Владимир Андреев - Ганг, твои воды замутились. Три брата

— Выпустите меня!

Но в доме царила полнейшая тишина. Говинд, как затравленный зверь, метался по кабинету, не зная, что предпринять.

Вновь склонившись над хозяином кабинета, он увидел его остановившиеся глаза и, прислушавшись, понял, что он уже не дышит…

Зловещую тишину нарушил вой полицейской сирены; во двор въехали две машины и «Скорая помощь». Послышались шаги. Коридор заполнили полицейские и врачи. Сержант, подойдя к зарешеченной двери, быстро отыскал кнопку и нажал на нее. Решетка медленно поползла вверх. Над Вармой склонился врач, который, осмотрев пострадавшего, констатировал смерть. На ошеломленного Говинда надели наручники.

— Господин инспектор, я не убивал его! — пытался убедить он блюстителя закона в своей невиновности. — Я здесь потому, что он вызвал меня сюда. Я не убивал его!

Но полицейские не обращали внимания на его восклицания. Мастера Чхоту втолкнули в машину и увезли в тюрьму предварительного заключения.

Садистская темная душа Бонси торжествовала, наслаждаясь плодами своих деяний.

— Важнее всего посеять панику и создать мрак, заставить людей полюбить мрак так же, как свет, поверить, что черное — это белое. Мы должны суметь, господа, заставить полицию сделать это! Мы владеем миром, а не они, и за это можно выпить! — торжественно заявил «князь тьмы», поднимая бокал, наполненный шампанским. — Ты, Рамасан, молодец! Сработано профессионально. Я доволен операцией!

Сообщники пили, восхищаясь своим боссом, который самодовольно улыбался… Его сознание пировало вместе с плотью, пожирая свет и превращая его в свою темную сущность.

— Самые главные препятствия на нашем пути сегодня были устранены… Можно одним ударом поразить одну цель, а можно сразу и три-и-и! — многозначительно пропел тенорком Бонси, вновь наполняя бокалы.

Приспешники негодяя подобострастно захихикали и предложили тост:

— Друзья, выпьем за наше здоровье!

Бонси опрокинул в рот порцию виски и откинулся на спинку кресла. Ему захотелось узнать, который теперь час, и он кинул хмельной взгляд на запястье левой руки, на которой, увы, часов не оказалось. Как ужаленный, он вскочил со своего места и покинул веселую компанию…

Грузное безжизненное тело Вармы по-прежнему лежало на том же месте.

Медицинский эксперт щелкал фотоаппаратом. Один из полицейских с рулеткой в руках замерял нужные ему расстояния, а другой записывал в блокнот цифры, которые ему негромко сообщал коллега.

Манжу рыдала, сидя на ковре около отца. Ее волосы были растрепаны. В глазах, распухших и красных от слез, застыли ужас и растерянность.

— Отец! — воскликнула она и лишилась чувств.

В кабинет вихрем ворвался Бонси.

— Бра-ат! Брат! — завопил он, бросаясь к неподвижному телу. — Кто убил тебя?! Кто убил моего брата?! — запричитал он страдальческим голосом. — Боже мой, Манжу, что с тобой? Что здесь случилось? Будь проклят этот убийца! Как это земля носит таких негодяев?! — неподдельно возмущался он, ползая вокруг Вармы и повторяя: — Брат! Бра-а-т, отзовись!

Приникнув к остывающему и безмолвному телу брата, на лице которого отразилась тень вечности, Бонси зарыдал…

Короткие тропические ночи сменялись первыми проблесками зари, наступали дни, которые вновь погружались в темноту, но Говинд не замечал этого. Все было как в песне: «Солнце всходит и заходит, а в тюрьме моей темно».

Уже неделю он томился в заключении. Допросы были частыми, но короткими. Следствию было ясно, что Варму убил Мастер Чхоту, а обвиняемому было ясно, как божий день, что его убили сообщники Анвара, а подставили его за то, что он встал у них на пути, похитив брата. Но сообщать об этом следствию он не хотел, чтобы не впутывать Анвара и Раджа. Степень вины своих братьев он не выяснил и потому не хотел поднимать этот вопрос, зная, что правды все равно не добьется, а наоборот, погубит их и Манжу, которая может в одночасье стать нищей, ибо имущество будет конфисковано.

Мери сбилась с ног, мотаясь по городу в поисках хорошего адвоката. Она донимала тюремное начальство просьбами и каждый день приносила любимому хорошую еду, фрукты и соки. Дважды ей разрешили встретиться с ним.

— Я уверена, дорогой, что ты невиновен, а вот твои братцы… хороши!

— Мери, я прошу тебя, никому не говори об этом. Они молоды и, я думаю, осознали свои ошибки. А я — жертва нечистой игры. На суде все должно выясниться. Важно то, что я не убивал Варму.

— И кто же это тебе звонил тогда? Если бы я знала, то поехала бы туда с тобой! — горячилась красавица.

Говинду стало немножко полегче на душе, и он улыбнулся впервые за последнее время.

— Тебе привет от Фариды, Анвара и Раджа. Таксисты составили целый трактат в твою защиту и хотят объявить забастовку. На заседание суда они выбрали делегацию из десяти человек. Все возят меня бесплатно. Твоя «Басанти» стоит во дворе, но когда будет суд, они пригонят ее туда. Не переживай, милый, я с тобой! — Мери преданно посмотрела в глаза Говинда и расплакалась.

Заключенный крепко сжал прутья решетки, которая разделяла влюбленных и, резко повернувшись, ушел в глубь камеры…

Надзиратель, запирая за ним дверь, улыбнулся:

— Хорошая у тебя супруга! Красивая! И главное — не забывает тебя. Друг и жена познаются в бедности и беде Крепись, если ты чист, то и на небо попадешь чистым!

— Спасибо! — рассеянно ответил узник. Он сел на топчан, скрестив ноги и предался размышлениям. Как говорится: «Чем меньше простора телу, тем больше — мыслям». Говинд сильно страдал от случившегося.

«Значит, так суждено, — думал он. — Мало ли людей гибнет ни за что ни про что! Вот, например, дядя Рахим… А чем я лучше его?»

Однако в глубине души Чхоту был уверен и спокоен. Он чувствовал, что правда все равно всплывет.

Зал суда был переполнен. Народу собралось великое множество. Здесь были все служащие и водители «Варма-транспорт». Делегация из десяти крепких сикхов в высоких чалмах занимала места во втором ряду — это были бомбейские таксисты.

В первом ряду сидели Манжу, Раджа, Фарида, Анвар, Джаган и соседи подсудимого.

В зале также присутствовали представители из «Хиндустан моторс», которую контролировало богатейшее семейство Бирлы, члены крупных промышленных групп Таты и Мафатлалам.

Убийство Вармы, владельца известного и мощного транспортного агентства Бомбея, вызвало огромный резонанс в сферах промышленности и бизнеса. Газеты пустились «во все тяжкие», обвиняя правительство в бездействии и призывая к ужесточению борьбы с теневой экономикой, подрывающей устои государственности. Журналисты были возмущены, что следствие квалифицировало убийство Вармы, как месть на почве семейных разногласий.

Причем здесь рядовой таксист Бомбея, о котором прекрасно отзывается вся община владельцев частного извоза? — звучало со страниц газет. — Вновь темные силы хотят спрятать от правосудия и общества истинных убийц владельца транспортной компании.

На суд Говинда привезли в закрытой машине с маленьким окошечком, перекрытым крест-накрест толстыми прутьями.

— Руки назад! — грубо скомандовал полицейский, когда узник вышел из темноты, щурясь от яркого солнца.

Щелкнули наручники. Его провели в зал и указали на скамью подсудимых, отделенную от зала высокой деревянной балюстрадой, и по бокам неподвижно застыли двое полицейских, похожих на черных ангелов.

Появился судья в длинной черной мантии. Направляясь к судейскому креслу, он посмотрел на скамью подсудимых и пришел в изумление.

— Чхоту, ты?.. — спросил он и замер на месте. Однако времени для эмоций не было. Судья медленно взошел на кафедру, с трудом преодолев три ступени, и сел за длинный массивный стол на жесткое деревянное кресло с высокой спинкой.

Круглые электрические часы на противоположной стене показывали десять.

— Ваша честь! — заговорил человек в черном костюме, голос которого отчетливо звучал в тишине зала. — Разрешите мне от имени коллегии адвокатов, поздравить вас с избранием на пост судьи, а также с первым делом, которое вы будете рассматривать как судья!

— Благодарю! — мягко ответил Хари и опустил глаза.

Публика оживленно зашумела.

— Начинаем слушание! — объявил судья после небольшой паузы.

Говинд посмотрел на родное, благородное лицо с полоской седины в черных волосах, и в глазах у него потемнело. Это было выше его сил. По щекам подсудимого покатились скупые мужские слезы.

«Господи, за что такой позор! Меня будет судить родной брат!» — с ужасом подумал Чхоту и, прикрыв лицо ладонями, опустил голову.

— Ваша честь, — сказал прокурор — высокий и достаточно изящный для своего возраста мужчина средних лет, — у подсудимого есть младший брат, которого он вырастил и дал ему образование.

Мери сидела, не шевелясь. Ее нервы были натянуты до предела.

— Младший брат Раджа после окончания колледжа, — продолжал прокурор, — женился на дочери господина Вармы и переехал в дом тестя. По вине зятя отношения в доме стали постепенно портиться. Двадцатого января, между Раджой и господином Варма произошла ссора. Тесть выгнал Раджу, как и установлено предварительным расследованием. Подсудимый пошел к пострадавшему для выяснения отношений. Господин Варма горячился. Подсудимый, который хорошо известен, как человек несдержанный, тоже был в гневе. Не сдержавшись, он убил своего родственника…