Мэдлин Хантер - Герцог-дьявол

– Это была очень хорошая школа с девочками из вполне достойных семейств, а не какое-нибудь утлое суденышко в океане. И у меня ведь не было выбора.

«У вас был выбор – отказаться от своей воровской профессии». Габриэль не произнес этого вслух, однако выражение лица миссис Уэверли сделалось жестким, как будто она прочла его мысли.

– Я хотела увидеться с вами, но не рассчитывала пускаться в такие откровения, – сказала она резко. – Моя дочь ведь так нас и не представила. Я хотела бы знать, кто вы такой.

– Меня зовут Лэнгфорд.

Миссис Уэверли закрыла глаза и покачала головой.

– Герцог. О, Аманда, что же ты наделала!

Габриэль нашел место в общем зале гостиницы и заказал себе пива. Вокруг него шумно веселились другие постояльцы и местные жители. Группа молодых людей рядом с его столиком устроила кому-то горячую дружескую встречу.

Он успел выпить половину заказанного пива, прежде чем они разошлись, предоставив ему возможность увидеть противоположный конец зала. Там сидели два человека и о чем-то шептались, склонив головы друг к другу. Он забрал свое пиво и прошел к ним.

– Почему вы не сообщили о своем прибытии или не зашли сами? – сказал он, опускаясь на скамью рядом со Страттоном.

– Я бы так и сделал, но Страттон гораздо деликатнее меня. Мы прибыли поздно, и он решил, что вы с мисс Уэверли можете быть заняты, – ответил Брентворт.

– Все завершилось? Кинжал передан?

Страттон отрицательно покачал головой.

– Он здесь. Его еще не вручили человеку, которого ты ищешь.

Габриэль оглянулся по сторонам.

– Реликвия у Притчарда? И где он?

– В данный момент пошел наверх. Прежде всего он заказал отдельную столовую…

– В результате мы этого сделать не смогли, – заметил Брентворт. – Он также снял лучший номер, который таким образом не достался нам. – Герцог сделал жест в сторону собравшейся в зале толпы. – К тому же мы прибыли довольно поздно, так что свободным оставался только один, где мы и поселились. Там всего одна кровать. – Он наклонился. – Ты знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз спал в одной кровати с мужчиной?

– Я не понимаю, на что ты жалуешься! – воскликнул Страттон. – Ты же храпишь, а не я.

– Но почему Притчард здесь? – прервал их препирательства Габриэль. – Дом его кузена находится на расстоянии получаса медленной езды на лошади.

– Как я уже говорил, вначале он заказал отдельную столовую и громадный кусок говядины со всем, что к ней полагается. Мы наблюдали за тем, как ему все это отнесли с бутылкой очень хорошего вина в придачу. А теперь он отправился в свой номер, – сказал Брентворт. – И так было всю дорогу. Он живет на широкую ногу и наслаждается этим образом жизни. Я думаю, он пробудет здесь до утра, чтобы вкусить блаженство без остатка.

– Это означает, что он, по всей видимости, тратит не свои деньги, – заметил Страттон. – Увидев его счета, многие упали бы в обморок.

– Пусть же это послужит уроком для всех нас, джентльмены, – изрек Брентворт. – Нанимая человека для свершения ваших неблаговидных дел, следите за его тратами.

– Возможно, он ест и пьет не за свой счет, но его никто не нанимал, – возразил Габриэль. – Он везет кинжал своему кузену.

– Откуда тебе это известно?

– От миссис Уэверли. Мы уже освободили ее. – Он описал все приключение прошедшего вечера, опустив подробности о необычайных воровских навыках Аманды. – Миссис Уэверли многое рассказала об этом доме. Кроме упомянутого кузена, способного на любое насилие, там есть еще трое мужчин. Они пытаются сойти за лакеев, но мало на них походят. По ее предположению, это люди, нанятые для поиска клада.

– Он считает, что там есть еще какие-то сокровища?

– Точнее было бы сказать, не хочет расставаться с этой мыслью.

Брентворт задумался.

– Мне кажется, нам нужно иметь при себе пистолеты, хотя это крайняя мера.

Габриэлю не меньше, чем Брентворту претила мысль о пистолетах, а еще меньше о необходимости стрелять из них. Ярнелл не убийца, а миссис Уэверли все-таки пыталась его обмануть.

– Возможно, нам вообще не стоит с ним сталкиваться, – заметил он.

– Неужели ты хочешь сказать, что после всех странствий по южной Англии вдруг передумал и обратил в прах наши усилия? В таком случае на обратном пути ты оплатишь все наши гостиничные расходы.

– Мы доведем наш план до конца, но только не в доме Ярнелла. Кинжал здесь, здесь же и человек, который везет его, – продолжил Габриэль. – Почему бы не заставить шантажиста самого явиться сюда?

Аманда проснулась в темноте и почувствовала, что рядом с ней кто-то лежит. Она сразу поняла, что это не Габриэль.

Она поднялась и увидела, что улеглась в постель полностью одетая. Рядом с ней поперек кровати, видимо, чтобы не разбудить ее, лежала мать.

Аманда не представляла, который час, но почти не сомневалась, что до рассвета еще далеко. Однако спать она больше не хотела, потому вылезла из постели, нащупала ногами туфли и поправила волосы. Некоторые прядки выбились во время сна, и прическа растрепалась.

Аманде захотелось посмотреть, спит ли Габриэль. За предыдущий вечер она смертельно устала, и не только физически. У нее стало мрачно на душе после рассказа матери о том, как она пыталась обмануть Ярнелла и как до того собиралась украсть карманные часы у человека, который сообщил ей о Ярнелле. Пока она слушала мать, несколько раз в мыслях возвращалась в детство, в те многочисленные места, что служили ей домом – семья нигде не оставались надолго, – и вспоминала разговоры родителей, замышлявших все новые преступления.

Когда она впервые поняла, что ее жизнь ненормальна? Возможно, когда осознала, что дети, с которыми она играла, никогда, подобно ей и ее родителям, не собирают вещи за одну ночь и не переезжают на новое место. А может быть, когда первый раз в возрасте десяти лет пришла в церковь и прочла десять заповедей на бронзовой табличке. И тогда на нее снизошло озарение по поводу истинного характера жизни в их семье. Оно наполнило ее душу, словно поток воды во время начинающегося прилива.

Аманда открыла дверь и прошла к номеру Габриэля, расположенному по другую сторону площадки. Там она услышала голоса. Он был не один. Должно быть, это его друзья. Возможно, все закончено и завтра они смогут вернуть брошь, пряжку и кинжал.

Она вошла, и беседа затихла. В комнате находились трое: Габриэль растянулся на кровати, Страттон сидел в мягком кресле: Брентворт устроился на деревянном стуле у маленького столика.

При ее появлении все трое встали. Страттон приветствовал ее. Габриэль представил даму герцогу Брентворту. Это был человек высокого роста, очень красивый, с прямым носом, волевым подбородком и глазами стального цвета. Он улыбнулся, но в его улыбке не было теплоты. В отличие от обворожительного Страттона он, как показалось Аманде, не находил окружающий мир таким уж приятным.

– Садитесь, мисс Уэверли, – сказал он, предложив ей стул. – Мы тут строим планы. И, возможно, вы сможете подсказать нам кое-какие идеи.

– И какие же планы вы строите?

Габриэль рассказал ей, как проводил здесь вечер кузен мистера Ярнелла и что им пришла в голову идея заманить шантажиста в гостиницу.

– Мы хотим, чтобы Притчард написал Ярнеллу письмо с просьбой явиться сюда, потому что с ним произошел несчастный случай, – сказал Габриэль.

– Но как убедить Притчарда написать такое письмо? Если только приставить пистолет ему к виску, – возразил Страттон.

– Именно это мы и обсуждали, когда вы вошли, – сказал Брентворт.

– Я вовремя присоединилась к вам. Я вам благодарна за помощь, но не желаю, чтобы вы из-за меня становились соучастниками преступления.

Она устремила на Габриэля отчаянный взгляд.

– Если мы отправимся к нему в дом, нам придется вооружиться, – ответил Габриэль. – И все может закончиться гораздо хуже.

– В таком случае письмо можно легко подделать, – заметила Аманда.

– Думаю, да, – подтвердил Брентворт. – Если бы у нас был хороший образец его почерка, способный фальсификатор и…

– Нет нужды подделывать все письмо, достаточно убедительно сымитировать подпись. Весь остальной текст мог написать кто-то еще, учитывая несчастный случай.

– А мы можем заполучить образец его подписи? – спросил Страттон.

– Если он так щедро сорит деньгами, возможно, подписывал счет, выданный хозяином гостиницы. – Габриэль встал. – Я схожу вниз и проверю, все ли так спокойно в гостинице, как кажется. Если да, попробую поискать книгу записей постояльцев.

– Я пойду с тобой, – сказал Страттон вставая.

Они вдвоем вышли из комнаты. Аманда осталась наедине с герцогом Брентвортом.

Брентворт сел в кресло, где только что сидел Страттон.

– Здесь есть вино.

– Спасибо, но я не хочу вина.

– Должно быть, вы почувствовали сильное облегчение, освободив мать, и счастливы увидеть ее снова.

– Облегчение – да. Счастлива?.. – Аманда пожала плечами.

На лице Брентворта изобразилось явное удивление.

– Я, конечно, выгляжу ужасной дочерью. В течение последних нескольких часов, проведенных с ней, дитя, которое еще живо во мне, радовалось ее присутствию, но взрослая женщина, какой я стала сейчас, слишком ясно увидела все то, что я с огорчением замечала еще девочкой. Она моя мать, и я люблю ее, но… – И вновь Аманда пожала плечами.

– Конечно, вы раздосадованы тем, что вас вовлекли в такие неблаговидные дела. Но семья есть семья. Она всегда остается с вами независимо от того, что вы чувствуете.

– И мы, в свою очередь, остаемся с семьей.

Брентворт кивнул.

– Однако и у этой верности и любви есть границы, – сказала Аманда. – Есть вещи, которые никогда нельзя делать даже ради близких. И этого никто не должен от вас требовать.

– А разве у вас был выбор, мисс Уэверли? Лэнгфорд утверждает обратное. Присутствие человека в номере над нами подтверждает: вы не лгали. И тот факт, что вам пришлось тайно проникнуть в дом, взломав дверь, ради освобождения матери, также это доказывает.