Она прижалась к нему лбом.

– Что бы ни готовило нам будущее, я всегда буду помнить этот вечер. И хочу, чтобы ты знал – не важно, кто я, мои чувства к тебе настоящие.

В ее словах прозвучало нечто зловещее, и у Нэша мурашки поползли по коже, но он решил быть оптимистом относительно их будущего. Если она ценит его хотя бы наполовину так же сильно, как он ее, этого достаточно.

Нэш снова взял ее лицо в ладони и поцеловал. Его руки скользнули под плащ, по изгибам ее тела, пробираясь от шеи ниже. Кэролайн вздохнула и прижалась теснее, и от нажима ее бедер его член отвердел еще больше. Она запустила пальцы в волосы Нэша и прошептала:

– Так дурно заниматься этим на улице. Тем более когда под плащом у меня только пеньюар.

– Дурно? Или волнующе?

Кэролайн одарила его пылкой улыбкой.

– И то, и другое.

Пальцы Нэша проникли под пеньюар и погладили ее икру. Потом поднялись к колену. А затем его ладонь прижалась к внутренней стороне бедра.

– Нэш… – Кэролайн раздвинула ноги и схватила его за плечи. – Кто-нибудь может увидеть.

– Что именно?

Он сдвинул руку выше, пока не нашел нужную точку, и у Кэролайн сбилось дыхание, а глаза закрылись. Она была горячей и влажной, а ее стоны доводили Нэша до исступления. Продолжая ее ласкать, он прошептал:

– Ты должна довериться мне, Кэролайн. Пусть я и успел тебя разочаровать, но этого больше не случится. Я всегда буду рядом. И молю Бога, чтобы и ты была рядом со мной.

Ее дыхание стало прерывистым, голова откинулась ему на плечо, как будто у Кэролайн больше не было сил держать ее прямо.

– Вам сложно отказать, ваша светлость. Особенно… сейчас…

Она вцепилась в его сюртук и в экстазе вскрикнула, отяжелев в его объятьях. В это мгновение луна засияла ярче, воздух стал свежее, а все заботы казались пустяком. Все в мире встало на свои места.

Кэролайн принадлежит ему, а он принадлежит ей.

И ничто на земле этого не изменит.


Дилайла посмотрелась в зеркало над туалетным столиком и улыбнулась отражению Кэролайн.

– Пожалуйста, не пойми неправильно, но, судя по тому, как ты талантливо сделала мне прическу, может выясниться, что ты камеристка.

– Возможно, я и есть камеристка, – протянула Кэролайн, – или у меня полон дом сестер, которым постоянно требуется помощь.

– В любом случае я рада, что ты здесь.

Дилайла покрутила головой, любуясь на завитушки.

– Ты будешь королевой бала у Делакампов, – заверила Кэролайн.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты пошла с нами, – вздохнула Дилайла. – Я так ждала этого вечера, а теперь у меня подгибаются колени. Если бы ты была со мной, все было бы по-другому.

– Нэш прекрасно о тебе позаботится.

Дилайла закатила глаза.

– Именно этого я и боюсь. Он не упустит меня из вида ни на секунду. Когда к нам приходил лорд Брондейл, мы ни на миг не остались наедине. Но сумели перемолвиться словечком в саду, и, мне кажется, я в него влюбляюсь.

Вспомнив о неприязни Нэша к Брондейлу, Кэролайн слегка нахмурилась.

– А что именно тебя в нем привлекает?

– Не считая очарования, обезоруживающей улыбки и восхитительных ягодиц? – хихикнула Дилайла.

– Да, помимо всего этого, – улыбнулась Кэролайн.

Дилайла подперла лицо ладонью и задумалась.

– Он меня слушает. Его интересует мое мнение. И он умеет рассмешить.

– Это обнадеживающие признаки, – согласилась Кэролайн.

– Да. Но это не все. – Дилайла встала, прислонилась к стойке кровати и игриво улыбнулась.

– Иногда он шепчет мне на ушко такое, от чего сердце начинает бешено колотиться. Это такое восхитительное чувство, просто голова кру́гом. Ты когда-нибудь такое испытывала?

Кэролайн села на банкетку и повернулась к Дилайле.

– Да. – Все ее тело напряглось при воспоминаниях о тех минутах с Нэшем в парке. – Кажется, да.

– Я знаю, любовь и желание – это не одно и то же, – сказала Дилайла.

– Да.

– Но, возможно, это две стороны одной медали, – задумчиво проговорила Дилайла. – Он хочет меня поцеловать, и я надеюсь, что сегодня на балу у нас будет такая возможность.

Кэролайн нервно сглотнула. Ей хотелось сказать Дилайле, чтобы была осторожна и не отдавала безрассудно свое сердце, но это было бы лицемерием.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – сказала она. – Только убедись, что Брондейл заслуживает твоих чувств.

– Конечно.

– Вот и хорошо. – Кэролайн указала рукой на прекрасное шелковое платье, разложенное на постели Дилайлы. – Помочь тебе одеться?

– Нет, скоро придет Молли. Но останься, прошу тебя, мне нужен совет, какие серьги выбрать.

Дилайла подошла к туалетному столику и открыла шкатулку с драгоценностями.

– А ты чем займешься в наше отсутствие?

– Наверное, напишу что-нибудь в дневник и почитаю.

И буду ждать возвращения Нэша.

Вчера ночью после пылкого свидания в парке он отвел ее обратно домой, в спальню. Им не хотелось прощаться, и Кэролайн пригласила Нэша войти. Он отнес ее в кровать и лег рядом, прямо в одежде.

Всю ночь он крепко обнимал ее, поглаживая по рукам и плечам. Но когда через шторы просочился солнечный свет, Нэша уже не было.

Однако он оставил на подушке веточку лаванды.

Печально знаменитый своей неприветливостью, Сухарь прокрался в сад и сорвал ароматную веточку, чтобы оставить на ее постели. Романтичный и заботливый жест растопил ее сердце. Будет так трудно покинуть этот дом, когда придет время.

А это время неумолимо приближалось.

В комнату вбежала Молли и отвлекла Кэролайн от размышлений. Увидев прическу Дилайлы, горничная прижала руки к груди.

– Как чудесно! – воскликнула она. – Мисс Кэролайн, вы должны научить меня так укладывать волосы.

– С радостью, – хихикнула Кэролайн.

Они с Молли одели Дилайлу, расправляя прелестное белое платье. Потом помогли ей выбрать украшения, ридикюль и перчатки, и через полчаса Дилайла была готова.

Она покружилась перед высоким зеркалом, выгнула шею, чтобы полюбоваться широким кушаком на талии и квадратным вырезом сзади.

– Сегодня ты украдешь немало сердец, – предсказала Кэролайн, и Молли радостно проворковала, что согласна.

Глаза Дилайлы сияли, прямо как ожерелье из аквамаринов на шее.

– Но я хочу похитить только одно сердце. – Она потянула Кэролайн за рукав. – Давай спустимся вниз. Подразним Нэша, которому пришлось надеть фрак.

Кэролайн нервно сглотнула, мысленно подготовившись. Если Нэш был сногсшибателен в наряде кузнеца, то, увидев его во фраке, она упадет в обморок.

Когда они с Дилайлой вышли на лестницу, он уже дожидался у ее подножия и выглядел ослепительным, уверенным и слегка нетерпеливым. Он сверился с карманными часами и посмотрел наверх, встретившись взглядом с Дилайлой.

– Добрый вечер, дамы.

Дилайла поспешила вниз и покрутилась перед Нэшем.

– Ну как?

– Думаю, партнеры для танцев выстроятся в очередь, – сухо ответил он, но глаза улыбались. – Выглядишь замечательно.

Глядя на эту сцену, Кэролайн медленно спустилась. Восторг Дилайлы, дружеское подтрунивание Нэша – все выглядело так, как и должно. На нее нахлынула волна тоски. Как же ей этого не хватает!

Нэш встретился с ней таким нежным взглядом, что у Кэролайн сжалось горло.

– Как жаль, что ты не поедешь с нами, – сказал он. – Но однажды память к тебе вернется, и, надеюсь, ты появишься на балу и станцуешь со мной.

Дилайла удивленно подняла брови.

– Нэш! Ты такой… очаровательный! Если ты и дальше будешь разговаривать в таком духе, то поставишь под угрозу свою репутацию нелюдимого и угрюмого герцога.

Нэш закатил глаза.

– Ладно, пора в путь, – сказал он, предложив Дилайле руку, а потом обернулся к Кэролайн. – Счастливо оставаться.

У Кэролайн потеплело на душе. Потому что глаза Нэша сказали то, чего он не произнес вслух: что ночью он к ней придет. И все ее тело загудело от предвкушения.


С наблюдательного пункта у открытой двери на террасу Нэш мог приглядывать за Дилайлой и потягивать напитки, пока ветерок обдувал ему спину. Бренди был сносным, а оркестр играл терпимо, но Нэш уже считал минуты до того момента, когда снова увидит Кэролайн.

Нэш надеялся, что она его ждет, но обещал Дилайле сводить ее на бал и не уводить раньше времени. С первой же минуты она прямо-таки светилась от радости, Нэш не помнил, когда она в последний раз выглядела такой счастливой. Она имеет право окунуться в водоворот светской жизни, и, если ради этого придется вытерпеть пару балов, приемов или походов в театр за неделю, так тому и быть. Ради ее сияющей улыбки можно пережить и удушающую толпу, и громкую музыку, и бессмысленную болтовню.

Нэш подозревал, что в радостном настроении Дилайлы частично повинен Брондейл. На другом конце зала тот склонился над рукой Дилайлы, и Нэш стиснул зубы, ни на секунду не поверив галантности Брондейла. И все же, пока Дилайла остается в зале, Брондейл не причинит ей вреда. Нэш глубоко вздохнул, расправил плечи и сделал целительный глоток бренди, обрадовавшись, когда заметил направляющегося к нему Дрейка.