— Алло, — он принял вызов, и трель смолкла. — Угу, привет… Нет, у меня выходной, — глаза сами собой закрывались, но сонливость уже отступала. — Окей, через полчаса буду, — пробубнил в трубку Алеф и уткнулся носом в подушку. Потом перевернулся на спину и глухо застонал, когда зад отозвался неприятным тянущим ощущением.

Его поимели. И не в переносном, а в самом прямом смысле. Воспоминания о вчерашнем дне лавиной обрушились на него, заставляя щеки пылать, а желудок — противно сжаться. Ярость Маккентоя с утра, безнадежно запоротая сцена, безумные поцелуи и прикосновения, далекие от простого выполнения работы. И совсем другие вечером — жадные, властные, напрочь выбивающие из этой реальности. И он не только не пытался противиться, не только не остановил, но сам напрашивался. Ерзал задом, как портовая девка, покорно раздвинул ноги и подгонял Маккентоя, когда тот загонял в него член. И обкончался так, что еле смог отдышаться. Под мужиком. От члена в заднице.

Да твою ж… Алеф закрыл лицо руками и застонал. Потом резко поднялся и пошел в душ. Ладно, один раз еще не тенденция, а только эксперимент. Надо приходить в себя — друзья зовут провести день на пляже, и если у него выходной, грех этим не воспользоваться.

Эта вечеринка разительно отличалась от других: рекламную компанию фильма про Центуриона уже запустили, и Алеф несколько раз натыкался на собственное лицо в телевизоре. Но только сейчас он действительно осознал, что такое популярность. Если раньше он был просто симпатичным и подающим надежды, то теперь в глазах всех этих молодых парней и девиц он стал настоящей звездой со всеми вытекающими.

Буквально за час он успел устать и от пристального внимания, и от попыток буквально каждого встречного немедленно завязать с ним дружеско-деловые отношения. Даже давние друзья, те, с кем он вместе ходил на кастинги еще в прошлом году, — даже они стали вести себя иначе.

— Привет! — кто-то обхватил его сзади тонкими руками. В нос ударил сладковатый запах женских духов. — Совсем зазнался, да?

— И ничего я не зазнался, — Алеф развернулся и одной рукой обнял заговорившую с ним девушку за талию. — Привет, Сесиль.

Та картинно надула губки, а потом рассмеялась. Звонко, задорно. И прижалась сильнее, так, что Алеф почувствовал ее упругие груди и мигом затвердевшие соски.

— Еще как зазнался. Не звонишь, не пишешь, — она положила подбородок ему на плечо. — Тебе еще не надоело тут торчать? — и придвинулась ближе, буквально прилипая к Алефу. Под тонким платьем, кажется, совсем ничего не было — такой жар шел от ее тела.

— Надоело, — признался он и опустил руку ниже. Сесиль поощрительно вздохнула и закрыла глаза. — Не знаешь укромного уголка?

— Поехали, — она отстранилась и потянула его за руку. — Ты все еще на том ужасе разваленном ездишь? — спросила, почти бегом направляясь к стоянке.

Алеф только усмехнулся и, дернув руку, заставил Сесиль резко остановиться. Обнял ее, поцеловал, заставив запрокинуть голову, а потом сам повлек к машине.

Черт возьми, наконец-то! Старый добрый привычный секс со стонущей, податливой и невероятно красивой девушкой. Алеф знал Сесиль довольно давно, был хорошо знаком с ее телом, с упоением целовал упругую грудь, впалый живот, ласкал шелковистую кожу. Всё это было настолько правильно, знакомо, привычно, что на секунду Алеф даже подумал о том, чтобы предложить Сесиль начать официально встречаться.

И тут же представил, как Дерек понимающе усмехнется, возьмет его за горло, прижмет к стенке и вкрадчиво поинтересуется:

— Уверен?..

Да, секс был отличным. Но что-то в самом дальнем уголке разума диктовало правила поведения, заставляло держать все под контролем. Такого, как вчера, — когда ни о чем не думал, не сравнивал, не пытался анализировать, — и в помине не было. Приходилось нависать над девушкой на вытянутых руках, осторожно, чтобы не оставить синяков на нежной коже, сжимать, гладить. Поцелуи были страстными, но в них не было и тени того безумия, с каким целовал его Дерек. И уж точно Сесиль не хватала его за горло и не вжимала в стену.

А еще… Алеф, как мог, гнал от себя эту мысль, но она упрямо кружилась в голове: еще очень хотелось самому оказаться придавленным к кровати. Он даже перевернулся, сажая Сесиль сверху, но обычно приводящая в восторг поза в этот раз была не тем, чего хотелось. Смотреть на девушку, гладить ее тело, ощущать, как вокруг члена сжимается упругая горячая плоть, было круто, но сегодня хотелось другого.

Сесиль, наверное, ждала каких-то слов, серьезнее простой ласковой чепухи. Ждала предложения. Но Алеф промолчал. А потом вдруг пиликнул телефон. Алеф никак не ожидал увидеть в графе "от кого" имя Дерека.

"Я еду в горы. Один мотоцикл выкатывать или два?"

Черт, а ведь в гараже еще и разобранный остался. Алеф же обещал Дереку приехать сегодня, да совсем забыл.

"Два", — набрал он ответ. Нажал на кнопку "Отправить" и поцеловал Сесиль в очаровательное плечико.

— Прости, срочная съемка, — соврал он.

— Позвони как-нибудь, — отозвалась она и потянулась.

— Позвоню, — кивнул Алеф и поспешно встал. Отчаянно захотелось поскорее уехать.

Дерек оттащил разобранный мотоцикл в сторону и вывел из гаража устойчивый внедорожник. И теперь наполнял багажное отделение корзинками и бутылками.

— Привет, — улыбнулся он Алефу. — Чем занимался?

— Тусил на пляже, — Алеф с опаской посмотрел на огромный байк. — Наверное, я погорячился, — протянул задумчиво. — Боюсь, такую махину я не удержу на горной дороге.

А особенно трудно будет управлять, когда любое резкое движение отдается в заднице. Уже не болью, а каким-то неуютным ощущением.

— Ну, можно поехать не в горы, — пожал плечами Дерек. — Или поедем на одном?

— На одном, — подумав, решил Алеф. Кататься по ровным, вылизанным шоссе и вполовину не так интересно, как по горным дорогам.

— Тогда поехали, — Дерек захлопнул багажник и оседлал байк.

Видимо, по этому маршруту он ездил часто — залитые асфальтом дороги вскоре сменились тропами, а затем и узенькими, но гладко укатанными мотоциклетными шинами тропинками. После примерно часа довольно экстремальной, но очень уверенной езды они очутились на полянке где-то высоко в горах. Там в маленькой пещерке оказались припрятаны мангал, топор и даже небольшой котелок, а у самого склона была сколочена лавочка.

— Когда бывает больше времени, я сюда с палаткой приезжаю, — пояснил Дерек, стягивая шлем.

Он заглушил мотор, и на них обрушился гомон птиц и ветра.

— Красиво тут, — Алеф поднял забрало шлема и с наслаждение вдохнул чистый свежий горный воздух, так отличавшийся от душного жара большого города. Потом стянул шлем, по примеру Дерека сменил тяжелую куртку и слишком плотные мотоциклетные штаны на джинсы с футболкой, привезенные в коробе байка, и уселся на лавочку. Прямо под ногами простиралась почти бесконечная даль, где-то внизу виднелся муравейник города.

Наверное, было бы классно устроить барбекю. Есть пожаренное на огне мясо, запивать его вином прямо из горлышка бутылки. В таком месте даже курить не хотелось.

Оказалось, Дерек думал точно также: из корзинки он достал вовсе не искусно приготовленные разносолы, а большой кусок говядины, совершенно ничем не приправленный. Впрочем, специй не было и в запасах — только крупная соль в забавном платяном мешочке. Оставив мясо "подышать", он занялся мангалом, удивительно споро разведя огонь.

При этом он не проронил ни слова, и это было немного странно и здорово — после утомительной пляжной тусовки отчаянно хотелось тишины. А Дерек, похоже, просто привык к одиночеству.

Но он совершенно не противился, когда Алеф, также молча, взялся ему помогать. Впрочем, достать из короба тарелки и приборы, лоток с овощами и бутылку вина — не такая уж и помощь. К мясу Алеф притрагиваться не стал, а уселся на расстеленный плед неподалеку от мангала и принялся наблюдать за Дереком.

Складывалось странное, отчасти пугающее ощущение, что именно здесь он на своем месте, а вовсе не на пляже в окружении восхищенных ровесников.

Потом они жарили мясо, ели его, запивая соком, — вино, наверное, он взял специально для Алефа, ведь сам был за рулем, — но пить алкоголь совершенно не хотелось, — и заедали овощами, даже не пытаясь соорудить салат.

— Жаль, у актеров не бывает пенсии, — сказал, наконец, Дерек задумчиво. — Я бы купил домик в горах и завел огород.

— О нет, только не огород, — зажмурился Алеф, облизывая испачканные в помидорном соке пальцы. — Меня к живому подпускать нельзя, все на корню гублю. Мама в детстве нашему садовнику строгое указание давала меня от цветника гнать в три шеи. То в куст какой-то там редкой фигни свалюсь и всю переломаю, то затопчу всходы, ею лелеемые. То у нас с братом мяч улетит, то мы на велосипедах туда свалимся.

А еще подумалось, что у актеров пенсия есть. Вот только любой актер, неважно, ломится ли у него каминная полка от Оскаров, Пальмовых ветвей и Золотых глобусов или имеется лишь тощее портфолио, безумно боится оказаться за чертой интересов продюсеров и кастинг-директоров.

— А ты уже собрался со мной старость встречать? — усмехнулся Дерек, искоса на него глянув.

Алеф поперхнулся, так, что сок чуть не брызнул из носа.

— Ну, у нас с тобой минимум пять фильмов впереди, так что планы самые долгоиграющие, — выдавил, кое-как откашлявшись. — А вообще, это я о себе говорил. Если бы я задумывался о пенсии, то это был бы огромный гараж с подъемниками, покрасочной камерой и испытательным стендом. А где — не так уж и важно.

— Тоже хорошо, — одобрил Дерек и потянулся за корзинкой с фруктами. — Так что? — прищурился насмешливо. — Хорошо сегодня спал? Или всю ночь посыпал голову пеплом?

Вот же зараза догадливая!

— Пеплом надо было сыпать, когда я на роль Джоша согласился, потому что никто теперь не поверит, что у нас с тобой ничего не было, — буркнул Алеф.