* * *

…и всем нам стыдно, товарищи, что товарищ Цыпко поступил так опрометчиво, запятнав честь советского инженера и коммуниста, что потакая своим прихотям и мелкобуржуазным фантазиям, он поставил под удар весь наш коллектив и всех советских коммунистов, трудящихся на строительстве Уханьского металлургического комбината и на всех доблестных стройках китайского народа! И это в тот самый момент, когда…

Три часа уже продолжается… и еще столько же наверняка проторчим, спасибо Шувалову… вот ведь любят поговорить, а что тут… и так все ясно, скорей бы голосование… все равно исключат этого Цыпко, вряд ли многие будут против. Сидит весь съеженный, голову втянул… плачет он там, что ли? Прямо жалко… хороший хоть инженер, интересно?

…такому поступку нет оправдания, товарищи! Он показал нам свое истинное лицо — и это отнюдь не лицо коммуниста! И я не могу согласиться с предыдущим оратором, товарищем Янковским, что речь идет о безобразии, совершенном в состоянии алкогольного угара! Да, я не отрицаю, всем нам свойственны слабости, но тут сильно уж попахивает другим! И вы, товарищи, знаете, чем! Оппортунизмом и плехановщиной! Да! Это Плеханов, Каутский и иже с ними уверяли рабочий класс, что пролетарская идея вполне совместима с буржуазными замашками! И это привело к краху Второго Интернационала! Но и сейчас, в период развитого социализма, остаются сотни лазеек для оппортунизма…

А я ведь тоже как-то хотел прокатиться… в подпитии. Причем совсем недавно… раньше и в мыслях не было… ну да, вдруг стало интересно — что за ощущение такое… и рикша этот канючил всю дорогу, от самой пристани… «товарищ большой брат, ну пожалуйста, ну товарищ советский…» — пристал, как банный лист… Да… вот и меня могли бы точно так прорабатывать, хорош бы я был… А Шувалову этот спектакль как бальзам на душу, вот же подлая натура… еще и выступать наверняка пойдет… и зачем я дал себя вытащить? Ну, пригласили для количества на открытое партсобрание, потом напишут — также на собрании присутствовали ведущие инженеры-строители Уханьского моста, коммунисты Шувалов, Котов и Васильков… идиот я.

…Эксплуатация человека человеком отвратительна! Недопустимо унижение достоинства одного человека за счет другого! И наши китайские товарищи всемерно стараются изживать этот недостаток их общества, нести культуру в массы, разъяснять на местах… и на кого, скажите, равняться китайским трудящимся, если не на советских людей, тем более, коммунистов?! А этот коммунист ведет себя как барин-рабовладелец, он взгромоздился на бедного человека и погоняет его! Погоняет назад, в капитализм! С отсталостью необходимо бороться, товарищи, а не использовать ее в своих грязных целях! И это понимают все наши коммунисты, кроме так называемого коммуниста Цыпко! Как говорил Владимир Ильич Ленин, я процитирую: «Надо считаться с тем, на какой ступени развития стоит данная нация по пути от средневековья к пролетарской демократии». Да, товарищи, надо считаться и помогать! А Цыпко уронил честь…

А какое сегодня число… сегодня четверг, значит, десятое, черт… опять почти четыре дня провалялся с температурой. Но легкие вроде чистые… Надо было сразу ехать к старику, в тот же день, а то еще наговорит ей что-нибудь про меня, если еще не наговорил… только надо утром, и ничего там не пить, даже чай… и посмотреть на его внучку, тогда я сразу пойму… да, в субботу восьмичасовым… или взять служебный катер? И сказать Яо Дэ, что если через час не вернусь, пусть ищет меня в театре, или даже с ним вместе сходить, пусть на улице подождет, мало ли что… хотя неудобно. А как я буду… черт, как с ним разговаривать? Если ничего этого не было, да нет, невозможно… Сян-цзэ, допустим, не приходила… а рынок? Мы же там по-китайски разговаривали… да… а вдруг он и правда мне все это внушает, как гипнотизер… черт! Я же плохо говорю, даже с парикмахером сегодня не мог объясниться по-человечески… или вообще не ходить больше в этот театр, ну его к чертям собачьим… Цыпко… вот фамилия… ну да, все к тому идет — исключат из партии и вышлют из Китая…

* * *

Цветы с лепестками, точно нежный шелк… с изящными листочками, напоминающими бабочек из яшмы, да… это правда, есть знатные цветы, цветы-императрицы, и цветы-служанки… Слуги лотоса — тубероза (целомудренная бедность) и волчья ягода (уединенная чистота). А хризантеме сопутствует бегония — безмятежная радость… Белому пиону служит цветок нарцисса, самый воздушный и душой, и телом… Среди зимних пионов лучший сорт — это «Благоуханный музыкальный камень», а среди прочих пионов — «Танцующий львенок», они пастельных, нежных тонов… из хризантем самые лучшие те, у которых лепестки, как разноцветные перья цапли… как же их… кусок страницы оторван, ничего не поделаешь…

А цветы граната должны иметь два покрова… и спутники граната — ноготки и гибискус… странно, гибискус и сам ведь такой пышный… Значит, гибискус, ее любимый цветок, тоже слуга… этого следовало ожидать.

Юнь-цяо откладывает книжку. Пока она одна в каюте, надо привести себя в порядок, до Уханя осталось часа два, не больше… Дедушка не забыл, интересно? Если никто не встретит, ей не дотащить все это, особенно рога антилопы… куда подевалось зеркальце? Надо прижечь пару прыщей, слегка напудриться… вчера на палубе этот наглый верблюд заявил при всех, да еще специально, погромче: «Ай-я-яй, как не стыдно пудриться такой молоденькой девочке… надо бросать буржуйские штучки!» — и дунул ей в лицо, гад. А еще врач, убивать таких… харк туда, харк сюда… так и смотришь, чтоб не поскользнуться на его зеленой харкотине… Юнь-цяо рассматривает свой нос. Вот как с ним ходить без рисовой пудры? За эту поездку выросла куча новых угрей, фу… они вылезают, даже когда она просто морщит нос. Только не давить… ну всего один, вот этот… Нельзя же запудрить только нос и лоб, она же не клоун… приходится и все остальное. Какая она несчастная, ничего не помогает… а дедушка только посмеивается — все наладится. Сян-цзэ говорит, что все процедуры должны быть длительными, приготовить отвар и смачивать им кожу часа два… но это же не реально… хоть в зеркало не смотри. Ей хорошо говорить, с ее-то кожей… да еще в таком возрасте, это же подарок судьбы… а Юнь-цяо… даже не цветок-слуга, куда там… просто сорняк какой-то. Нос лоснится, лицо обветрено. В ноздре что-то болезненно зреет… в Лучжоу такая сырость.

Юнь-цяо расправляет челку и со всей силы прижимает ее ко лбу, как будто хочет приклеить… «Почему он намекал, что я могу подольше остаться в Лучжоу? Хочет избавиться? Но зачем… тогда зачем он дал мне эту роль?» Юнь-цяо знает, что глупо рассуждать о том, что и зачем делает старый Сяо… Неужели хочет всех распустить? Да нет, ерунда… он бы сказал. Никакой соразмерности — лицо широченное, отрезать бы по цуню[40] с каждой стороны… а рот как у куклы. Ротик… «Надо же, какой маленький ротик у девочки!» А некоторые думают, что она его специально втягивает… Но почему он перестал делать ей замечания? Она же чувствует, что у нее не выходит… Синь-лань поправляет, а ее нет… все это странно. И это упражнение… думать о себе в третьем лице… полгода она уже думает, а дальше что?

Юнь-цяо заплетает по бокам косички, стараясь прикрыть ими щеки, да… хоть такая прическа, хоть сякая… лучше ничего не менять… Остаться в Лучжоу?! Дед же прекрасно знает, что в самом Лучжоу у нее никого нет… что он имел в виду? Жить вместе с отцом в этой коммуне… как ее? «Красного флага». В этом общем бараке? Ужас, что она видела… В фасолевом супе плавали белые жирные червяки, и неудивительно, ведь они там повсюду… Юнь-цяо передернуло: она опять вспомнила всю эту картину. Пиала с рисом, из которого вылезла мохнатая гусеница… ими усеяна вся земля… они падают с неба… особенно там, где деревья… хотя цветущие яблони, опутанные блестящей белой паутиной, выглядят потрясающе. Как будто коконы гигантских насекомых, прямо дух захватывает… но яблок в этом году им не дождаться, червяки все сожрут… но когда она нашла червяка в волосах… сдохнуть можно. Ужас. Подниматься с воем сирены, в столовую — по свистку… такого она еще не видела… Говорят, вся эта мерзость расплодилась, потому что нет птиц… И главное, во всей Сычуани такое… и в Гуйчжоу, там даже еще раньше началось. Ладно бы только в деревнях, в городе тоже все в паутине… в реке вон их сколько плавало… А если и у нас?! Нет, этого она не вынесет…

Выйти постоять на палубе? Лучше не надо, там ветер, вся прическа растреплется… ну что же — она красавица, насколько это возможно, так, что там дальше… Не уметь выбрать правильный момент для созерцания и не оказать цветам должного уважения — значит навлечь на себя позор. Зимними цветами следует любоваться, когда небо проясняется после снегопада. Лучше всего это делать в новолуние, в уединенном домике. Цветы весны нужно созерцать при свете солнца, сидя в прохладный день на террасе. Летние цветы смотрятся всего лучше после дождя, при свежем ветре, в тени могучего дерева или на берегу бурного потока. Цветы осени прекраснее всего в лучах закатного солнца и в сгущающихся сумерках, близ ступенек крыльца, на дорожке, поросшей мхом…

* * *

Так-так… так… и что же это значит? Он поедет в Москву в конце мая, на две недели… а ей дают отпуск, это хорошо… но десятого июня ей необходимо прибыть в Пекин, билет ей оплатят туда и обратно… обратно… что значит проверка служебной деятельности? Какая у нее может быть деятельность? Деятельность… слово-то какое…

От управления до главного причала десять минут ходьбы, а если идти таким шагом, то и все пять… А пароход Юнь-цяо еще через полчаса… это по расписанию. Даже если придет вовремя, то пока пришвартуется… Надо где-то… в Ботанический сад — далеко, в центр сейчас неохота… придется погулять по набережной, но там, подальше… можно и в театр… заодно расспросить старика… хотя нет, она пойдет к нему завтра, сегодня что-то не то… и зачем ей так срочно понадобилось теткино письмо? Завтра можно забрать… вот книги, конечно… но что-то не верится, что ей передадут книги… Сначала Мао, теперь еще эта крыса, его жена… надо же такое придумать…