– Может, Лэнгфорд и слывет главным донжуаном, но я-то горжусь тем, что могу ловко выпутываться из последствий любовных похождений.

– Это намного лучше, чем быть императором скучных вечеров, как Брентворт.

– О чем ты говоришь? Тебе прекрасно известно, что это не так, – возразил Брентворт.

Лэнгфорд многозначительно посмотрел на Адама.

– Прошлым летом состоялся замечательный званый вечер. И наш друг Брентворт соблаговолил его посетить, однако по прибытии взял со всех нас обещание не поощрять никаких сплетен.

– Я подумал, что в столь неспокойное время королевству не будет никакой пользы, если в каждой гостиной станут говорить о лордах, гоняющихся за обнаженными распутницами в лесах Озерного края в процессе игры в нимф и сатиров.

– Но ведь сплетни – часть веселья. И если ты их не одобряешь, то тебе не стоило приезжать.

– Дело не в одобрении, а в осторожности и благоразумии. Я знаю, этих слов нет в твоем словаре, но они стоят того, чтобы их выучить.

– К черту благоразумие! – воскликнул Лэнгфорд.

– Ты всегда так говоришь. Но твое безрассудное поведение не спасает тебя от назойливых мамаш и даже работает против тебя. Я же совершенно свободен от всевозможных дамских уловок. Так кто же из нас умнее, а?

– Он их попросту пугает, – сказал Лэнгфорд, повернувшись к Адаму. – В ответ на их лесть он делает такое лицо, что отпугивает даже самых амбициозных мамаш. Знаешь, как его называют? «Идеальный герцог». И это отнюдь не комплимент.

– Не имею ничего против такого титула, если он остудит желание школьниц броситься в мои объятия. – Брентворт покачал головой. – Пальма в кадке? В самом деле? На что ты рассчитывал, когда юная кокетка увлекла тебя за нее?

Лэнгфорд залился краской.

– Я не собираюсь устраивать званый вечер. Вы что, хотите, чтобы меня подняли на смех? Такое устраивают лишь пожилые леди.

– Что ж, Страттон, раз уж Лэнгфорд не собирается воспользоваться предложенным тобой блестящим решением его проблемы, то званый вечер устрою я и спасу нашего друга несмотря ни на что, – проговорил Брентворт. – Мой сад все равно красивее.

– У меня сад тоже весьма недурен, – заявил Лэнгфорд.

– У Брентворта лучше, – возразил Адам. – Но ты приходи и ухаживай за всеми девушками подряд, чтобы никто не мог сказать, будто ты питаешь какой-то особый интерес к Гермионе Голсуорси.

– Хорошо, приду. Но только в том случае, если ты уяснишь, что я не стану оказывать внимание младшей сестре Марвуда, – сказал Лэнгфорд. – Пусть с ней заигрывает мой брат Гарри. Хотя он вряд ли знает, как это делается.

– А я вовсе и не хочу, чтобы ты оказывал внимание какой-либо из сестер Марвуда, – многозначительно заметил Адам.

– В таком случае через неделю! – провозгласил Брентворт. – Пальм в кадках не обещаю, Страттон, но мой сад полон кустов, вполне отвечающих твоим целям. Уверен, ты воспользуешься ими с умом. И осмотрительно.

– Я же уже говорил, что делаю это не для себя, а для Лэнгфорда, – сказал Адам.

– А, ну конечно!.. Прости, я забыл.


– Еще раз повторю, что вам необходим лакей, – пробормотала Джослин Кларе на ухо, ставя на стол поднос с напитками.

Однако Клара не обратила внимания на слова служанки. Через три дня появится ее экономка, которая и возьмет на себя обязанности подавать гостям чай и кофе, а также открывать дверь. Еще одна служанка займется уборкой, а третья – приготовлением пищи. Штат прислуги увеличивался именно так, как и рассчитывала Клара. Правда, ей еще предстояло нанять грума и кучера. Что ж, она подыщет претендентов на эти должности, а потом купит экипаж и двух лошадей. Возможно – обзаведется еще и скакуном. Ведь ей так понравилась прогулка верхом на Галахаде…

Вспомнив о прогулке, Клара тотчас же подумала и том, что еще произошло в тот день. Подобные мысли не раз посещали ее с того самого момента, как она рассталась со Страттоном на пороге своего дома. Она бы совсем не возражала, если бы эти воспоминания породили в ее душе отвращение к герцогу. Однако всякий раз, вспоминая об этом, Клара заливалась краской и испытывала небывалое возбуждение, хотя и пыталась убедить себя в том, что у герцога Страттона исключительно корыстные мотивы.

Ох, эти исполненные романтики мгновения доставили Кларе подлинное удовольствие. Но она надеялась, что герцог все понимал правильно и не придавал особого значения тому, что на самом деле являлось ни к чему не обязывающим флиртом. Что ж, несколько поцелуев и совершенно невинные ласки еще никому не причиняли вреда. Но Клара не собиралась допускать, чтобы кто-то из мужчин сделал ее своей собственностью. А ведь именно это подразумевали брачные узы…

Клара поспешно отбросила подобные мысли – иначе кто-то из гостей непременно заметил бы лихорадочный румянец на ее щеках. К счастью, все были заняты тем, что забирали с подноса чашки с чаем и кофе и подхватывали с тарелок свежие пирожные.

– Завтра в типографии закончат печатать журнал, и к концу недели подписчики получат свежие номера, – объявила Алтея. – В понедельник Клара встретилась с нашими курьерами. И каждая из нас заберет свое количество номеров и доставит их в книжные магазины.

Леди Фарнсуорт – темноволосая дама с суровым взглядом – просматривала макет журнала.

– Полагаю, это самый впечатляющий выпуск из всех, – сообщила она. – Мне кажется, порядок расположения статей придает ему солидности, не нагоняя на читателя скуку.

Эссе самой леди Фарнсуорт шло первым в оглавлении. Она была одним из авторов, печатавшихся под собственным именем, и политические очерки, предоставляемые вдовой барона, придавали журналу вес и солидность. Леди Фарнсуорт принимали не во всех домах, ибо ее эксцентричность многими не одобрялась, но зато самые умные и образованные из мужчин с удовольствием принимали ее в свою компанию. Она уже давно стала притчей во языцех, так как прямо и откровенно высказывалась о многих сторонах жизни высшего света, но ее нисколько не волновало общественное мнение.

Клара и Алтея сочли, что статьи леди Фарнсуорт добавят их журналу популярности, и поэтому очень обрадовались, получив ее согласие на сотрудничество с «Парнасом». И теперь они могли не опасаться обвинений в том, что журнал, публикующий статьи анонимных авторов, пишется одним человеком.

– А мне очень понравилось, что типография совершенно не исказила мои рисунки, – проговорила леди Грейс и отерла изящные пальцы о льняную салфетку, чтобы не перепачкать сахарными крошками свое безупречно скроенное шелковое платье.

Клара всегда завидовала нарядам леди Грейс, выгодно подчеркивавшим достоинства ее стройной гибкой фигуры. А если к этому добавить красивое лицо с тонкими чертами, пышные темные волосы и губы, напоминавшие бутон розы, то становилось понятно, почему многие представительницы высшего света испытывали к ней откровенную ненависть.

– Надеюсь, их не перепутают местами, – добавила леди Грейс.

– Мы уже видели первые отпечатанные номера, и там все отлично, – сообщила Клара.

На самом деле подготовка иллюстраций стоила ей немалых денег, но она считала, что они очень украшали статьи о моде и делали их более информативными. Если бы «Парнас» находился на самоокупаемости, они не смогли бы позволить себе такой роскоши, как иллюстрации леди Грейс.

– Кажется, все в порядке, – провозгласила леди Фарнсуорт, откладывая макет журнала в сторону. – Вы превзошли себя. Полагаю, мы могли бы отметить это событие чем-то более крепким, нежели кофе.

– Миндального ликера, к сожалению, нет, – сказала Клара.

– А что есть?

Алтея лукаво улыбнулась подруге.

– Да, что у тебя есть? Наверняка ты хранишь что-то для медицинских целей.

– Полагаю, найдется немного хереса. Джослин, принеси, пожалуйста, херес и четыре бокала.

Далеко ходить не пришлось, поскольку графин с вином и бокалы стояли в серванте здесь же, в гостиной.

Леди Фарнсуорт налила себе полный бокал, прежде чем передать графин служанке, чтобы та наполнила бокалы остальных дам.

– О, посмотрите-ка!.. – воскликнула леди Грейс. – Тут напечатали еще одно стихотворение миссис Кларк. Я так рада!.. – Она все еще просматривала макет журнала, лежавший у нее на коленях. – О боже, оно так и брызжет сатирой. – Леди Грейс сделала глоток вина, потом тихонько рассмеялась. – Ее в самом деле зовут миссис Кларк?

– Да, – кивнула Клара.

– В Лондоне проживают тысячи женщин с таким именем, так что ей не нужен псевдоним, – заметила леди Фарнсуорт, хотя вполне могла бы добавить что-то вроде: «В отличие от моего имени, которое широко известно. Так что мне потребовалась изрядная доля храбрости, чтобы поставить его под своими творениями».

– Выпустим еще один номер до конца сезона? – поинтересовалась леди Грейс. – Я спросила не просто так. Стоит ли мне делать какие-то заметки во время посещения балов?

– Мне бы хотелось выпускать журнал раз в два месяца, но не знаю, получится ли, – ответила Клара. – Впрочем, теперь, когда я живу здесь, можно привлечь к работе еще кого-нибудь, чтобы немного разгрузить нас с Алтеей.

Леди Фарнсуорт вскинула брови.

– Вы живете здесь?…

Мало что могло удивить эту даму, но, судя по выражению ее лица, сообщение Клары несказанно ее удивило.

– Да, здесь. Переехала на прошлой неделе.

– Разумно ли это? Я хочу сказать, что дама, живущая одна…

– Я не одна. К тому же скоро начнут прибывать остальные нанятые мною слуги.

– Ваша бабушка не могла одобрить ваше решение. Хотя она редко что одобряет…

Леди Фарнсуорт никогда не скрывала своей неприязни к вдовствующей графине. Они были почти ровесницами, и Клара подозревала, что в прошлом у них имелось немало разногласий.

Леди Грейс захихикала.

– Полагаю, так оно и было. Я права, Клара? Но наша Клара очень смелая, и я говорю ей «браво»! Будь мой брат менее покладистым, я бы, пожалуй, тоже решилась на переезд. – Она поставила бокал на стол. – А теперь мне пора. Буду с нетерпением ждать свой экземпляр, Клара. Вы с Алтеей проделали огромную работу. Скоро о нашем журнале заговорят все.