– Но ведь мы играем не друг с другом, а стараемся заполучить «банк»…

– А кто, по твоему мнению, здесь банкует? – спросил Адам.

Лэнгфорд бросил взгляд на лакея, затем на стопку денег на столе и произнес:

– Тонко подмечено.

Толпа под трибунами уже рассеивалась, однако с поля, где сгрудились многочисленные экипажи, все еще доносился шум. Адам же думал о Кларе. Интересно, тронулись ли они с Алтеей в путь? И где Клара останется на ночь? Может, предпочтет провести время с подругой? «Скорее всего так и сделает», – подумал Адам со вздохом. Именно поэтому он не спешил уезжать.

И его друзья тоже не торопились, так как оба были гостями графа Дерби, в честь которого и назвали эти скачки. Граф также провел некоторое время за игорным столом. Герцог Кларенс, ставший наследником короны после вступления на престол его брата Георга, собирался продолжать игру. Остальные же приходили и уходили. Впрочем, то же самое происходило и на других трибунах, владельцы которых сейчас угощали за накрытыми столами своих гостей.

Ставки возрастали. Вино и виски лились рекой. Мужчины поднимали темы, которые обычно обсуждали в клубах. Глядя на них, дамы хмурились и уходили в поисках более утонченного общества. Даже миссис Харпер скрылась из виду.

Должно быть, слухи о том, что на трибуне Брентворта весело проводят время, распространялись все дальше, потому что гостей за столом становилось все больше.

– Удача сегодня на твоей стороне, Страттон. Сколько ты уже выиграл? Сотни две? – спросил Брентворт.

– Я не считал. – Адам пожал плечами.

– Эй, мне нравятся люди, не знающие, сколько выиграли и проиграли! – прокричал герцог Кларенс. – Готов играть с вами в любое время!

Лэнгфорд, отсутствовавший некоторое время, снова занял свое место за столом и проговорил:

– Твое угощение, Брентворт, превзошло все то, что на трибуне у Портланда. У него нет даже шампанского.

– У меня его тоже нет, – ответил приятель.

– Поэтому я и решил сделать вылазку, – отозвался Лэнгфорд.

– Побывал в стане врага, чтобы сравнить столы? – спросил Адам. – Какое вероломство…

– Надеялся выпить шампанского. Хотя бы один бокал. Брентворт шампанское не любит, поэтому мы все вынуждены страдать.

Брентворт поднес к губам бокал с гораздо более крепким напитком, нежели шампанское.

– Терпеть не могу, когда в нос бьют пузырьки, – пробурчал он.

– Ты просто не сумел привить себе вкус к шампанскому. А все потому, что не пробовал его в юности, потому что твой отец был идеальным герцогом. Таким же, каким стал теперь ты сам. А вот моей семье удавалось пополнять запасы шампанского даже во время войны.

– И сделать это можно было только одним способом, – заметил Адам. – Ты только что признался в том, что пользовался услугами контрабандистов, Лэнгфорд.

– Ну кто-то же должен был это делать…

– Во время войны в нашем доме было предостаточно шампанского, – заявил Брентворт. – Мой дед сделал солидные запасы, когда понял, что ветер подул в другую сторону. Так что наши погреба оставались основательно заполненными. Что же до моего отца… Может, он и был идеальным герцогом, как ты выразился, но зато не пополнял карманы контрабандистов. И если бы ты сейчас не был навеселе, то ни за что не признался бы, что твоя семья поступала именно так. Ведь такие поступки – это вероломство.

– Гораздо большим вероломством были деяния семей некоторых из присутствующих здесь. Но я не стану называть имен, – раздался голос откуда-то из-за спин играющих.

Тотчас обернувшись, Адам увидел нависавшего над ним маркиза Ратборна с пьяной ухмылкой на губах. Будучи человеком немолодым, маркиз давно уже губил свое здоровье беспробудным пьянством.

– Отличное виски, Брентворт, – заметил маркиз, кивнув на свой стакан. – Шотландское?

– Ирландское. И мне кажется, вы уже в достаточной мере им насладились.

– Я услышал, что у вас подают самое лучшее виски. И вот я здесь… Только вот никто не сказал мне, кто составляет вам компанию. Я более привередлив в отличие от вас и стараюсь не садиться за стол с человеком, получившим свой титул лишь потому, что его отец избежал наказания – вышиб себе мозги, – добавил Ратборн и громко засмеялся.

Брентворт замер, а Страттон уже думал, кого из друзей взять в секунданты. Никто из присутствующих не произносил ни слова: казалось, никто даже не дышал.

– Вы пьяны, Ратборн, – нарушил молчание Лэнгфорд. – Извинитесь, а потом присядьте за стол и сыграйте с нами. Я уже достаточно проиграл, и что-то мне подсказывает, что пора на время прерваться. – Лэнгфорд поднялся со своего стула. – Вот, можете занять мое место. А я еще успею лишиться состояния в другой раз.

– Будь я проклят, если сяду рядом с ним, – проворчал маркиз.

С любезной улыбкой на губах Лэнгфорд с силой сжал его плечо и отчетливо произнес:

– Я настаиваю. Сядьте, Ратборн.

Ратборн тяжело опустился на стул. Его лицо побагровело. Он медленно повернул голову и встретился взглядом с Адамом, сидевшим рядом.

– Уверен, вы хотите извиниться, – сказал Брентворт, расположившийся по другую руку от Адама. Он жестом приказал лакею сдать ему еще одну карту. – Будет разумно, если вы сделаете это до конца кона. Дольше я Страттона просто не удержу.

– Извините, черт бы вас побрал.

Брентворт вздохнул и сокрушенно покачал головой.

– Какой замечательный был день, и вот теперь он закончится не слишком хорошо. А все потому, что один пьяный глупец не умеет держать язык за зубами. Прошу прощения, Страттон. Как хозяин этой трибуны, я чувствую свою ответственность за случившееся.

Адам пожал плечами.

– Когда-то это все равно должно было произойти. Не один пьяный глупец, так другой… Знаешь, я уже привык их убивать. – Он повернулся к маркизу в надежде, что тот вовремя одумается.

Лэнгфорд наклонился и тихо проговорил на ухо Ратборну:

– Если вы вдруг забыли, как это происходит, я вам напомню. Страттон должен вызвать вас на дуэль. Гордость не позволит вам отклонить вызов, даже если к утру вы протрезвеете и поймете, что настал ваш смертный час.

– Я не умру, – буркнул маркиз. – Умрет он. Причем не столь позорно, как его отец.

И снова за столом воцарилась гнетущая тишина. Адам заметил, что теперь к разговору прислушивались все, кто находился рядом. Проклятье!

– Ратборн, вы не оставили мне выбора… – произнес он тихо.

– Немедленно извинитесь, – резко проговорил герцог Кларенс, пристально наблюдавший за происходящим. – Я не допущу, чтобы герцог с маркизом договаривались о дуэли в моем присутствии. Не будьте ослом, Ратборн.

– Но я…

– Извинитесь! Сейчас же! Иначе я попрошу Георга вызвать вас во дворец как нашкодившего мальчишку, а потом сослать за город, в поместье. Несколько лет уединения вам не помешают.

Ратборн молчал и выглядел весьма жалко. Нижняя челюсть у него отвисла, и он забормотал что-то нечленораздельное. Лэнгфорд, все еще склонявшийся над маркизом, посмотрел на Адама и пожал плечами.

– Мы вас не слышим, – резко произнес герцог Кларенс. – Оскорблениями вы сыплете громко, так что извольте выражаться громко и теперь.

– Примите мои извинения, Страттон. Я сегодня… сам не свой, – со вздохом произнес маркиз.

Лэнгфорд наконец-то отпустил плечо маркиза, но при этом хлопнул его по спине с такой силой, что тот покачнулся.

– Вот так-то лучше. А теперь останьтесь и сыграйте несколько конов, чтобы люди убедились, что все мы здесь – добрые друзья.

Сыграв два кона, Ратборн встал из-за стола и, спотыкаясь, побрел прочь. Лэнгфорд вернулся на свое место, и они с Адамом обменялись многозначительными взглядами.

– Благодарим за помощь, милорд, – обратился Брентворт к наследнику престола.

– Да-да, – закивал Адам. – Вы избавили меня от серьезных неприятностей.

– Я не мог позволить ему испортить такой замечательный день, – отозвался герцог Кларенс. – К тому же я только начал наслаждаться отменным виски. Ирландское, говорите? – Он сделал большой глоток.

– Я пришлю вам ящик, – пообещал Брентворт.

– Не стоит. По настоянию доктора я в последнее время пью немного. Хотя совсем не прочь попробовать шампанского, добытого вашим дедом. Если, конечно, оно осталось.

– Брентворт сообщит мне название виноградника и год, и я попрошу, чтобы мне прислали несколько бутылок из Франции, – сказал Адам.

Игра в карты продолжалась. Адам играл, потому что его ранний уход непременно спровоцировал бы слухи. Он делал вид, будто ничего не случилось, хотя ссора с Ратборном выбила его из колеи.

Рано или поздно на его пути встретится еще один такой же глупец. И даже если ему каким-то чудом удастся восстановить доброе имя отца, подобные стычки не прекратятся.

Глава 20

За окном сгущались сумерки, и Клара уже решила, что Страттон в этот день не вернется. А винить ей в этом следовало только себя. Ведь она не дала ему обещания, что вернется сегодня… К тому же, когда они расставались, она была совсем не уверена в том, что приедет.

Но вот она здесь, а он все не появляется.

Адам был очень добр с ней на скачках. И очарователен. Клара не сомневалась: его извинения были искренними. Да и настроение его вроде бы улучшилось. Впрочем, Клара чувствовала, что ему по-прежнему было не по себе, это читалось в его глазах.

Опасный… Она уже почти забыла, каким эпитетом наградили его люди. Ведь ей Адам таковым не казался. Во всяком случае, не в том смысле, какой подразумевали остальные. Однако же… Когда он появился у пруда сегодня утром, лучшего эпитета нельзя было и придумать.

Был ли Адам на поляне в тот злополучный день? Видел ли… этот ужас? Клара подозревала, что видел. И, очевидно, именно об этом вспоминал, когда смотрел на огромный валун.

Клара окинула взглядом комнату, в которой лежала. Алтея уговаривала ее никуда не ездить. «Если ты ему нужна, он тебя найдет», – сказала подруга. Алтея полагала, что Страттон захочет остаться один, как и большинство мужчин, проигравших битву с самими собой.