Затем тетя Руби подняла руку и расставила пальцы. Это должно было быть упражнением, задачей которого было заставить учеников почувствовать, будто они на американских горках. Указательный палец другой руки был тележкой, которая поднимается и опускается по «холмам» между пальцами. Когда «тележка» поднималась на холм, они должны были выдохнуть «А-а-ах», изображая предвкушение. А когда «тележка» падала с вершины, они должны были кричать «Уииии!», как будто несутся вниз по колее.

Руки Софи были наготове, когда она снова повернулась к Сэму.

— Мы же не собираемся на самом деле это делать?

— Давай. Ты утверждаешь, что любишь американские горки.

Она продолжала играть, радуясь, что никто из ее учеников не может видеть ее. Затем отметила, что трое подростков, находящихся в комнате, наслаждаются этим. К слову, она бы скорее предположила, что дети этого возраста считают себя слишком крутыми, чтобы участвовать в такой глупости.

Снова и снова они играли, словно дети. Во время следующего упражнения они изображали, будто разговаривают по телефону и с того конца провода слышат что-то уморительное. Они ходили по комнате, держа воображаемые телефоны возле уха друг друга, будто делясь шуткой, смеясь над историями. Софи уловила, что Эвелин была в паре с мужчиной с мышечным спазмом и смеялась так сильно, что на ее глазах выступили слезы — над тем, чего она не знала. Мужчина все ещё не выглядел так, будто хорошо проводит время.

В другой части зала изящная пожилая испанка держала свой невидимый телефон у уха Сэма. Телефон, должно быть, был микроскопическим, потому что держала она его двумя пальчиками, а не целой ладонью. Сэм взял телефон так же двумя пальцами, поднёс его к уху и сказал:

— Qe pasa?

Сэма разрывало от смеха, как будто только что ему рассказали самую похабную шутку, которую он когда-либо слышал.

Софи развернулась, когда мальчик-подросток приложил телефон к ее уху.

— Чувиха! Ты должна это услышать!

Он держался за грудь, делая вид, что пытается отдышаться. Она прислонила ухо к его ладони, когда снова послышался громогласный рёв Сэма.

Это было оно. Она больше не могла поддерживать своё самообладание и начала неудержимо гоготать над смехотворностью всей этой сцены. Эви с Сэмом стояли друг напротив друга, и Эви складывалась от смеха. Из двух сестёр именно она была сдержанной, но девушка действительно растворилась в процессе. Ее тушь размазалась и собралась в уголках глаз. Она нуждалась в этом сильнее, чем Софи могла себе представить.

Теперь зал легко можно было принять за тропический лес, таким он стал липким. Однако Софи не могла перестать смеяться в эпицентре душного хаоса. Она оттянула рубашку и махала ею в попытке уменьшить влажность. Вскоре у неё заболели от смеха мышцы живота, и она перегрелась, нуждаясь в холодном душе.

Сэм поймал ее взгляд через весь зал, и они смотрели на то, как Эви смеялась всем своим маленьким сердцем. Он подмигнул Софи. Она обняла себя руками прежде, чем поднести к своим губам руку в попытке подавить изумление, и молча поблагодарила его.

Этот день был приятным подарком. От него. Это заставило ее задуматься, как много дней, похожих на этот, она упустила в прошлом. С того момента, как он вошёл в ее жизнь, она приобрела новый взгляд на такие моменты, которые раньше не замечала, воспринимала как нечто само собой разумеющееся.

Толпа и шум вокруг исчезли. Наверное, это случилось; она могла наконец найти богатство. Что такого увидела она в его лице, что заставляло ее чувствовать, будто она единственная девушка на планете?

Выражение его лица смягчилось, когда он тепло улыбнулся ей. Она восхищалась этим искренним, задумчивым взглядом, выражающим любовь так неподдельно и бескорыстно, что она была исполнена благодарности, о существовании которой и не догадывалась. Ее сердце билось ровно, спокойно, размеренно, заблокировав все страхи, какие она когда-либо испытывала.

Глава 14

Утром после весёлой йоги Софи почувствовала себя более отдохнувшей, чем за все последнее время. Обычно она просыпалась несколько раз за ночь. После прошлой ночи она не помнила ничего с того момента, как коснулась подушки. Если бы только она могла смеяться так каждый день — можно было только представить, как бы она тогда спала.

Когда она позвонила Сэму, чтобы договориться о месте для обеда, то услышала в его голосе подавленность, что-то, чего она не могла понять.

— Все в порядке?

— Нет. — Ответил он. — Нам придется отменить обед.

Эмоции в его голосе напугали Софи. Возможно, вернулась его мать.

— Что случилось, Сэм?

— Мне нужно отвезти Эбби в ветеринарную клинику. Время пришло.

— О, нет. Ты уверен?

— Она в плохом состоянии, Соф. Я не могу смотреть на нее такую.

— Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?

— Ты не должна этого делать. Все будет в порядке.

— Вообще-то, я хочу, — пробормотала она сквозь ком в горле. — Я тоже хочу попрощаться.

— Ты уверена? — с сомнением спросил он. — Я не хочу, чтобы ты снова проходила через это.

— Я еду, чтобы забрать тебя.

Они ехали в тишине. Сэм сидел на пассажирском сидении, держа на руках собаку размером с гончую, и поглаживая ее шерсть. Софи задумалась, было ли Эбби больно; она не скулила и не выла, хотя животные редко это делали, когда были больны.

Глупые собаки! Почему бы им не идти к усыплению как положено?

— Ты же знаешь, это необязательно, — сказал Сэм. — Я знал о приближении этого времени. Не то чтобы это было сильным потрясением.

— Мне все равно. Ты не сделаешь это в одиночку.

Когда пришло время хоронить Хайди, Софи попросила свою маму пойти с ней.

Когда они вошли в ветеринарную клинику, там уже сидел крупный мужчина, одетый в бейсболку и кофту CUBS2, ожидая своей очереди вместе с мальчиком. Мужчина держал поводок своей чихуахуа, которая начала дрожать, как только вошли Сэм и Софи. Всегда было забавно видеть крупного мужчину с собакой такой мелкой породы.

— Папа, что случилось с этой собакой? — полюбопытствовал мальчик, заметив Эбби.

Мужчина бросил на Сэма сочувственный взгляд.

— Вероятно, приятель, она нуждается в медицинской помощи.

— Могу я погладить ее?

— Нет, я думаю, тебе стоит оставить ее. Почему бы тебе не подержать Рэмбо, пока мы ждём?

«Рэмбо. Какая подходящая кличка для трясущейся словно мексиканский прыгающий боб собаки», — подумала Софи.

Ассистент, одетая в халат с изображением Скуби Ду, вышла из-за стойки регистрации.

— Здравствуйте, мистер Коллинз, — поздоровалась женщина средних лет. Они уже ждали его. — Привет, Эбби, малышка. — Она погладила морду Эбби. — Ваша подруга тоже будет присутствовать? — уточнила она у Сэма.

— Не знаю. Зависит от неё.

Софи осенило, что, возможно, Сэм хотел сделать это в одиночку и не хотел ранить ее чувства, озвучивая это. Она предположила, что раз уж ей нужно было, чтобы кто-нибудь был с ней в такой момент, значит, нужно и ему.

— Я даже не спросила, хочешь ли ты, чтобы я пошла. Как пожелаешь.

— Софи, мне всяко удобно. Если бы я хотел остаться один, я бы сказал тебе. Правда.

— В таком случае я хочу пойти с тобой.

Ассистент проводила их в смотровой кабинет, где Сэм положил Эбби на стол, а Софи присела в уголке.

— Прямо сейчас я введу Эбби инъекцию, чтобы расслабить ее, и положу на спину. Мы введем ей катетер, который будем использовать для введения лекарства, — поясняла она. — Затем я снова поверну ее и дам вам время для прощания, после чего придет доктор и даст ей седативное, а в конце — раствор для эвтаназии.

— Понял. — Сэм потер край своего глаза.

Она положила руку ему на плечо.

— Это спокойно и безболезненно. Она ничего не почувствует.

Он кивнул, когда она мягко подняла Эбби со стола. Он открыл дверь, ведущую в заднюю комнату, а затем закрыл ее за ней.

Софи не была уверена в том, что ей делать. Она хотела успокоить его, но боялась ухудшить ситуацию. Он задержался у двери, опустив голову. Свои сжатые в кулаки руки он ненадолго прислонил ко лбу прежде, чем повернуться к ней. С вымученной улыбкой он засунул руки в карманы. Она не собиралась спрашивать его о самочувствии, и был ли он в порядке. Это было бы глупо. Конечно, он не был в порядке. Когда он присел возле нее, она просто взяла его за руку.

Некоторое время они сидели тихо, затем Сэм поцеловал тыльную сторону ее ладони, и крепко сжал ее руку своими.

— Все хорошо, — наконец выдавил он. — Она была отличным другом.

Сопровождая ассистента, вошел другой сотрудник и без единого слова положил на пол пушистое одеяло. На одеяле лежала Эбби.

— Что ж, мы дадим вам несколько минут.

Сэм и Софи присели на полу возле лежащей на боку собаки. Теперь она выглядела более сонной, хотя глаза все еще оставались открытыми. Пальцами Эбби чувствовала жесткий мех и выступающие ребра. Она не ела достаточно и потеряла вес.

Софи думала о том, что было в мыслях у Сэма, когда он смотрел на Эбби, держа руку на ее морде. Софи склонила голову, незаметно глядя на него. Это было не столько попыткой подглядывать за ним, сколько старанием не разрыдаться. Она была не в силах не сводить глаз с на Эбби. Сэм мечтательно улыбнулся, казалось бы, не подозревая, что Софи все еще была в комнате.

— Все хорошо, девочка. Я не забуду тебя.

Когда Софи смотрела на него, в голове мелькали мысленные образы мужчины, играющего с собакой на траве, которая была с ней в сарае. Австралийская овчарка бегала вокруг него, а мужчина держал руки вытянутыми, будто собирался бороться с ней. Софи не могла рассмотреть его черты, но знала, что это тот же человек, что работал на тракторе. Он повернулся.

Это был Сэм. У него было другое лицо, но это был Сэм.

Она судорожно вдохнула. Сэм поднял взгляд, намереваясь спросить, что было не так, но в этот момент вошел ветеринар со шприцем.