Стоявшая на столе бутылка с виски, опрокинувшись, покатилась по полу и свалилась, вдребезги разбившись о мраморный пол.

Говинд стащил Рамасана со стула и бросил его прямо в лужу со спиртным и осколками.

— Ты будешь говорить? — он наступил поверженному негодяю ногой на грудь. — Отвечай, подлец!

Тот, беспомощно извиваясь, стал задыхаться. Чхоту слегка ослабил давление и снова спросил:

— Говори, где Анвар, иначе придушу!

— Его увезли! — выдавил Рамасан.

— Быстро, адрес!

— Улица Бахадуршаха, пятнадцать.

— Мерзавец! — пнул его на прощание Говинд и вышел из кабинета.

Минут через двадцать он отыскал нужный адрес и остановил машину за углом соседнего дома. В небольшом особнячке было тихо. Лишь в одном его окошке горел свет. Таксист подошел к входной двери и трижды нажал кнопку звонка. Послышались шаги. Прозвенела дверная цепочка, ключ дважды повернулся в замочной скважине.

— Вам кого? — спросил человек с темным лицом и бритой головой.

— Я от Рамасана и должен кое-что передать Анвару.

— А кто вы?

— Я его брат.

— Чей? Рамасана? Но у него нет братьев, а только сестры, — с этими словами бритоголовый хотел захлопнуть дверь, но гость подставил в образовавшуюся щель ногу и с силой толкнул дверь плечом, а затем нанес сильный удар в лоб недоверчивому стражу, который тихо осел на пол и повалился на бок, как мешок с отрубями.

Молодой человек ловко перешагнул через «препятствие» и сильно толкнул дверь, из-под которой просачивалась полоска света. На широком диване лежал Анвар. Нога его была забинтована. Удивленно хлопая глазами, он привстал и тихо спросил, не веря своим глазам:

— Брат, ты?!

— Как видишь. Но надо скорее уходить!

Анвар, опираясь на плечо брата, вместе с ним вышел из комнаты. Охранник, пришедший в себя, с трудом поднялся им навстречу и попытался вытащить пистолет, но Говинд предупредил его движение, угостив ударом ноги по ребрам, который вернул его на прежнее место.

Дотащив Анвара до машины, смельчак уложил его на заднее сидение и, сев за руль, сорвался с места…


Услышав, что около дома остановилась машина, Фарида и Мери вышли во двор и увидели знакомый «форд».

Говинд открыл заднюю дверцу и помог Анвару выйти. Не спеша, он довел его до веранды и посадил на диван.

— Ну вот, сестра, я выполнил твою просьбу, — грустно сказал он.

— Анвар! — со слезами закричала Фарида. — Отца убили, Анвар! — Она обняла брата, по щекам которого побежали слезы.

На столе лежало неподвижное тело их отца, Рахима. Пуля, извлеченная из его сердца, была отправлена на экспертизу.

Утром следующего дня тело покойного было предано огню по всем индийским обычаям. И о том, что на свете жил этот добрый, чуткий, честный труженик и отец семейства, напоминала лишь жалкая горсть пепла…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В полицейском участке было шумно. После того, как на страницах газет появилось сенсационное сообщение, что фирма «Варма-транспорт» замешана в операциях по торговле наркотиками, его осаждали журналисты. Молодой гоанец со звучной фамилией Перейра — представитель влиятельной газеты «Таймс оф Индии», закинув ногу на ногу, сидел в кабинете комиссара полиции. Деревянное кресло с облупившимся лаком то и дело поскрипывало. Другой газетчик, постарше, из «Бомбей самачар», выходившей на гуджаратском языке, сидел рядом с ним на табурете с включенным магнитофоном в руках.

— Скажите, господин комиссар, — спросил он, — как вы боретесь против социального зла — бандитизма и проституции? Ведь вы не можете не знать о той мрачной улице Бомбея, где в похожих на клетки комнатах, у открытых дверей стоят, зазывая клиентов, доведенные до отчаяния женщины?

Офицер, закурив сигарету, подробно рассказал газетчикам о работе полиции, упрекнув между тем прессу за легкомысленную и часто праздную информацию.

— Не скрою, — улыбнулся Перейра, — чистенькие новости для благостных отцов бизнеса, аппетит которых не должен быть испорчен во время утреннего завтрака, мы, безусловно, даем.

— Мы печатаем ту информацию, которая интересует наших читателей, — добавил второй журналист. — В одном вы правы, господин комиссар, наши статьи, даже самые лучшие, сами по себе не могут искоренить зло. Взять хотя бы вопрос о «черных деньгах», то есть о деньгах, которые их владельцы утаили от налогообложения. Мы пишем о них постоянно, но это не мешает росту этих денег в обращении. Надо ли говорить, какой огромный вред это наносит экономике страны…

— Извините, господа, — сказал полицейский, — я боюсь, что наши разговоры могут перейти в сферу философическую, а мы — люди конкретного дела.

— Итак, правда ли, что грузовик «Варма-транспорт» перевозил наркотики? — ловко ввернул Перейра.

— Полиция разбирается. Владелец фирмы — человек уважаемый, честный… Я думаю, кое-кто ловко воспользовался машиной фирмы. Это вопрос времени. Мы непременно установим истину.

Корреспонденты, поблагодарив комиссара, вскоре ушли. Во дворе толпились фоторепортеры, которые снимали злополучный грузовик во всех ракурсах.


В пепельнице тлела сигара. Синий кудрявый дымок поднимался к потолку и незаметно таял. Смеркалось. В баре зажегся свет.

Бонси читал последние новости. Добрая половина полосы «Таймс оф Индиа» была посвящена случаю с грузовиком из «Варма-транспорт». Дочитав статью до конца, он задумался. Затем, отшвырнув газету, с презрением оглядел присутствующих.

— Влипли! Эти писаки нависли над фирмой, как грифы! Шакалы, — пробормотал себе под нос Рамасан, поправляя темные очки. На его лице были видны следы побоев. Распухшая нижняя губа мешала говорить и жевать.

Поникший Раджа молчал, то и дело опрокидывая стакан с очередной порцией виски.

— Все это ерунда! Мало ли чего? Варма должен сказать, что машину угнали… и все дела! О чем вообще может быть разговор? — вдруг выпалил он.

— А ты забыл об Анваре? — тихо прошелестел распухшей губой Рамасан. — Он в руках Мастера Чхоту.

— Ты хотел сказать, что мы в руках Мастера Чхоту? — злобно прошипел Бонси. — Бездари! Я всех вас уволю! Я могу все простить, кроме предательства и бездарности! — пригрозил он. Бокал в его руке дрожал. Выпив изрядную дозу, он скривился и отправил в рот кусочек нежной мякоти гуавы, дернул головой и поправил галстук-бабочку. — Этого Чхоту Мастера надо убрать с дороги, — рассматривая на свет содержимое бокала, медленно проговорил он…

— Да вы понимаете, что говорите? — возмутился Раджа.

— Прикуси язык! — презрительно бросил Бонси в его сторону, даже не удостоив своего «царственного взгляда».

Тот заерзал в кресле и уставился на своего патрона.

— Что, за брата испугался? — прищурился делец и, загасив остаток истлевшей сигары, надменно заявил: — Тебе плачу я. А мне твой брат мешает! Ты что, собираешься предать нас?!

— Но я получаю прибыль от капитала моего тестя. А ты — преступник! Ты перевозишь на его машинах наркотики! — взвился Раджа, что было весьма неожиданно для Бонси.

— Ошибаешься! — ехидно сообщил он. — Операции проводит его зять!

Собутыльники шефа злорадно переглянулись.

— Я? — испуганно переспросил Раджа.

— Да, накладные подписывал ты! А я не имею к этому никакого отношения. Я — чист! — Бонси победоносно поднял вверх палец. — Если нас возьмет полиция, то отвечать за все будешь ты! — открыл карты делец преступного бизнеса.

У Раджа перехватило дыхание, и он с минуту молчал. Затем, допив остатки коричневатой жидкости, он поднялся и, не прощаясь, вышел из бара…


Часы пробили полночь. Варма, измученный случившимся, «измордованный» репортерами всевозможных газет, сидел в домашнем кабинете за письменным столом. Перед ним стыла нетронутая чашка кофе.

Вдруг до его слуха донесся приглушенный шум подъезжающей машины. Он посмотрел в окно и увидел зятя, который шел по садовой дорожке. Варма позвонил слуге и велел ему сказать Раджу, что он хочет поговорить с ним.

Минут через десять тот явился. Сухо ответив на его приветствие, Варма поправил очки и сказал:

— Полжизни я потратил на то, чтобы создать свое дело… И оно, с благословения Всевышнего, росло и процветало. Я завоевал авторитет. Я добился того, что мое имя стало верной гарантией надежности! — Он встал и беспокойно заходил по ковру. — И это дело уничтожил ты, родной человек! Все погубил! Посмотри, что пишут в газетах. Кто из порядочных людей теперь захочет иметь дело со мной?! Ты втоптал в грязь мое доброе имя! — почти закричал хозяин дома.

Раджа стоял перед ним, опустив голову, словно провинившийся школьник. Ему нечего было сказать в свое оправдание. Тесть был, безусловно, прав.

— Бог тебя накажет! — Варма отвернулся и подошел к окну. Многопалубный лайнер, сияя огнями, медленно скользил по темной поверхности моря. — За меня накажет, — уточнил тесть со скорбными нотками в голосе, — и за мою дочь! — и в упор посмотрел на зятя. — Больше я не верю тебе! Ты способен на все. Ты — чудовище! Теперь я понял, что для тебя нет ничего святого. Ты способен и меня и мою дочь выгнать из дома! — он сел в кресло и отдышался.

Радже казалось, что все это происходит во сне, и эти страшные слова доносятся откуда-то издалека, из темного, далекого хаоса Вселенной…

— Да, Раджа, — медленно продолжал Варма, едва сдерживая гнев, — наконец-то я тебя раскусил! Ты больше не обманешь меня. Манжу не будет с тобой жить! — он яростно сверкнул глазами и, сделав рукой неверное движение, задел чашку с кофе, содержимое которой растеклось по столу, а сама она упала на ковер и раскололась надвое…