– Мила, – не унималась я, – но ведь он меняется. И это видят все!

Нашел работу. С понедельника выходит работать консультантом в автосалон. Тот, что в двухстах метрах от моего ресторана. Сам нашел! – Загнула один палец. – Спортом занялся, в футбол играет с друзьями по выходным,

хочет привести себя в форму. – Загнула второй. - Митя признался, что он вчера по городу бегал, искал для меня незабудки, но не нашел. Называет меня Евой Абрамовой при своих друзьях, понимаешь, что это значит? А сколько ласковых слов, сколько комплиментов мне говорит!

– Ой, фу, тошно слушать. Детский сад. – Подруга резко нажала на сцепление и тормоз. Машина с легким визгом остановилась, но двигатель продолжил работать. Нас здорово тряхнуло.

– Что такое ты делаешь?! – Взвизгнула я.

– А это светофор! – Подражая мне, крикнула она и поправила

ароматизатор в виде елочки.

– Прости… – Закрыла лицо руками. – Я сама себе все выдумываю! Ищу для него оправдания. Но друзья для Саши очевидно важнее любой девушки… Нельзя никого переделать. Смотрю на вас с Владом: вы же и пяти

минут друг без друга прожить не можете. То у нас, то у него сидите. Да я с

вами больше времени провожу, чем с ним! Владик заботится о тебе, задаривает цветами, помогает. Вот как должно быть… А Саша мне ни одной тухлой конфеточки не принес. Ты – молодец, ты такая счастливая…

Мила отпустила педали и обняла меня. Машина немедленно дернулась и заглохла.

– Ой, – всхлипнула она, – забыла на нейтраль поставить…

– Ерунда. Заводи снова.

– Попробую…

– Мил, – продолжила я, – меня же неудержимо тянет к нему,

ничего не могу с собой поделать! Эти мысли сверлят мне мозг, не оставляя

ни на минуту. Я даже каждый разговор с Митей превращаю в допрос: где

были, что делали, что Саша про меня говорит. А как увижу его, так совсем

перестаю себя контролировать! Смотрю ему в рот, как преданная собачонка,

ручки тяну, а когда он меня целует, таю, и ничего больше мне в этом мире не

нужно. Кажется, готова простить ему все.

– Плохо, что и друзья у него все одинокие, повлиять некому, – заметила подруга.

– Не совсем так. У него много женатых друзей. Он даже говорил, что

завидует им. Говорил, что у его друга Жоры есть девушка, и когда родители

Жоры уезжают, тот зовет к себе всех друзей, устраивает пьянки, мальчишники. Сашка сказал, что если бы у него была девушка, он бы лучше все это время проводил с ней, чем с друзьями.

– Пьяный что ли был?

– А… – Смутилась я. – Да…

– Так пьяные – они все врут с три короба! Да и непьяные – тоже.

– Ну, тогда я не знаю…

– Вот, взять хотя бы нашу Дашу: я, говорит, Кешу люблю. Так ведь

она в это сама же свято верит. Искренне. – Мила развела руками. – И это

ей не мешает погуливать с Митей, боясь потерять верного поклонника, да

кокетничать с другими мужчинами. Держит Митю как запасной вариант. Вдруг с Кешей не получится? Лучше, как говорится, синица в руках, чем

перо в одном месте!

– Ну, ты скажешь тоже, – рассмеялась я, – смотри, там какая-то

машина подъехала, сейчас будут круги наматывать, тебя смущать. Давай еще

два круга, и поедем к бабуле, она уже заждалась.

– Как представлю, что на меня смотрят, – подтвердила Мила, – сразу руки и ноги перестают слушаться. Поехали-ка к бабуле-ягуле! Можно мне

прямо здесь остановиться и пересесть? А то я, кажется, с ней не разъедусь.

– Конечно. Сцепление, тормоз, нейтраль. – Дождалась, когда она

остановится, затем открыла дверь и пересела на место водителя. – Ты сегодня отлично справилась, молодец! Даже лучше, чем я в свой первый раз.

– Спасибо. Твоя школа! – Подруга подмигнула и надела красные лаковые туфельки на шпильке.


К тому времени, как мы добрались до квартиры моей бабушки, наши

желудки урчали от голода так громко, будто специально передразнивали друг друга. Бабуля открыла дверь и сразу крепко обняла обеих.

– Привет, мои золотиночки, – она отошла на шаг назад, впуская нас в квартиру, – совсем забыли старушку. Ну, проходите, я вам пирожков напекла.

– Привет, бабуль, – поздоровалась я, – спасибо, мы с удовольствием нападем на пирожки!

– Здравствуйте, Лилия Михайловна. – Широко улыбнулась Мила. - Как здоровье? Как ваши дела?

– Жива, и слава богу. Сама знаешь, дочка, в наши годы все органы

пошаливают, от былого здоровья ничего и не осталось. Каждый день – как

испытание.

– Ты, бабулечка, самое главное – не болей, – вздохнула я, погладив ее по спине по дороге на кухню, – живи еще сто лет, ты ведь нам очень нужна.

Моя бабушка всегда любила меня, и души не чаяла в моих родителях.

Любимой ее фишкой было принести мне на работу к обеду пюре с котлеткой

в баночке. Мне – человеку, который работает в ресторане. Понимаете масштабы? Нас всегда поражала ее трогательная забота о ближнем.

Когда же родители Милы умерли, она посчитала своим долгом заботиться и о ней. Раз в месяц мы с подругой старались навещать старушку: помогали с уборкой, приносили гостинцы, развлекали ее своей болтовней. А она, в свою очередь, будучи человеком старой советской закалки, учила нас с Милой, как нужно правильно жить. И обычно мы слушали ее истории, открыв от изумления рты.

Мы прошли на кухню и принялись разгружать сумки. Пока бабуля

ставила чайник на огонь и доставала пирожки, мы вывалили на стол халву,

вафли, орехи, пакеты с курагой и черносливом, несколько видов молочных

продуктов, чай и фрукты. Мила толкнула меня в бок, указывая глазами на

жидкость для мытья посуды, которая была принесена в прошлый наш визит. Та была заботливо отложена бабушкой в сторону и заменена привычной содой в коробочке.

Я кивнула головой, соглашаясь, что проще позволить старому человеку мыть посуду содой и тряпочкой, чем заставить его пользоваться специальным средством и губкой. Заставить бабулю брать с собой сотовый телефон всякий раз, когда она выходит из дому, было нисколько не легче.

– Ой, девчата, – запричитала она, вытирая руки о фартук, – это вы

зачем столько принесли мне? Берите половину с собой, а то столько денег

потратили! Бабушке это все не съесть…

– А ты понемногу каждый день, – я сложила продукты в холодильник, – тебе же нужны витамины.

– Вы за нас не переживайте, – добавила Мила, – мы уже сами зарабатываем, можем себе позволить ухаживать за своими родными.

– Ну… спасибо, – покачала головой бабуля и налила нам чай с молоком, – садитесь, давайте кушайте как следует, а то тощие обе, а вам еще детей рожать.

– Это будет еще нескоро. Какие новости, хоть расскажи? – Попросила я.

– Новости… – Она села на стул, поправила свои седые волосы. –

Лучше бы ты не спрашивала. Твоя тетя Вера вчера звонила, расстроила меня

так, что я до утра уснуть не могла, пила сердечные.

– Что произошло? – Я отложила пирожок в сторону.

– Твой дядя… Он три недели назад ушел к другой женщине…

– Миша? Никогда бы не подумала, что такое возможно…

– Говорила я ей, что дети ни один брак еще не спасли. – Бабуля вытерла набежавшую слезу подолом цветастого фартука. – Был один ребенок, на что еще второго? А третьего-то уж совсем незачем!

– С тремя маленькими детьми оставил неработающую женщину? –

Уточнила Мила.

– Старший сын уже взрослый, – объяснила я подруге, – в институте

учится, а второго они очень долго хотели, не получалось забеременеть два

года. И тут Бог им сразу двоих детей послал: Толе сейчас – два с половиной,

Наташе – полтора годика, она настоящий маленький ангел. Тетя моя аборт не

хотела делать – верующая она.

– Ночами не спала, растила, воспитывала, – вставила бабушка, –

пока он с другими бабами развлекался. Ходила вся измученная, лица на ней

нет, а тут еще такое. Это что же творится-то… Как же ей, моей бедной доченьке, быть теперь?

– Вот так взял – и ушел? – Прошептала Мила.

– Я, говорит, понял, что такая жизнь не для меня. – Бабуля ударила

кулаком по столу. – Тварь такая! Чтоб ему яйца его поганые прищемило.

Приползет ведь еще обратно, зуб даю, приползет.

– Она примет его? – спросила я.

– Дочка, говорит, просила его не уходить, пожалеть детей, – сказала бабушка, – просила вернуться, гада такого.

– Ничего себе, – удивилась Мила, – я бы его не пустила даже на

порог.

– А он к кому ушел-то?

– К бабе какой-то с ребенком. Гуляет с ними по улицам да в цирк

ходит! С Веркой, с детьми своими ни в жисть не ходил ни гулять, ни в цирки с театрами. Вера еще рассказывать мне не хотела, все верила, что он вернется, что все наладится.

– А детей своих он навещает? Деньги дает?

– Какие деньги? – Бабуля сжала руки в кулаки. – Копейки эти?

Ему ж теперь надо новую жену кормить и одевать. Бедные дети, он их взял

на выходные две недели назад, а когда они вернулись, Толя Веру спрашивает: «Мама, а почему папа тетю целует?»

– Ужас какой, – удивилась я, – мог бы и не делать этого при детях…

– Толенька после этого совсем похудел, и взгляд у него тяжелый стал.

А ведь какой мальчик был веселый. Теперь больше молчит. Замкнулся.