, немало и наверняка сможет чем-нибудь помочь племяннику.

Тем временем Джай с Нарендером сели в старенькую дядюшкину машину и отправились в небольшой домик на окраине, который он снимал для себя и своей новой сожительницы — какой-то танцовщицы. Нарендер что-то слышал о ней из разговоров родителей, но никогда не видел ее — дядюшка знал, как относятся в семье к его многочисленным увлечениям и не выставлял напоказ своих «грехов» — особенно перед племянником.

Высокая дородная женщина сидела в шезлонге в небольшом садике и читала книгу. Она встала навстречу Джаю, но, увидев, что он не один, стремительно направилась к дому.

— Это и есть твоя танцовщица? — спросил Нарендер.

— Бывшая танцовщица, бывшая, — улыбнулся Джай. — Ее зовут Нали, она веселая и совсем неглупая женщина, вот увидишь.

Но Нарендеру сейчас было не до знакомства с дядюшкиной подругой — впервые за много месяцев он мог с кем-то поговорить откровенно и, может статься, сделать еще одну попытку что-то изменить в своей судьбе.

— Мне очень нужна твоя помощь, дядя, — серьезно сказал Нарендер, входя в маленькую гостиную, так отличавшуюся своим скромным убранством от их собственной. — Больше мне некому довериться.

— Ничего, я — не худший вариант среди тех, с кем можно быть откровенным, — пошутил Джай. — Что бы ни было у меня с твоим отцом, ты мой племянник, внук моей матери — ее единственный и любимый внук. А значит, ты имеешь полное право на мое время и силы. Можешь на это рассчитывать.

— Спасибо, дядя, но ты еще не знаешь, как много от тебя потребуется, если ты действительно решишь помочь мне. — Нарендер от волнения даже вскочил с кресла, куда только что уселся, и быстро заходил по комнате. — Дело в том, что у меня… у меня есть жена.

— Что? — дядя от неожиданности даже разлил сок, который в этот момент наливал себе и племяннику из кувшина. — Тайный брак? Да это…

Внезапно он рассмеялся и, отставив полурасплескавшиеся стаканы, схватился за голову.

— Ну и ну! В меня пошел! Я такие штуки несколько раз проделывал! — Он никак не мог успокоиться и хохотал все сильнее, так что даже Нарендер начал улыбаться.

Дядюшкино веселье придало какой-то легкий, несерьезный характер — как будто на темную сцену, где играли трагедию, внезапно прорвался солнечный зайчик и, перебегая с одного мрачного лица на другое, своевольно менял их выражение, а вместе с тем — и смысл пьесы.

— Эй, Джай, что это с тобой? — в комнату осторожно заглянула та самая женщина из сада. — Здравствуйте, господин, — поклонилась она Нарендеру.

Нарендер встал и отвесил вежливый поклон. Он не мог не отметить, что дядина подруга переоделась в нарядное сари и сделала из своих пышных волос затейливую прическу, очевидно, надеясь принять участие во встрече гостя. Но Джай не пригласил ее войти, понимая, что племяннику будет тяжело откровенничать при незнакомой даме.

— Нали, дорогая, ступай-ка к себе, — без обиняков сказал он ей. — У нас важный разговор.

— Да я уж слышу, — разочарованно покачала головой женщина и нехотя удалилась.

— Так что, отец ничего не знает? А Сита? — Джай, отсмеявшись наконец, просто забросал Нарендера вопросами.

Тот рассказал ему все — и о Ганге, и об их импровизированной свадьбе, и о побеге.

— Так формально брак заключен не был?! — воскликнул дядюшка, узнав о том, как все произошло. — Ну, дорогой, это не называется «женился». Это так — союз любви… А я испугался за тебя.

— Какой еще «союз любви»? — обиделся Нарендер. — Я считаю себя женатым, формально заключен этот брак или нет. И я не хотел бы, чтобы ты говорил об этом в таком пренебрежительном тоне…

— Ну, ну, извини, — дядя искоса посмотрел на него, удивляясь горячности племянника. — Я не хотел сказать ничего дурного. Но что ты намерен делать, раз так дорожишь своей женой?

— Я прошу тебя отправиться за ней в Ганготы, — собравшись с духом, попросил Нарендер. — Привези ее сюда, привези, пожалуйста, очень тебя прошу! — взмолился он, хватая дядину руку.

— Сюда? На съедение Джави? Опомнись, мальчик! Чем это может кончиться? — Джай встряхнул Нарендера, надеясь, что это приведет в чувство взволнованного племянника.

— Ты понимаешь, что сам я шагу не смогу ступить, чтобы отец не пустил по моему следу всю калькуттскую полицию?! — почти закричал Нарендер. — Ведь если ты исчезнешь на несколько дней, ему не придет в голову подавать заявление в министерство внутренних дел. Ты привезешь ее, и мы поженимся в храме или тут, у тебя, в присутствии свидетелей. И пусть тогда попробуют нас развести или женить меня на деньгах Чанхури, заставив взять в придачу бедняжку Ратху. Я все продумал, они будут бессильны что-нибудь изменить, если мы с Гангой успеем пожениться по всем правилам.

— Он «все продумал»! — с чувством повторил Джай. — Отлично, племянник. Да твой отец скорее убьет тебя, чем позволит мирно жить с девчонкой-неприкасаемой или кто там она у тебя!

— И это говоришь мне ты?! — возмутился Нарендер. — Ты, который столько раз шел наперекор всем, и всегда поступал так, как считал нужным…

— Ну до чего же ты глуп! — Джай стукнул кулаком о стол так, что из стаканов выплеснуло остаток сока. — Я всегда сам решал свою судьбу. Деви никогда не соглашалась со мной, но она бы не позволила себе травить меня полицией. А ты?! Твоей судьбой распоряжаются другие — Джави, Чанхури, которого не остановить даже правительству. Он и с Гангом делает, что хочет, не то что с тобой! Что ты можешь им противопоставить?

— Гангу. Свою любовь к ней, — твердо сказал Нарендер. — Ганга — это не наш терпеливый Ганг, позволяющий таким, как Чанхури, издеваться над собой. Она родилась в горах, и они дали ей свою силу. Пусть попробуют справиться с такой, как она! Как только мы будем вместе, отец и Чанхури потеряют всякую власть надо мной.

— Наивный! — Джай тяжело вздохнул, отворачиваясь от засиявшего восторгом при одной мысли о любимой лица племянника. — Чем набита твоя голова? На что ты надеешься?

— Сейчас — на тебя, — улыбнулся Нарендер. — На то, что ты сможешь мне помочь. Ведь правда, ты поедешь за Гангой?

— Но послушай, — начал Джай, но, увидев, как вытянулось лицо племянника, сразу же пошел на попятный. — Поеду, поеду, успокойся! Видно, уж мне на роду написано принимать участие в самых бессмысленных и провальных делах! Сколько я денег потерял из-за этого, а теперь, судя по всему, потеряю еще и покой!

— Дядя! — Нарендер бросился ему на шею. — Ты привезешь ее?!

— Ну, если не придется тащить ее на руках и она не в тонну весом… — пробурчал Джай, пряча улыбку.

— Да моя Ганга… Она легче ветра, она… Она умеет летать, — закричал Нарендер, принявшись бегать по комнате и махать руками так, что, казалось, сам сейчас полетит. — Она красивее зари!

— Ладно, ладно, молчи! — прикрикнул на него Джай. — Знаю я твой вкус! Красивее Ратхи девушки на свете нет, а вот тебе дикарку с гор подавай!

— «Красивее Ратхи»! — укоризненно повторил Нарендер. — Ратха, конечно, ничего, но тот, кто видел Гангу, Ратху и не заметит!

— Ты такой же, как я, — дядя сел и задумчиво подпер голову кулаком. — Я уже испортил свою жизнь, теперь стану помогать в том же деле и тебе. Счастливая судьба, ничего не скажешь!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

— Ну чего ты переживаешь? — говорил хозяин крошечной кофейни, наливая старику ароматный напиток. — Она ведь к мужу поехала, не куда-нибудь…

Старик вздохнул. Проводив племянницу, он почувствовал такую слабость, что вынужден был задержаться на автобусной остановке и немного отдохнуть.

Принимая дрожащей рукой чашку, старик проговорил надтреснутым голосом: