– Ой! А вы когда вернулись?

– Так приятно смотреть на тебя.

– Вы в последнее время стали слишком хорошо ко мне относиться. Даже как-то подозрительно. Дайте-ка свою руку.

Она протянула ему правую руку, Гоблин протянул ей свою.

Ынтхак не могла понять, что у него на уме, поэтому читала его дневник. Там все было написано иероглифами, поэтому ей приходилось нелегко: в день она могла осилить не больше страницы. Тем не менее девушка была полна решимости все до конца прочитать и разобраться в его чувствах. В его записях встретился знак, который она не могла найти в словаре. Ынтхак думала, что если узнает его значение, то сможет понять смысл остального. Поэтому она пальцем старательно вырисовывала черты иероглифа

– Вот. Что он означает?

– Это иероглиф чхон, значит «слушать», «прислушиваться».

– А-а-а, «слушать».

Наконец она разобралась. Прежде чем он успел что-то спросить, она радостно улыбнулась. И от ее улыбки у Гоблина в груди что-то запульсировало: его сначала словно озарило светом, потом бросило во тьму. Потом снова. И снова. И снова. Его ладонь все еще хранила тепло ее пальцев, и он крепко сжал руку в кулак.

Гоблин привел Ынтхак к себе в комнату. Там уже стояла кипа пакетов из магазина. Гоблин по очереди начал из них все доставать: небольшую дамскую сумочку, духи и конверт с пятью миллионами вон.

– Ух ты, круто! И что все это значит?

– Думаю, тебе это понадобится, когда станешь взрослой. Что делать с пятью миллионами, ты сама знаешь. Духи и сумочка – чтобы когда в университет поступишь и парень появится, на свиданиях все было по высшему разряду.

Ей все ужасно понравилось. Пять миллионов – само собой, но и сумка была очень красивая, а духи… от них шел такой сладкий и свежий аромат, что она просто пришла в восторг.

– А с чего вдруг все эти подарки?

– Сегодня.

– Сегодня – что?

– Меч.

Одно слово, но Ынтхак все сразу поняла. Он же так отнекивался, так откладывал, и вот вдруг «сегодня»…

– Что, прямо сейчас? Среди ночи?

– Да. Прямо сейчас.

Повесив подаренную сумку на плечо, Ынтхак кивнула, после чего внимательно посмотрела на Гоблина. Ее интересовала одна вещь. И немного огорчало, что приходилось об этом спрашивать самой. Это, конечно, было глупо, но ей все же хотелось знать. Он же говорил, что ему нравится гулять с ней вместе, нравится забирать ее из школы, смотреть на нее. Может, это не весь список?

– Скажите… а среди этих подарков случайно любви нигде не затерялось?

– Нет.

– Я чисто уточнить.

Она старательно изобразила легкую улыбку, встала и деловито засучила рукава, словно готовясь к работе. Глядя на нее такую, у Гоблина снова начало рваться сердце.

Как только они открыли дверь и вышли из комнаты, их сразу перенесло в это место. Вокруг раскинулось широкое поле гречихи. Ынтхак догадалась, что цветы, которые подарил ей когда-то Гоблин, были сорваны именно здесь. Под ночным небом при свете луны колышущаяся гречиха напоминала хлопья снега. Это было так красиво…

– Когда мы проходим через ваши двери, то всегда в такие роскошные места попадаем! Никогда раньше на гречишном поле не была! Какая красота! Вы же тот букет, что мне подарили, здесь нарвали?

– Да.

– А я все еще помню, что гречиха на языке цветов значит.

– «Любимый человек».

От этих слов у Ынтхак затрепетало сердце. Сегодня он ей сказал, что среди всех подарков любви нет. В лучах лунного света, среди цветов гречихи Гоблин выглядел великолепно. Ветер мягко обдувал его волосы. У Ынтхак зарделись щеки. Чтобы Гоблин это не заметил, она отвернулась, сделав вид, что хочет полюбоваться на цветы.

– Похоже, что для вас это место какое-то особое значение имеет, если пришли именно сюда меч вынимать?

– Здесь мои начало и конец.

На этом месте бросили его тело, на этом месте он воскрес. Поэтому он хотел, чтобы и его долгая жизнь тоже закончилась тут. Его накрыла глубокая печаль.

– Ну что ж, прошу. Давай приступим.

– Что, прямо сейчас? Подождите секундочку. Я не против того, чтоб вы стали еще красивее, но что будет потом? Я так понимаю, что у меня уже не будет практической ценности. Поэтому я тут кое-что набросала.

Это была расписка, которую она захватила с собой из дома. Ынтхак вытащила ее из сумки и протянула Гоблину. Взяв протянутый листок, Гоблин стал читать.

РАСПИСКА

Мне, Чжи Ынтхак, невесте Гоблина (далее именуемой «Сторона 1»), выдана Гоблином (далее именуемым «Сторона 2») следующая расписка-обязательство.

* В случае, если Сторона 1 больше не будет представлять практической ценности для Стороны 2, то Сторона 2 обязуется больше не напоминать об этом Стороне 1. Стороне 1 от этого обидно.

* В случае, если Сторона 1 больше не будет представлять практической ценности для Стороны 2, то Сторона 2 ее не прогонит и они будут жить вместе. Сторона 1 привыкла все делать сама, и ухаживать за ней не надо.

* До тех пор, пока у Стороны 1 не появится парень, то Сторона 2 будет считаться парнем Стороны 1. У Стороны 1 сейчас будет инфаркт.

* Сторона 2 обязуется не отказываться стать фонарем, под которым будет укрываться Сторона 1. Вплоть до момента естественной смерти Стороны 1.

* Сторона 2 может не говорить Стороне 1: «Я к тебе вернусь», – но обязуется сообщить Стороне 1, если уйдет насовсем. Чтобы Сторона 1 не ждала напрасно.

* Сторона 2 обязуется ежегодно в день первого снега являться на зов Стороны 1. Сторона 1 будет его ждать.

Обязуюсь, Ким Син (____________________)

подпись

Гоблин читал строчки расписки с улыбкой. Но на последнем пункте его взгляд задержался надолго. Первый снег. Ынтхак хотела дождаться первого снега, чтобы вытащить меч. Он же с самого начала решил, что сделать это нужно раньше. Чтобы не омрачать красоту дня. Чтобы с первым снегом у Ынтхак не было связано дурных воспоминаний.

– Так ты для этого мое имя спрашивала?

– Нет, мне самой интересно было. Оно вам очень идет. Имя верное, и человек именно тот. Вы понимаете, о чем я? – Ынтхак протянула ему ручку. По ее глазам было видно, что она немного волнуется, распишется Гоблин или нет.

Гоблин спокойно взял ручку и без лишних слов поставил свою подпись. В этот момент с неба один за другим начали падать белые хлопья. Ынтхак, с явным облегчением смотревшая, как Гоблин подписывает согласие, задрала голову и посмотрела наверх. Это действительно шел снег.

«Сторона 2 обязуется ежегодно в день первого снега являться на зов Стороны 1. Сторона 1 будет его ждать».

Раз уж он дал такую расписку, то решил еще раз позаботиться о ней. Хлопья снега опускались на цветы гречихи. Темной ночью все светилось белым.

– Ух ты, первый снег! Разве он так рано может идти? Вау, как здорово! Оно, конечно, красиво, но только ж цветам холодно. У нас сейчас, наверное, самый ранний снег в мире.

Ее радостное лицо тоже светилось белым светом. Впрочем, как и всегда.

– А, так это же вы устроили? Вы же сказали, что с первым снегом меч нужно будет вынуть, да?

– Прости меня за то, что думал о себе. Мне бы тоже хотелось запомнить этот день таким.

– А вы долго будете запоминать? Вам же нужно скорее красоту навести… – Ынтхак руками изобразила, что вытаскивает меч.

Гоблину захотелось запомнить Ынтхак такой. Запомнить изо всех сил, чтобы уйти в Ничто с ее образом перед глазами.

– Ну что, давайте делать вас красивым. Хотите что-то сказать напоследок? – Она смотрела на него ясными глазами.

«Чжи Ынтхак», – Гоблин беззвучно прошептал ее имя. Потом наконец медленно произнес:

– Мне нравился каждый день, проведенный с тобой. Потому что эти дни были счастливые. Потому что они были тяжелыми. Потому что они были обычными. Все то время, что я провел с тобой, было прекрасным.

Его глубокий низкий голос эхом отзывался у нее в сердце.

– И знай: что бы ни случилось, в том нет твоей вины.

– Скажите, а вы… точно в веник не превратитесь? – Ынтхак немного забеспокоилась: речь же просто шла о том, чтобы выглядеть получше, а Гоблин действительно будто с последним словом перед смертью к ней обращался. Но максимум, что она могла предположить, – это то, что вместо красоты он превратится в метлу или веник. Гоблин лишь усмехнулся и покачал головой:

– Такого точно не будет.

– Ф-фух, ну слава богу.

Ынтхак протянула руку прямо к мечу. Когда ладонь невесты Гоблина приблизилась, меч проявил свои очертания. Гоблин закрыл глаза, чтобы лучше запомнить ее лицо. Ынтхак ухватилась за рукоятку появившегося меча. Точнее, попыталась ухватиться.

Но ничего не получалось: она ясно видела клинок, протягивала к нему руку, но ее ладонь хватала лишь воздух. Поняв, что ничего не происходит, Гоблин открыл глаза. По спине Ынтхак катился холодный пот.

– Черт, что-то никак не ухватить. Я ж его вижу, почему взять не могу?

– Может, слишком слабо хватаешь? – не отступался Гоблин.

Ынтхак пробовала и так, и эдак, даже ладони вспотели от напряжения, но, как ни старалась, прикоснуться к мечу не могла. Вокруг них все так же продолжал падать снег.

– Вы же мне сами сказали: «Что бы ни случилось, в этом нет твоей вины». Первое слово дороже второго!