После крикета последовали карты, а затем – чай в библиотеке. Постепенно гости начали расходиться.

К ужину дамы спустились в красивых вечерних платьях и в дорогих украшениях. Однако превзойти хозяйку не смог никто. Миссис Фергюсон улучила минутку и поговорила с желанным гостем наедине. Тот не разочаровал ее, страстным шепотом заявив, что влюбился, не устояв перед ее чарами. На щеках Евгении выступил румянец. Все ее мысли были заняты одним вопросом: как бы заманить его в свою комнату, да так, чтобы Гарри ничего не заметил?

– Не спешите, – прошептал Берти, словно прочтя ее мысли. – Я буду навещать вас так часто, как вы того пожелаете… например, когда Гарри отбудет в Лондон.

Евгения удалилась к себе, опьяненная его обещанием. Пока Стелла раздевала ее, она мечтала. Служанка не удержалась и спросила:

– Прекрасный вечер, мадам?

– Чудесный. В этот раз у нас такие замечательные гости…

Стелла слышала, что на уик-энд в Гэмпшире осталось много красивых мужчин. Что ж, у хозяйки был большой выбор.

Анжелика никому не сказала о своей встрече с одним из гостей. Его поведение ее крайне обеспокоило – очень уж оно напоминало поведение Мейнарда. Только незнакомец оказался еще хуже брата хозяйки. Он не сомневался, что предложил няне то, чего она сама хотела. Конечно, он глубоко ошибался, но от этого было не легче.

Из разговоров слуг Анжелика поняла, что незнакомец весь вечер ухаживал за хозяйкой, да и она оказывала ему знаки внимания. Мистер Фергюсон никак не реагировал на такие фривольности, так как был увлечен беседой с недавно овдовевшей немецкой баронессой.

Два сапога – пара.

Впрочем, в такой ситуации Анжелика чувствовала себя безопасно. Мужчина, повстречавшийся ей утром в парке, будет слишком занят заигрываниями со знатными леди, чтобы думать о соблазнении какой-то служанки. С этими мыслями она прибралась в детской, задула свечи и отправилась к себе. Дети и Хелен давно спали.

Среди ночи Анжелика захотела пить и встала, чтобы налить стакан воды… И вдруг увидела, как в комнату проскользнул мужчина во фраке. В лунном свете он выглядел совершенно завораживающе и улыбался ей. Сердце Анжелики ушло в пятки.

– Что вы здесь делаете? – шепотом осведомилась она, пытаясь скрыть испуг.

– Мне показалось, нам стоит познакомиться поближе, когда все уснут. Меня зовут Берти, – ответил он и в два шага очутился рядом с ней. Обхватив Анжелику одной рукой за талию, второй он забрался ей под ночную рубашку. Анжелика вырвалась из его хватки и бросилась к двери в комнату Хелен. Ей хотелось кричать, но, боясь разбудить детей, она заставила себя молчать. Ни один мужчина не позволял себе с ней такого.

Берти стремительно приблизился, снова схватил Анжелику и впился в ее губы. От него пахло спиртным.

– Смелее, – хрипло произнес он, – не притворяйся такой робкой. Я знаю, тебе хочется того же, что и мне.

– Отнюдь, – пробормотала Анжелика и, оттолкнув его, бросилась к выходу, но замерла на пороге. Она не хотела оставлять детей и Хелен наедине с пьяным мужчиной. – Я требую, чтобы вы немедленно покинули комнату. Я с вами не буду заниматься решительно ничем.

Он рассмеялся ей в лицо.

– Будешь, если я того пожелаю. Твоя хозяйка молила меня чуть ли не на коленях, чтобы я навестил ее в постели, но я предпочитаю твою.

Анжелика была моложе, свежее, привлекательнее. Ее сопротивление возбуждало его. Пожалуй, Евгения была слишком уж страстной и бесстыдной в своих желаниях. Впрочем, матроной он тоже займется, всенепременно, но позже. Подождет. Сейчас его воображение больше распаляла няня.

– Прошу вас, уходите, – умоляюще взглянула на него Анжелика.

– А что, если я откажусь? – Берти снова приблизился к ней и крепко схватил за плечи. На этот раз он ее не выпустит. – Что будешь делать тогда?

– Закричу, – пропищала Анжелика.

Сжав ее бедра, он снова попытался поцеловать ее.

Но дочь герцога Уэстерфилда не собиралась сдаваться мерзавцу и, укусив его в губу, оттолкнула. Он рухнул в одно из кресел. На его безупречно белую рубашку капала кровь.

– Сука! – процедил Берти сквозь зубы, неуклюже пытаясь встать и снова схватить ее.

– Я закричу, а завтра расскажу мистеру Фергюсону все, абсолютно все, – проговорила Анжелика, вся дрожа.

Похоже, она так и сделает. Проклятье! Девчонка того не стоила. Берти недооценил ее.

– Ты не посмеешь, – прошипел он ей в лицо, выходя из детской.

Сопротивление ему нравилось, но не такое. Берти прижал платок ко рту, но рубашка и жилет были уже безнадежно испорчены.

– Ты не стоишь моих усилий, – продолжил он. – И ты пожалеешь, если попытаешься перебежать мне дорогу, мисс Недотрога. Кому ты тут даешь, а? Признайся честно. Какому-нибудь мальчишке, убирающему навоз в конюшне? Кем ты себя возомнила?

– Уж точно не вашей шлюхой, – отрезала Анжелика, захлопнула за ним дверь и заперла. Несколько мгновений спустя она услышала, как Берти спускается по лестнице.

Дрожа, она опустилась в кресло, где только что сидел неудавшийся насильник. Увидела кровь на нем и вытерла ее мокрым полотенцем. Затем она вернулась в постель, но долго не могла заснуть, перебирая в памяти недавние события.

Слава богу, ничего не произошло. Анжелика не собиралась ничего рассказывать нанимателям. Она была уверена – Берти уже не вернется. Если миссис Фергюсон и правда вожделела этого типа, ей очень не понравится его внимание к няне, а проблемы из-за ревности хозяйки – последнее, что было нужно Анжелике.

Проснулась она совершенно изможденная. Тело ломило, словно Анжелику били, что было неудивительно, учитывая ее борьбу с ночным гостем.

– Никто сюда ночью не входил? – спросила Хелен.

– Нет, – твердо ответила Анжелика, одевая одного из подопечных.

Она ни с кем не желала делиться пережитым – слишком велико было потрясение. Анжелика просто хотела обо всем забыть.

– Мне показалось, я слышала голоса, но, наверное, это был сон.

Анжелика улыбнулась и пожала плечами.

– Сны порой бывают так похожи на реальность. Я и сама иногда вижу такие сны.

Все шло своим чередом. Дети позавтракали, и Анжелика повела их на прогулку. Гуляли они ближе к дому. Эмма везла коляску с Розой, Анжелика бегала за Джорджем, одновременно приглядывая за Рупертом и Чарльзом – те уже особых хлопот не доставляли.

Не успели они вернуться, как одна из служанок сказала, что Евгения желает видеть Анжелику немедленно. Анжелика не представляла, зачем так срочно понадобилась хозяйке, и поспешила в библиотеку.

Войдя в библиотеку и увидев, помимо хозяйки, мистера Фергюсона, она удивилась. Мистер Фрегюсон попросил ее закрыть дверь. Сесть Анжелике не предложили. Оба супруга, судя по лицам, были чем-то недовольны. Евгения, пожалуй, выглядела даже рассерженной.

– Прошлой ночью в нашем доме произошло нечто очень серьезное, – произнес мистер Фергюсон, глядя Анжелике прямо в глаза. – И я хочу сказать, что сильно разочарован в вас.

Она не представляла, в чем ее проступок. Она никому не рассказала о госте, попытавшемся ее изнасиловать. И с детьми все было в порядке. Анжелика молча ждала обвинений.

– Я думаю, вам известно, о чем я говорю.

– Нет, сэр, – честно ответила она. Может, кто-то совершил кражу, а обвинить решили ее?

– Я нахожусь в совершенном смятении, особенно учитывая кровь, текущую в ваших жилах. Кузине герцога не пристало вести себя подобно потаскухе. Хотя его светлость и предупредил нас о вашей матери, – с отвращением произнес хозяин.

– О моей матери? – недоумевала Анжелика. Оскорбления звенели у нее в ушах.

– Не важно. Сэр Бертрам поведал нам о событиях прошедшей ночи.

Но если это так, почему они злы на нее?

– Я не собиралась рассказывать вам, сэр. Я не хотела проблем с одним из ваших гостей. Мне показалось, он выпил немного лишнего.

Гарри Фергюсон смотрел словно сквозь нее.

– Он сообщил нам, что под покровом ночи вы пробрались к нему в спальню и пытались соблазнить его. Он пригрозил вам, чтобы вы ушли, и, прежде, чем ему удалось выдворить вас из комнаты, вы напали на него. Следы насилия до сих пор видны на его лице.

Анжелика вытаращила глаза. Она не могла поверить собственным ушам.

Миссис Фергюсон тряслась от ревности и ярости, а супруг явно принял ее эмоции за праведный гнев.

– Нет, сэр, – из глаз Анжелики потекли слезы. – Я видела его прошлым утром, и он приблизился ко мне. Я не сделала ничего, что могло бы поощрить его притязания. И прошлой ночью, когда все легли спать, он ворвался в детскую и напал на меня. Он пытался взять меня силой. Я не позволила ему. Но он упорствовал, и я укусила его.

Анжелика видела, что хозяева не верят ей. Бертрам сделал упреждающий шаг и убедил хозяев в своей правоте. Евгению, похоже, долго убеждать не пришлось – ревность ослепила ее.

– Я говорю истинную правду, сэр… мэм…

Анжелика обернулась к нанимательнице и увидела в ее взгляде лишь неприкрытую ненависть.

«Эта девчонка, служанка, пустое место, пыталась соблазнить моего мужчину, – думала миссис Фергюсон. – Немыслимо! Непозволительно!»

– Полагаю, вы бросились бы на него прямо на глазах у детей, в детской, если бы только могли, – прошипела она.

– Конечно, нет, я никогда не причиню вреда детям. И я ни за что не стала бы его соблазнять, именно потому я и сопротивлялась, а ему это не понравилось.

Но ей не верили. Что же с ней теперь будет?

– Сэр Бертрам – истинный джентльмен, – произнес мистер Фергюсон. – Он никогда не стал бы так поступать.

– Нет, до джентльмена ему далеко, – твердо заявила Анжелика. – Он чуть не изнасиловал меня, и он очень силен.

– Именно. А вы едва больше, чем дитя. Если бы он пожелал сотворить такое с вами, ему ничто не помешало бы. Но все произошло наоборот – вы на него бросились, а не он на вас. Мы хотим, чтобы вы знали, как мы возмущены вашим поведением. Вы покинете этот дом сегодня, до ужина. Мы не хотим, чтобы наших детей воспитывала шлюха, – жестко объявил мистер Фергюсон.