– Уже давно. Спустилась в столовую с час назад, наскоро позавтракала и вышла в сад.

Адам невольно улыбнулся. Как это похоже на Клару – отправиться на прогулку самостоятельно. Он вышел на террасу и осмотрелся в поисках своей гостьи, однако Клары нигде не было. Адам надеялся, что она вот-вот появится из-за кустов или искусно насыпанных холмов. Наконец он заметил какое-то движение в самом дальнем конце сада. Оказалось, что Клара стояла меж двух деревьев на вершине холма и осматривала окрестности. Но в какой-то момент она вдруг развернулась – и скрылась из вида. Очевидно, решила спуститься с холма с другой стороны – там, где заканчивался сад, то есть его основная территория. Дальше не было ничего интересного – одни лишь неухоженные заросли.

Адам ждал, что Клара заметит отсутствие тропинок и вернется, однако этого не произошло.

Проклиная ее упрямство, Адам отправился за ней. Разве он не просил его дождаться? Разве не просил, чтобы она не уходила далеко от дома? Он стремительно шагал по саду, чувствуя, что начинает злиться. Ему вовсе не хотелось злиться, но он ничего не мог с собой поделать. Ну почему ей вдруг вздумалось гулять в этих проклятых зарослях?

Оказавшись на вершине невысокого холма с пологими склонами, Адам посмотрел вниз. Неухоженная часть сада занимала не более четверти квадратной мили, однако все тропинки почти полностью заросли травой. Впрочем, он мог бы пройти по ним даже с завязанными глазами, поскольку частенько играл здесь мальчишкой. А вот его гостья вполне могла заблудиться.

Герцог тихо выругался. Вместо того чтобы ласкать очаровательную попку Клары, ему теперь придется хорошенько ее отшлепать. Спустившись с холма, он шагнул под сень деревьев и на мгновение остановился в надежде, что где-нибудь среди ветвей мелькнет голубовато-сиреневое платье Клары. Ничего не заметив, Адам позвал девушку по имени.

– Я здесь! – отозвалась она. – Возле небольшого пруда!

Она все-таки нашла дорогу туда. Проклятье!


Клара наблюдала, как бурлила вода в дальнем конце пруда, – там, должно быть, бил из-под земли источник. Сидя на большом валуне, она любовалась открывавшейся ее взору полянкой. Более чудесного места она еще никогда не встречала.

Вскоре послышался звук шагов Адама. «А не снять ли туфли, чтобы опустить ноги в прохладную воду?» – подумала девушка. Не сводя глаз с пузырьков воды на поверхности пруда, Клара почувствовала, что Адам остановился слева от нее.

– Ну разве тут не чудесно? – спросила она. – Так спокойно и безмятежно… Представляю, как приятно здесь жарким летом.

– Идем со мной.

Тон, которым были произнесены эти слова, поразил Клару. Повернув голову, она увидела перед собой совершенно незнакомого человека. Мрачного. Сурового. Сейчас он напоминал ей Адама во время их первой встречи – незнакомца, ужасно разозлившегося из-за того, что она его отвергла.

Однако она никак не могла понять, что его сейчас так разозлило.

– Почему у тебя такое дурное настроение?

Однако Адам смотрел не на нее, а на пруд.

– Я же просил тебя не выходить за пределы сада, но ты все равно сделала по-своему. Ты могла заблудиться.

Кларе хотелось рассмеяться, но она сдержалась.

– Меня привела сюда тропинка. Да, она почти заросла, но я наверняка нашла бы обратную дорогу.

– Тем не менее я попросил тебя не ходить сюда, а теперь прошу пойти со мной, а ты снова отказываешься подчиняться.

– Но тебя это не должно удивлять. Ты ведь уже знаешь, что я не склонна подчиняться чьим-либо приказам. Особенно – неразумным.

И тут Адам как-то странно взглянул на нее. Нет, даже не на нее, а на камень, на котором она сидела. Он просто не сводил с него глаз. И не говорил ни слова. Внезапно Клара заметила, как в горящих гневом глазах Адама промелькнуло… что-то еще. Но это новое выражение не вытеснило гнев, напротив – только усилило. И почему-то Кларе вдруг почудилось, что за гневом этим таилась глубокая печаль.

Клара посмотрела на камень, затем перевела взгляд на герцога – и уже в следующее мгновение с ужасом поняла, почему он так изменился. И она, кажется, знала, о чем он сейчас думал.

Вскочив с камня, она проговорила:

– Да, конечно, давай отсюда уйдем. Спасибо, что отыскал меня. Наверное, я действительно заблудилась бы, хотя и считала, что с легкостью найду дорогу обратно.

Клара поспешно направилась к едва различимой тропинке, однако герцог остался стоять на месте – словно забыл о ее существовании.

Быстро вернувшись, Клара обняла Адама, пытаясь хоть как-то успокоить. Прикосновение ее рук, казалось, оживило его, но когда он посмотрел на нее… В глазах его теперь была одна лишь боль, и сердце девушки сжалось. Сделав вид, будто ничего не заметила, Клара с улыбкой взяла Адама за руку и увлекла за собой.

Они в молчании вернулись к дому, ибо Клара не осмеливалась заговорить. На той полянке она вторглась во что-то… очень личное, не предназначенное для посторонних глаз. Простит ли ее Адам?


Целая миля отделяла Эпсом от поля для скачек, но Клара пришла к выводу, что если бы отправилась к полю пешком, то на это ушло бы столько же времени, сколько и в экипаже.

Она вернулась в город, чтобы присоединиться к Алтее. Единственное преимущество столь медленного передвижения в экипаже состояло в том, что множество глаз видели Клару в компании подруги. Дорогу же заполонили люди всех сословий. Тут были и элегантные кареты, коляски и даже повозки – все устремились в это утро на скачки, чтобы стать очевидцами захватывающих состязаний. Выглянув в окно, Клара поняла, что идея отправиться на скачки пешком оказалась бы не слишком удачной. Пешеходов оттеснили с дороги, и теперь они вынуждены были идти по покрытой росой высокой траве.

– Я рада, что сумела оказать тебе помощь, Клара, – проговорила Алтея. – А в качестве благодарности хотела бы услышать рассказ о твоем свидании.

– Все было замечательно… до сегодняшнего утра.

– Вы поссорились?

– До моего отъезда мы почти не разговаривали. – Клара поведала подруге о своей прогулке в саду и о поляне с прудом и валуном. – Его гнев казался мне совершенно бессмысленным до тех пор, пока я не поняла, где именно нахожусь. Думаю, его отец застрелился именно там.

– О господи… Неудивительно, что он не хотел отпускать тебя на прогулку без сопровождения.

– Каким-то образом я выбрала для прогулки то место, которого пытался избегать он сам. Думаю, я невольно пробудила у него ужасные воспоминания…

Клара знала, что никогда не забудет выражение глаз Адама, когда он стоял на той поляне. В глазах его отчетливо читался гнев и еще – глубокая печаль. Клара и сама пережила подобное горе, поэтому сразу поняла, что творилось в душе Адама. Хотя в его ситуации все обстояло гораздо хуже. Ведь его отец ушел из жизни добровольно…

– Так мы все же присоединимся к нему на трибуне? Как и было задумано? – поинтересовалась Алтея.

– Скоро узнаем. Он сказал, что за нами придет лакей, когда мы появимся под трибунами. Но если никто не придет или будет сделан вид, что нас не заметили…

– Мы все равно посмотрим скачки. Только с менее выгодного места.

У Клары не хватило духу сказать подруге, что скачки, которые она так жаждала посмотреть с того самого момента, как Страттон прислал ей приглашение, совершенно перестали ее интересовать. Ибо в сердце ее поселилось тяжелое гнетущее беспокойство. После их с Адамом ночной близости его последующая отчужденность очень ее огорчила. Каждое сказанное им слово источало холод, и теперь Кларе казалось, что между ними все кончено.

Тут экипаж Клары в очередной раз остановился, причем теперь уже простоял довольно долго. Наконец мистер Брэди открыл дверцу и проговорил:

– Мы не продвинулись ни на дюйм. – Он опустил ступеньки, помог дамам спуститься и указал на дальний конец ограды, тянувшейся вдоль дороги. – Если понадоблюсь, ищите меня там, вон у той опоры. Не стоит мешкать после окончания скачек, если хотите оказаться в Эпсоме до наступления ночи.

Поблагодарив кучера, подруги зашагали к месту скачек в довольно густой толпе – люди то и дело выходили из своих экипажей.

– Не представляю, как здесь можно что-то увидеть, – пробормотала Алтея.

– Судя по всему, многие из зрителей расположились вдоль беговой дорожки. Она тянется более мили, так что лучшие места – близ финиша.

Конечно же, им стоило пробраться поближе к финишу, однако у них ничего не получилось. Какое-то время подруги пробирались сквозь толпу и вскоре оказались под высокой трибуной, на которой с комфортом расположилась королевская семья. Эта трибуна являлась временным сооружением, в то время как все остальные находились здесь постоянно.

Клара старалась не смотреть на трибуны, так как одна из них принадлежала Брентворту, чья лошадь участвовала в забеге. Именно его лакей должен был спуститься за дамами, хотя Клара уже сомневалась, что это произойдет.

– Дорогая, не хмурься… – Алтея старалась приободрить подругу. – Мне кажется, ты придаешь слишком большое значение настроению Страттона и видишь то, чего нет. Если же случится худшее… Тогда мы просто насладимся зрелищем, а потом ты переночуешь вместе со мной в нашем уютном домике. Ах, я становлюсь такой избалованной… И мне это ужасно нравится. Я уверена, Страттон снял этот особнячок вовсе не на два дня, так что мы могли бы погостить здесь недельку, прежде чем вернуться в город.

Клара взяла подругу под руку и с улыбкой сказала:

– Да, это было бы замечательно… Мы смогли бы здесь обдумать содержание трех следующих номеров журнала. И ежедневно посещали бы купальни.

Наконец они нашли место, где можно было увидеть хоть что-то помимо цилиндров и дамских шляпок. Однако не успели подруги пробраться в первые ряды, как к ним приблизился лакей в расшитой ливрее и сообщил, что его светлость лорд Брентворт приглашает дам на свою трибуну.

– Вот видишь?… – взглянула на подругу Алтея.

Они последовали за лакеем, однако Кларе казалось, что она даже и взглянуть не сможет на беговую дорожку, пока снова не посмотрит в глаза Страттону.