– Чудесный день, Страттон, не правда ли? – воскликнул опьяненный счастьем Гарри.

Леди Эмилия явно не скучала, и это означало, что дела у этих двоих шли хорошо.

– Да, действительно, – кивнул Адам.

– Чудеснее не бывает! – подхватила леди Эмилия, широко улыбаясь.

– Согласна, – без малейшего намека на улыбку отозвалась леди Клара.

Адам опустился на скамью рядом с ней, но она тотчас же отодвинулась.

– Вы, милые дамы, затмили своей красотой цветы в этом саду, – произнес Адам. – Вам очень идет такой цвет, леди Клара.

– Я сочла, что в сложившихся обстоятельствах он будет выглядеть пристойно.

– Уверен, вы с нетерпением ждете того дня, когда снова сможете позволить себе все многообразие ярких платьев. Например голубое. Ярко-голубой наряд подчеркнет красоту ваших глаз и оттенит волосы.

– У нее есть такое платье, – заметила леди Эмилия. – Он словно бы описывает твою амазонку, Клара. Этот цвет и впрямь очень идет моей сестре, сэр. Она неизменно вызывает восхищение, когда восседает в своей голубой амазонке верхом на коне.

– Не сомневаюсь, – кивнул Адам.

Клара же лишь в раздражении поморщилась.

Присутствие Адама немного остудило пыл юного Гарри, но потом его лицо снова просветлело – как если бы на молодого человека вдруг снизошло озарение.

– У самого входа в сад я заприметил клумбу с тюльпанами, – сообщил он. – Не желаете ли прогуляться до нее, леди Эмилия?

Девушка с надеждой посмотрела на сестру. Клара критически оглядела Гарри, затем проговорила:

– Думаю, нет ничего дурного в том, чтобы немного прогуляться по саду. Но не забывай, о чем я говорила тебе по дороге сюда, Эмилия. Мы же не хотим, чтобы бабушка бранила меня из-за того, что я плохо исполняла свои обязанности компаньонки.

Эмилия тотчас уже пошла по дорожке рядом с Гарри, а Клара, отодвинувшись от герцога еще дальше, спросила:

– Сэр, что вы тут делаете?

– Брентворт – один из моих лучших друзей, – с улыбкой ответил Адам. – Если бы вы не игнорировали меня во время своих первых сезонов, вам это было бы известно.

– Так это вы надоумили герцога Брентворта устроить здесь вечеринку? Говорят, он нечасто устраивает подобные мероприятия. Кажется, в последний раз я была в этом доме… года три назад, еще до того, как он унаследовал титул.

– Никто не может заставить Брентворта делать то, что ему не по нраву. – Адам сказал правду, хотя и умолчал кое о чем. – Возможно, он захотел развлекаться почаще и решил, что эта вечеринка станет отличным началом.

– Очень своевременное решение. Эмилии оно пошло на пользу. – Клара посмотрела через плечо, чтобы разглядеть среди гостей сестру.

– Вам непременно нужно сидеть здесь? – поинтересовался Адам. – Неужели существует какое-то неизвестное мне правило относительно того, что женщине возбраняется наслаждаться солнцем и цветами в период траура?

– Конечно, нет. Просто… – Клара окинула взглядом сад и закусила губу. – Такое странное чувство… Я знаю всех этих людей, но в то же время ощущаю какую-то необычную отстраненность. Словно все они ничего не значат для меня, а я – для них.

Адам прекрасно понимал, о чем она говорила.

– Вы не общались с ними дольше, чем вам кажется, леди Клара. Кончина вашего отца тоже многое изменила. Мы все как бы располагаемся в определенных ячейках, но с течением времени меняем свое положение.

– Вы хотите сказать, что раньше я числилась как дочь Марвуда, а теперь – как сестра?

– Да, что-то вроде этого.

– Значит, теперь мое положение не так престижно, как раньше? Я стала менее интересной?

– Правильнее сказать – менее полезной.

– О, сэр, иногда вы бываете ужасно циничным. Полагаю, четыре года назад мое имя стояло в графе «девушка на выданье», но теперь изменилось и это. Я переместилась в графу «старая дева без перспектив».

– Я бы сказал иначе: «взрослая женщина, которая знает, чего хочет».

– Вы очень великодушны, сэр. Но, как бы я ни называлась, мне очень нравится моя нынешняя жизнь.

Адам указал на остальных гостей.

– Полагаю, они это знают. И, возможно, отчасти поэтому вы чувствуете их отчужденность.

Клара поднялась со скамьи.

– Что ж, раз уж я в таком ладу с самой собой… – Она усмехнулась. – Думаю, на некоторое время мне нужно опять стать общительной.

И леди Клара тотчас же направилась к двум беседовавшим неподалеку леди, чтобы их поприветствовать. По выражению их лиц Адам сразу понял, что они выражали Кларе соболезнования в связи с ее утратой. Скорее всего так поступали все, с кем она встречалась.

Немного помедлив, Адам отправился на поиски Брентворта и обнаружил друга на террасе – тот страдал от политических разглагольствований виконта Уэберли. Раскрасневшийся и говоривший все громче, старый виконт выдавал одно заявление за другим, призывая подавлять восстания в зародыше и не деликатничать с бунтарями. Герцог ничего не отвечал, только слушал, однако, завидев Адама, тотчас же воспользовался возможностью улизнуть.

– Я думал, Уэберли заговорит меня до смерти, – сказал Брентворт, увлекая друга в сторону стола с пуншем. – Я уже давно понял, что лишь впустую потрачу время, пытаясь убедить людей вроде него в том, что заключения демонстрантов под стражу без суда и следствия совершенно противозаконны и не практикуются в Англии.

Уэберли был не одинок в своем желании потребовать от правительства действий, идущих вразрез с законом и традициями. Такими людьми, как он, руководил страх. Французский мятеж так напугал многих британцев, что о нем вспоминали всякий раз, когда где-то возникали беспорядки. Именно поэтому Уэберли и ему подобные желали действий, направленных на обеспечение их безопасности.

Брентворт взял две чашки напитка у слуги, ведавшего огромной чашей с пуншем, и протянул одну Адаму.

– Тебе понравится. Рецепт из Вест-Индии. С небольшой примесью рома. А вот в той, другой чаше обычный сладкий напиток без капли спиртного.

– Уверен, леди его оценят.

– Это ты так думаешь, – с усмешкой сказал Брентворт. – Некоторые предпочли тот, что пьем сейчас мы с тобой. Причем подходили к столу по несколько раз. За одной из них я приглядываю – чтобы не лишилась чувств еще до конца вечера.

– А где же Лэнгфорд? – спросил Адам и тут же оглядел сад в поисках леди Клары.

– Где-то здесь. Похоже, он воспринял твой совет слишком серьезно и теперь флиртует с одной из юных прелестниц.

– Он родился для флирта, а дамы так ему потворствуют, что он не может остановиться.

– Лучше бы он держал ухо востро, а не то одна из них затащит его в кусты. Вот тогда он точно не отвертится. Похоже, девицы стали более смелыми. Или это я просто старею?

– Понемногу того и другого.

– Кстати о флирте. Страттон, где твоя прекрасная леди?

– Вон там, за фонтаном. Разговаривает с Холлсуортом и его женой.

– Разве ты не должен находиться рядом с ней?

– Всему свое время.

– Да, верно. Сначала нужно изучить территорию и только потом начинать штурм.

– Штурма не будет. Я же джентльмен.

– Как знаешь. Что же касается территории, то в дальнем конце сада среди фруктовых деревьев есть восхитительное местечко: некое подобие храма богини Дианы. Там очень прохладно даже в самые жаркие дни, так что гости вряд ли туда забредут.

Адам бросил взгляд на вышеупомянутую рощу и кивнул.

– Да, теперь, когда ты упомянул этот храм, я о нем вспомнил. Статуя богини выполнена гораздо более искусно, нежели статуи, украшающие большинство садов.

– Это произведение древнеримского искусства. Пожалуй, мне стоит переместить ее в галерею.

– Леди Клара – девушка образованная. И, наверное, ей захочется посмотреть на статую там, где она стоит сейчас.

– Ты так думаешь? К сожалению, мне приходится развлекать всех моих гостей, так что я не смогу показать ей храм. Может быть, ты сделаешь это вместо меня?

– Постараюсь не забыть о твоей просьбе, – с улыбкой ответил Адам и, поставив чашку на стол, направился в сторону фонтана.


Клара отделилась от группы дам, занятых обсуждением новой моды на очень высокие воротники, и тут же заметила стоявшего возле фонтана графа Холлсуорта. Его супруга улыбнулась Кларе, так что девушка подошла, чтобы поприветствовать обоих.

Несмотря на преклонный возраст, Холлсуорт держался очень прямо. Его тонкие седые волосы пучками торчали в разные стороны. Из-за очков с толстыми линзами глаза графа казались необычно маленькими. Пожилой джентльмен улыбнулся Кларе, а миниатюрная седовласая графиня заключила девушку в объятия.

Холлсуорт был другом деда, а затем и отца Клары. Будучи от природы очень сдержанным человеком, на светских мероприятиях он предпочитал наблюдать и крайне редко вступал в беседы. Отец как-то раз сказал Кларе, что люди слишком привыкли к незаметности Холлсуорта и уже не осознавали, что он внимательно прислушивается к каждому их слову. Посему он мог по праву считаться самым информированным из пэров.

Леди Холлсуорт пристально оглядела новое платье Клары.

– Прекрасно! – воскликнула она. – Я очень рада, что вы с сестрой начали выходить в свет и соблюдаете траур не так строго, как прежде. Находящимся в самом расцвете юным особам не стоит на целый год выпадать из жизни. Мне странно, что подобные обычаи вошли в моду. Ты со мной согласен, Чарлз?

Лорд Холлсуорт молча кивнул и улыбнулся.

Клара же вновь повернулась к графине и похвалила ее наряд. И в тот же миг граф выпрямился еще больше, чем привлек внимание супруги.

– О господи… – пробормотала леди Холлсуорт, глядя куда-то поверх плеча Клары, затем вопросительно уставилась на мужа, лицо которого словно обратилось в камень. – Я уверена, что он идет не к нам.

Клара оглянулась и увидела Страттона, направлявшегося в их сторону.

– Герцог Страттон – старинный друг герцога Брентворта, – сказала она вполголоса.

На скулах графа заходили желваки, и графиня с беспокойством посмотрела на него.