Громкий щелчок его оскалившихся клычков разбудил тишину. Валяясь на асфальте, он прокричал:

— Сука, ты, мне зубы выбил.

Недолго думая, я еще раз для профилактики порумянил кулаком его смазливый портретец. Очнувшись от всего этого, Диана, схватила меня.

— Виталя, я прошу, не надо его трогать, успокойся.

Ее просьба произвела на меня отрезвляюще, я повернулся к ней и обнял ее.

— Хорошо, милая, извини, он просто вывел меня. Я давно хотел ему треснуть.

— Виталя, я прошу, иди в клуб, я сама тут во всем разберусь. Поверь, все будет нормально.

— Если что, звони мне. Я всегда тебе помогу, — сказал на ушко Диане эти важные слова и бодрой походкой пошел в клуб. Когда Арманд привстал, он держал руку на своей челюсти.

— А где твой мачо недоделанный?

— Начнем с того, что он не мой. А на кулак его ты сам нарвался.

— Да я его сейчас так припечатаю!

— Не лезь на рожон, Арманд, а то он тебе еще врежет. Парень он лихой, на твои сопли долго смотреть не будет.

— Да, я сейчас, полицию вызову, с меня снимут побои и хана твоему поэту.

У Арманда в придачу была разбита губа, и кровь уже успела подкрасить местами его белую рубашонку.

— А как ты докажешь, что именно Виталий ударил тебя? — спросила зло Диана, осматриваясь по сторонам.

— Что значит, как? Ты же рядом стояла и все видела. Он же первый меня ударил? Я же к нему даже пальцем не прикоснулся? Ты чего молчишь? — Арманд настороженно посмотрел на Диану.

— Лично я ничего не видела. Я стояла и смотрела, задумавшись в другую сторону. Везде шум, гам, музон, все так плохо слышно. А тут поворачиваюсь: смотрю, ты лежишь на асфальте, я в принципе и не удивилась, хотя бы потому, что ты пьяный и принял на грудь достаточно водки. Разве не так?

— Ну, ты и выдра, однако.

— Спасибо за комплимент! — Диана повернулась и пошла легкой походкой в клуб, специально вертя попочкой перед офигевшим Армандом. Ну, хорошо, сучка моя ненаглядная, я тебе это припомню. Ты у меня за эту подмашку столько слез прольешь… Коза дранная, ну держись, я тебе покажу в ближайшее время, что по чем в этом грешном мире… Арманд подошел к своей машине, открыв ее, сел за руль и уехал. Разогнав авто до сумасшедшей скорости, он гнал по ночной трассе. Агония его злости зашкаливала по всем параметрам. Примчавшись к своему дому, резко затормозив, он вышел из машины. На подходе в ванную комнату его встретил отец. Увидев сына в ужасающем виде и с окровавленной рубашкой, он схватил его за руку:

— Ты с кем-то подрался? Или на тебя напали? Немедленно говори…

— Да это меня Виталий, едренный писака. Представляешь, сижу в ночном клубе с друзьями. Диана вышла. Полчаса проходит, а ее все нет и нет. Ну, я и пошел ее разыскивать. Когда вышел на улицу, то заметил, что какая-то парочка в стороне стоит недалеко от клуба. Начал подходить поближе, вижу Диану и этого писаку. Они вдвоем влюблено стоят и о чем-то лясы точат. Ну, я и сказал пару ласковых. А писака взял и в драку сразу полез.


— Так, понятно, — задумчиво произнес отец. — Что он там делал? Он же сейчас в Риге живет?

— Да, он со своей долбанной группой на гастроли в Даугавпилс приехал. Вот и в клубе у него сейчас выступление. Между прочим, он там будет находиться, как минимум, час.

— Так, подожди, сынок, не спеши действовать. Тут надо все хорошо обдумать.

— А что тут думку чесать, позвони нашей охране, пусть приедет в клуб и начистит ему рожу. Конечно, чтобы это было без свидетелей. Пусть выманят его из клуба под каким-нибудь предлогом, что ли?

— Подожди, сынок, а кто-нибудь видел, что Виталий тебя ударил? Кто-то был поблизости? Может быть, его по ментовской линии за жабры взять?

— Ничего не получится. Диана сказала, что не даст никаких показаний. А поблизости были пьяные парни, их бабы, но они на драку не обратили даже и внимания. Да и я их не рассматривал потом, не до этого было. Пусть охрана разберется.

— Уймись, Арманд. Это глупая мысль. Если этого продюсера пригласили в клуб на выступление, то автоматически его безопасность контролируют во время выступления и после. Ну, пошлю я своих архаровцев… и что? Стенка на стенку они что ли биться будут? Если так, то тогда завтра вся страна будет гудеть про эту историю. И, самое главное, плевать в мэра города, который со своими громилами весь город в страхе держит. Эту науку мы уже проходили, так что пусть все уляжется и успокоится. Пройдет время, он потеряет бдительность. И с ним, к примеру, что-нибудь произойдет, не здесь, а скажем, в Риге, к тому же под соусом, не имеющим к нашей семье никакого отношения.

— Отец, у тебя появились какие-нибудь идеи? Если не секрет, то поделись.

— Сынок, не спеши все знать. Любознательность дело хорошее, она говорит лишь о том, что разум твой требует пищи. А вот закаленная терпеливость говорит уже о глубокой мудрости. Запомни это, сынок, на всю оставшуюся жизнь. Мы этого писаку на место поставим, не беспокойся.

— Тебе видней, отец.

— Вот именно, Арманд.

Диалог с отцом прервала пришедшая домой Диана.

— А вот и моя ненаглядная изъявила честь вернуться, — прогавкал злорадно Арманд, по пижонски поклонившись своей гражданской жене. Диана заметила изучающий взгляд Яниса Зариньша.

— Слушайте, не надо только на мне свои дырочки недовольства просверливать. Ваш сын сам во всем виноват. Он привык везде и всегда себя хамски вести, вот ему и дали по роже.

— Значит, ты, дочка, решила стать на сторону Виталия? — спросил спокойно мэр.

— Здесь речь идет прежде всего о том, что я взрослая женщина и имею право говорить с кем угодно и при любых обстоятельствах, за мной присматривать не надо. Тем более, я честна перед вашим сыном. Так пусть же он свои рыцарские понты оставит при себе.

— Он отец твоего ребенка, и ты для него практически жена. Поэтому ему неприятно было тебя видеть в компании твоего бывшего мужчины. Ты же, дочка, должна понимать щекотливость данной ситуации.

— А ваш сынок о деликатности когда-нибудь слышал? Или он до конца жизни будет как забухавший дровосек рубить все с плеча, да под аккорды сгоряча?


— В этом ты права, Диана. Моему сыну давно пора научиться себя вести солидно. И поверь мне, дочка, я с ним об этом очень серьезно поговорю. Только ответь мне на один вопрос: если Арманд дровосек, то кто тогда Виталий? И если не сдержал Арманд свои ревностные порывы, так что — его, может быть, сразу закопать надо было?

— Я Виталия не оправдываю.

— Ну, хоть на этом, женушка, спасибо, — вмешался в разговор Арманд.

— Ладно, дети, не ругайтесь, просто проявляйте друг к другу большую толерантность. Вы недавно начали свою семейную жизнь, ни к чему вам все эти раздоры. Но и не договаривать о своих претензиях не стоит, потому что затаенное недовольство со временем приумножится и обретет катастрофически разрушительную силу, поверьте моему жизненному опыту. Вы сейчас уединитесь и поговорите обо всем спокойно. Этот инцидент произошел спонтанно, он не имеет под собой серьезной почвы, так что поговорите и разрядите свое мимолетное негодование. А завтра проснетесь и поймете, что это жизнь, и гроз и молний в ней не избежать. Они были, есть и всегда будут. И зацикливаться на этом не стоит, себе дороже обойдется. Плюньте на все неурядицы с улыбкой и идите навстречу к солнцу. Вы только начинаете жить вместе. Притираетесь понемногу друг ко другу, вот от этого и искры летят. Это дети мои нормально. Все пары проходят через это, ругаются, лаются, милуются а потом, все заново по кругу. Так даже жить интересней становится, если с усмешкой это все воспринимать. Ладно, хватит мне глаголить, пора идти спать. Спокойной ночи.


13-ая глава

После четырех дней выступлений в Даугавпилсе группа «Нежность» вернулась в Ригу. За это время ребята славно поработали, и я был на все сто ими доволен. Видеоклип на песню «Нежная память» был снят и уже дорабатывался в столице. Концерты в городском театре, на стадионе и в некоторых ночных клубах прошли на «ура!» И это меня необыкновенно радовало. Также, не менее удачно, мы выступили с группой на телевизионной программе. Не обошлось без щекотливых тем и каверзных вопросов. Но мы были на чеку, поэтому без промедления и с полной уверенностью отвечали на них. А тень, с которой нас хотели подружить, сама решила избежать этой участи, потеряв свою актуальность, исчезла прочь, а все потому, что наши ответы были точны, правдивы, при этом мы усердно соблюдали все нормы корректности. И самое главное, ответы вроде подзатыльника ставили наших недоброжелателей сразу же на место. С докладом о нашей деятельности я предстал сегодня утром перед неоспоримым куратором и меценатом Ковальчуком. Сидя у него в кабинете, мы попивали чай. Станислав Сергеевич был немногословен, и по нему было видно, что он чем-то озабочен.

— Ладно, Виталий, в своем отчете нажимай на тормоз, я все понял.

В общем, молодец, продолжай в таком же духе и не забывай расширять масштабы своей деятельности. Я помню, кто-то мне здесь сказки в кабинете рассказывал про уровень Прибалтики, — с иронической улыбкой напомнил о нашем предыдущем разговоре, Станислав Сергеевич.

— Ну, как же вы дерзко изъясняетесь. Я вам тогда рассказывал о ближайших перспективах нашей группы. И они вполне правдивы — важно то верно понять.

— Конкретней, Виталий!

— Если говорить о Прибалтике, мы должны прежде всего правильно расставить акценты в Латвии. У нас уже есть практически готовый видеоклип. Через день-два его доведут до ума, и его можно запускать на полную катушку на музыкальном канале. Также надо переговорить с радиостанциями, чтобы они увеличили в несколько раз раскрутку песни «Нежная память». Ну, и для полного результата, — продвинуть статьи в газетах и журналах о нашем новом видеоклипе. Все это нужно сделать для продвижения группы в первую очередь. А что касается Прибалтики, то схема действий практически такая же.