– Я вам уже говорила, что я обычная корейская школьница, сейчас в выпускном классе, хочу в университет поступать. Только вот в девять лет я осталась без родителей, помощи мне ждать было не от кого, от тети и ее родни я за эти десять лет кроме унижений ничего не видела. В моей жизни и так все идет наперекосяк, а сейчас словно кто-то специально еще несчастий подсыпает. И тут я встречаю вас. Как знак судьбы!

«Просит сжалиться над ней, просится пожить в этом доме. Девчонка-то не промах». Стоящий рядом Мрачный Жнец сочувственно покивал головой.

– И я прошу вас: помогите! Пожалуйста!

Гоблину часто приходилось слышать такие умоляющие голоса. Даже когда он еще был человеком. Умирающие молят о спасении до самой последней секунды их угасающей жизни. Гоблин был слишком мягкосердечным духом, чтобы сделать вид, что ничего не заметил, и просто пройти мимо. Особенно после знакомства с Ынтхак ему частенько приходилось проявлять великодушие.

– Ты ж видела, кто здесь живет. И все равно просишься?

– А мне так и так конец! Либо здесь, либо на улице от голода. Так что лучше уж по-человечески в доме умереть. Говорят же, что темней всего под фонарем. Станьте моим фонарем, под которым я укроюсь[15].

Отбросив сомнения, он принял для себя окончательное решение: с замиранием сердца Гоблин наконец открыл двери для Ынтхак. Открыл двери своей смерти.

Едва переступив порог, счастливая Ынтхак тут же начала бегать по дому и осматривать все вокруг. Еще издалека особняк поразил ее своим великолепием. Внутри же все было еще роскошнее. Комнат было столько, что Ынтхак просто сбилась со счету. В гостиной притягивала взгляд изысканная люстра. Все вещи, старинные и современные, были превосходны и гармонично сочетались друг с другом. Она догадывалась, что Гоблин был богат, но не думала, что настолько. Ынтхак как будто попала в иное измерение, в совершенно другой мир, который поразительно отличался от того, в котором она жила раньше. Теперь она уже твердо решила, что будет жить здесь вместе с ним. Определившись с этим, Ынтхак плюхнулась в удобное кресло.

Ее настрой не укрылся от Гоблина, и он спросил ворчливо:

– Ты ж говорила, что я тебе не очень. Что я так себе.

– Да ну, какая ерунда! Вы очень красивый. На Вон Бина[16] очень похожи, правда!

Ынтхак щебетала сбитому с толку Гоблину, что теперь будет говорить только то, что на самом деле думает.

– Ну давай, поделись!

– Ой, я подумала: «Зря таким сравнением Вон Бина обидела». Не обращайте внимания. Беру мысли назад. Все-таки я иногда слишком громко думаю.

– Я ж про это выдумал…

– Выдумали? Вы же мне раньше говорили, что слышите мои мысли!

– Ну вот прямо тогда и выдумал.

– А как же вы узнали, что меня похитили?

– Просто почувствовал. Не уверен, но, возможно, это из-за гоблинской метки на твоей шее.

– Ах вы обманщик! А я ведь из-за этого боялась о вас долго думать! Опасалась, что вы подслушать можете. Каждую мысль на части разбивала, в промежутках на всякий случай песни пела, фоном заглушала. Когда на кленовый лист смотрела, специально отговорки про себя произносила: «Это я не о нем думаю, а об осени». Да я даже о себе самой спокойно подумать не могла, чтобы вы чего ненароком не узнали!

Такая смелая, идущая напролом и одновременно еще такая наивная и несуразно искренняя. Гоблину было почти тысяча лет, но с таким он столкнулся впервые. С ним еще никто так не говорил и так не поступал. Чтобы скрыть смущение, он порывисто встал с кресла.


Вообще-то отель – не совсем то место, которое должна посещать обычная девятнадцатилетняя школьница. Но Ынтхак уже дважды успела в них побывать. В первый раз это было в Канаде, и там она смогла только полюбоваться на него снаружи, ну и еще в лобби посидеть. Тогда она даже представить себе не могла, что во второй раз это уже будет корейский отель, номер люкс на самом верхнем этаже, и она будет в нем жить. Бегая по просторному сьюту, она обнаружила широкую кровать и тут же упала на нее, свободно раскинув руки. Это была, пожалуй, сама мягкая постель, на которой ей доводилось лежать. «Как будто в раю», – подумалось ей.

По правде говоря, она думала, что будет ночевать дома у Гоблина, раз уж он назвал ее своей невестой. Но Гоблин настоял на том, чтобы отправить ее в отель. Здесь она познакомилась с семейством Ю. Представители этого клана издревле служили Гоблину. Мэтр Ю очень почтительно поприветствовал ее. Она думала, что это обычный пожилой человек, но когда он, поклонившись, вручил ей свою визитку, то у нее затряслись руки: он действительно был главой целой корпорации.

– Если вам будет что-то нужно, то мой внук всегда к вашим услугам. – Мэтр Ю показал на Докхва.

Ынтхак и Докхва удивленно переглянулись. Вот ведь какое удивительное совпадение! Это был тот самый парень, который в книжном магазине хвастался, что он – представитель третьего поколения семейной корпорации. Оказалось, не врал.

«Номер люкс… так классно!.. А я в нем по-прежнему одна…»

Гоблин ее не прогонял, просто сказал: «Пока поживешь здесь». Ей даже было немного страшновато оставаться одной в таком огромном номере. Ынтхак легла на кровать, повернулась на бок. Обхватив подушку обеими руками, она пыталась представить, что ждет ее в будущем. Хотя, конечно, никогда наперед не знаешь, как сложится жизнь, а уж сейчас – особенно.

Закончив собираться в школу, Ынтхак вышла из отеля. С самого утра небо было затянуто тучами, ни единого лучика солнца не пробивалось через них. Как она и предполагала еще наверху в номере, при таком небе скоро начался дождь. Ынтхак вытянула руку: по ее подставленной ладони застучали капли. Достав из сумки зонт, она раскрыла его и внезапно почувствовала, что снова злится на Гоблина. Девушка с раздражением посмотрела на небо.

– Это просто смешно! Если что-то не нравится, то можно же прямо сказать. Некоторым, между прочим, еще в школу нужно идти, зачем именно в это время дождь устраивать?

«Он же говорил, что, когда у него плохое настроение, идет дождь. Получается, сейчас он очень расстроен. А ведь вчера даже виду не подал!» От злости она аж прикусила нижнюю губу. В этот момент перед Ынтхак, несколько раз посигналив, остановилась машина. Из навороченного спорткара ей помахал рукой Докхва. Вид у него был не очень довольный. Она поклонилась ему в ответ.

Мэтр Ю несколько раз повторил внуку, что эта девушка – очень важный человек. Хотя бы потому, что судьба его кредитки теперь будет зависеть от того, насколько он будет внимателен к ее просьбам и как хорошо будет о ней заботиться. Докхва пафосно довез ее на спорткаре аж до самой школьной площадки, а потом – хоп! – еще и двери ей открыл. От стыда Ынтхак не могла поднять головы.

Все в школе не сводили с них глаз. До ушей Докхва донесся восхищенный шепоток. Но все-таки это было не совсем то, на что он рассчитывал: разговоры в толпе были не столько восторженные, сколько насмешливо-завистливые, из серии «вот развратник, на малолетку потянуло». Так что ему стало немного понятней, в какой обстановке ей приходится учиться. Кроме того, оказалось, что это та самая Чжи Ынтхак, о которой ему недавно поручил подробно разузнать Гоблин. Она, конечно, не Золушка из сказки, но росла действительно у тетки, которая со своими детьми ее постоянно изводила. Да и в школе о ней все время распускали разные слухи и даже травили её из-за того, что она видит призраков. Сейчас Докхва пришлось убедиться в этом самому.

Он отвез девушку в школу и вернулся в особняк. На разных концах длинного обеденного стола сидели Гоблин и Мрачный Жнец, у которых был поздний завтрак. Едва взглянув на них, Докхва почувствовал, как от них веет холодом и сыростью. Гоблин еще со вчерашнего дня пребывал в очень странном расположении духа. У него и так-то было весьма изменчивое настроение, а с вечера он вел себя как полный неврастеник. Сначала вроде как собирался за границу, потом вдруг явилась эта девица, назвавшаяся его невестой. И Докхва в целом догадывался, что именно это Гоблина и гложет. Он был поражен происходившей на его глазах мелодрамой. Расспрашивать Гоблина было бессмысленно: тот сидел с отсутствующим взглядом и, похоже, вообще не заметил его появления. Поэтому Докхва решил задать вопрос Жнецу, который выглядел чуть более адекватным:

– Она что, и вправду дядина невеста? С чего это вдруг?

– Даже не знаю… Может, это такая насмешка богов.

– А-а-а-а, вот почему он такой грустный. Она не в его вкусе. Жестокие шутки у богов.

Когда Докхва заключал договор аренды, то еще не знал, что «дядюшка из дальней комнаты» – это Мрачный Жнец. Но однажды он подслушал их разговор с Гоблином, и ему хватило одной минуты, чтобы догадаться, кем является его новый жилец. Возможно, из-за того, что Докхва с детских лет знал Гоблина, а может, оттого, что в будущем ему предстояло заботиться о нем, как о своем ребенке, но с мертвенно-бледным Мрачным Жнецом юнец вел себя гораздо сдержаннее, чем с дядей.

У Жнеца было такое же паршивое настроение, как и у Гоблина. По дороге он встретил девушку и почему-то расплакался прямо у нее на глазах. Казалось бы, с какой стати пускаться в слезы при виде женщины, которую раньше никогда не видел? А вот Жнеца угораздило. Они оба увидели на прилавке красивое кольцо, начали спорить, каждый считал, что выбрал его первым, но Жнец, лишь взглянув на девушку, почему-то расплакался, и все сразу отошло на второй план. Даже сейчас, когда он вспоминал о ней, слезы подступали вновь и – невероятно, но факт – начинало щемить в груди.

Из-за того что Мрачный Жнец был в дурном настроении, вокруг сразу резко похолодало. Даже стоявшая перед ним тарелка с салатом покрылась инеем. Докхва вздохнул: один дождь в доме устраивает, другой замораживает все вокруг. И как жить с такими под одной крышей?

– А вы вспомните получше! Может, вы уже раньше когда-то встречались? Это же не по-мужски, надо отвечать за свои поступки. Кто знает, может, вы про этот случай забыли, а она что-то помнит?