Стелла пропала в глубине комнаты, но через минуту вернулась и попросила доктора войти.

Евгения сидела в кровати, на ее коленях покоился поднос с едой. Она была удивлена визиту мистера Смита и на миг взволновалась.

– Кто-то болен? – в недоумении спросила она. Ей не пришло в голову, что мистер Смит приехал из-за Эммы – она ведь сказала Анжелике не беспокоить врача из-за пустячного насморка.

Доктор сразу понял, что миссис Фергюсон еще никто не сообщил о вечерних событиях. Он не хотел, чтобы у няни и дворецкого были неприятности из-за дерзкой инициативы, и потому начал так:

– Конечно же, я знаю, как сильно вы беспокоитесь за Эмму и других детей. Но, к счастью, никто, кроме нее, не заболел, и я хочу поблагодарить вас за невероятную мудрость и похвальную осторожность, которые вы проявили, решив послать за мной. У Эммы очень тяжелый, крайне опасный случай инфлюэнцы, чреватый для детей летальным исходом, но теперь она идет на поправку. У вас замечательная няня, такая смышленая и разбирающаяся в детях. Вы приняли прекрасное решение, наняв ее.

Евгения смотрела на врача, широко раскрыв глаза. Ее хвалили за то, чего она не делала. Более того, уже два дня она даже не спрашивала об Эмме.

– Пожалуй, детям не стоит спускаться вниз неделю-другую. Никогда не знаешь, чем все кончится, ребенок может кого-нибудь заразить.

– Эмма выздоровеет уже через несколько дней. Я бы не стал так волноваться на вашем месте.

Но Евгения боялась находиться рядом с детьми, когда кто-то из них болел. Кроме того, Эмма не просто заболела, а подхватила инфлюэнцу! А ведь миссис Фергюсон уже было подумала, что Анжелика истеричка, волнующаяся из-за обычного насморка.

– Ваша няня – настоящее сокровище, и вы проявили недюжинную мудрость, позволив ей послать за мной. Дайте знать, если кто-нибудь еще заразится.

– Конечно, – ответила Евгения, беспокоясь за собственное здоровье.

– Я вернусь завтра, если только не понадоблюсь раньше, – улыбнулся мистер Смит.

– Благодарю вас, доктор, – проговорила миссис Фергюсон ему вслед, не зная, что делать. Она бы сделала выговор Анжелике, да только, похоже, та оказалась права. Очевидно, придется обойтись без наказаний.

Главное – не видеться ни с кем, кто недавно был в детской, о чем хозяйка и заявила Стелле.

– Судя по всему, Эмма разболелась прошлой ночью, и няня послала за доктором. У моей дочери инфлюэнца. Ни в коем случае не ходите на третий этаж – я не хочу заразиться.

– Как вам будет угодно, мэм, – вежливо ответила Стелла. – Как себя чувствует ваша дочь?

– Не очень хорошо, но доктор Смит утверждает, что скоро она пойдет на поправку. По его словам, инфлюэнца крайне опасна для детей и может закончиться смертью. Я знала, конечно, что Эмме нездоровилось, но даже не думала, что все так серьезно. Ей стало хуже во время нашего званого ужина прошлой ночью. – Вопиющая ложь. Ребенок болел уже четвертый день, мать поставили в известность, но ей не было дела до собственной дочери. – Передайте няне: когда она поведет детей на прогулку, пусть спускается по лестнице для слуг.

– Обязательно, мэм. – Служанка присела в коротком реверансе и поспешила в детскую.

– Как Эмма? – спросила она у Анжелики. Стелла была искренне обеспокоена здоровьем девочки.

– Немного лучше. Бедняжка очень больна.

– Я слыхала, да. Теперь ее мать страшно боится заразиться и распорядилась, чтобы вы с детьми избегали комнат на втором этаже и пользовались лестницей для слуг. Бального зала тебе еще долго не видать, смотри, не помри от скуки!

Анжелика рассмеялась, оценив шутку.

Миссис Фергюсон тем временем погрузилась в размышления: не стоит ли ей попробовать новую прическу?

Глава 9

В феврале Фергюсоны отбыли в Лондон и вернулись в Гэмпшир только в марте. С новой прической и в новых дорогих платьях миссис Фергюсон выглядела как никогда прекрасно. Впервые за два месяца она увидела детей и удивилась тому, как сильно подросли близнецы. Джордж уже начал ходить. Эмма за время болезни еще сильнее привязалась к Анжелике.

Спустя неделю после возвращения домой супруги устраивали очередной прием, и Гилхоули с миссис Олбрайт были заняты соответствующими приготовлениями. Среди новых знакомых Фергюсонов оказалось немало весьма недурных собой холостяков, состязавшихся друг с другом за внимание Евгении и открыто флиртовавших с ней. Гарри, похоже, не возражал. У него самого хватало любовниц, хотя он и тщательно скрывал свои связи.

Анжелика получила еще два письма от миссис Уайт. В Белгрейве продолжалась смена обстановки и часто устраивались званые вечера и балы. Штат прислуги значительно расширился.

Анжелика тосковала по дому. Сейчас ей даже не верилось, что у нее была иная жизнь. Теперь Анжелика была вынуждена работать, возможно, до тех пор, пока не найдет себе мужа – а такое казалось маловероятным. Ее окружали лакеи, конюхи, помощники дворецкого, и ни одна из этих кандидатур не казалась ей привлекательной. А для джентльмена из высшего света она вряд ли представляла выгодную партию. В любом случае Анжелика не могла вообразить замужнюю жизнь, собственных детей, и это заставляло ее держаться за работу у Фергюсонов, пусть она и не уважала хозяев.

Пока Фюргюсоны развлекали гостей, Анжелика придумывала развлечения для подопечных. Они играли в саду, бродили по лабиринту, кормили уток в пруду. Руперт и Эмма катались на пони.

Однажды, возвращаясь с прогулки, Анжелика встретилась с весьма привлекательным джентльменом. Тот был приятно удивлен.

– Ну и ну, кто это тут у нас, – со смехом произнес незнакомец. – Лесная фея, и при этом прекрасная. – По ее платью и по коляске с ребенком он сразу понял, что перед ним няня. Его слова заставили ее смущенно покраснеть. – Здравствуйте, – продолжил джентльмен, шагая рядом, – и где же вы скрывались?

Анжелике его речь показалась слишком уж смелой, и она молчала. Вокруг не было ни души. Руперт и Эмма еще катались на пони, а Хелен с Чарльзом и Джорджем ушли далеко вперед.

– Как вас зовут? – не отставал незнакомец, пристально глядя на Анжелику. Рядом с таким высоким джентльменом она казалась совсем крошечной.

– Няня Фергюсон, – вежливо ответила она, надеясь, что он сейчас уйдет. Меньше всего ей хотелось, чтобы их кто-нибудь увидел и пошли пикантные слухи.

– Не это имя, глупышка, настоящее. Мэри? Джейн? Маргарет?

Мужчина явно не собирался оставлять ее одну.

– Анжелика, – тихо произнесла она, не желая грубить незнакомцу, но и не собираясь кокетничать с ним. Некоторые приятели Фергюсонов отличались чрезмерной прытью.

– Какое интересное имя, – заметил джентльмен. – Французское. Но вы говорите как англичанка.

Что-то в ней выдавало, что она не простая служанка и когда-то занимала более высокое положение в обществе. Скорее всего, она родилась в одной из тех семей среднего достатка, которые однажды разорились.

– Почему я не видел вас в лондонском особняке? – продолжил он расспросы.

– Дети проводят бо́льшую часть времени в Гэмпшире.

– Должно быть, вы изнываете от скуки, – сочувственно произнес незнакомец.

– Вовсе нет.

– Дорогая, не притворяйтесь, будто вам здесь нравится. Вы слишком красивы, чтобы прозябать в провинции. – Анжелика ускорила шаг, но мужчина не отставал. – Такой даме, как вы, место в столице.

– Я очень счастлива здесь, сэр.

Его комплименты не льстили ей, а только заставляли больше волноваться. Еще ни один гость не проявлял такой настойчивости по отношению к ней. Пожалуй, даже Мейнард был менее упрям.

– Я планирую здесь часто бывать весной и летом, чтобы навещать… – на секунду он запнулся, – ваших нанимателей. Мы с вами могли бы подружиться и вместе познать много удовольствий.

Да у него стыда нет!

– Подумайте об этом, – продолжил мужчина, а когда она ничего ответила, заметил: – А, вы робки. Со мной вы можете вести себя смелее – я никому не скажу, можете поверить.

– Благодарю вас, сэр.

Тут показался дом, и Анжелика чуть не побежала к нему, стремясь поскорее избавиться от назойливого ловеласа. Тот лишь рассмеялся ей вслед. Он пришел в чрезвычайно приподнятое настроение. Прелестная юная особа, с узкой талией, соблазнительной, хоть и небольшой, грудью, великолепными белокурыми волосами, которые ему не терпелось распустить, и громадными синими глазами. Пожалуй, он уж и не помнил, когда в последний раз встречал таких прекрасных дам. Няня была не такой женственной, как Евгения, и более мягкой, чем ее хозяйка. Ему понравились ее скромность и робость – они только раззадоривали его. Мужчина подошел к парадному входу, весело насвистывая себе под нос. Теперь визиты в Гэмпшир обещали быть гораздо интереснее. Одна женщина наверху, другая внизу. Все, как он любит.

Войдя в обеденный зал, он застал Гарри в компании еще полудюжины мужчин.

– Хей-хо, Берти! Чем занимался? – воскликнул мистер Фергюсон, отрываясь от газеты.

– Нагуливал аппетит. Здесь прекрасные пейзажи, – произнес он, думая о молоденькой няне.

– Мы отправляемся на верховую прогулку сразу после завтрака, – заявил Гарри. Он приобрел несколько новых скакунов, которыми хотел похвастаться перед гостями.

– О, с удовольствием, – широко улыбнулся Берти. – Составят ли дамы нам компанию?

– Вряд ли. Многие из них не поднимутся до полудня. По крайней мере, Евгения точно.

Лакей подал Берти яичницу и фрукты и налил горячий кофе. Взяв одну из газет, довольный ловелас оглядел новых друзей. Он прекрасно проведет здесь время.

Пока джентльмены объезжали коней, леди просыпались и наводили красоту. В час дня состоялся пышный обед, затем последовала игра в крикет. Настроение у всех было отличное. С Евгенией заигрывали сразу три гостя, и Берти среди них был самым незаметным. Он недавно познакомился с Гарри и не хотел оказывать его супруге уж слишком явные знаки внимания. По крайней мере, пока. К тому же Берти понимал, что, проявляя к миссис Фергюсон вялый интерес, он тем самым стал для нее самым желанным, и Евгения делала все, чтобы очаровать его. О, в этих играх он отлично разбирался. Берти был не женат и не собирался жениться – ему хватало развлечений с женщинами, особенно с чужими женами.