Еще раз заверив, что все пройдет как по нотам, и похлопав меня по спине, Вик посоветовал мне ни о чем не беспокоиться и заниматься своими делами.

— Это будет незабываемый вечер, — сказал он.

Уже сидя в машине, я достал сотовый и позвонил Белле.

— Алло? — ответила она.

— Привет, это я. Будь готова к семи, хорошо?

— Хорошо, — пообещала она. — Намечается нечто необычное?

— Угу. Я уже умираю с голоду.

* * *

Хотя в передней части ресторана были свободные столики, Вик провел нас в комнату, где царил полумрак и, похоже, больше никого не было. Наш столик стоял прямо посредине и был чудесно сервирован. По лицу Беллы я понял, что она заинтригована. Когда мы уселись, Вик зажег свечу.

— Я сейчас вернусь, — сказал он.

Белла забросала меня вопросами, но я отмахнулся и с самым невинным видом предположил:

— Наверное, столики впереди зарезервированы.

Она кивнула и тут заметила, что через несколько столиков от нас сидит какой-то мужчина. Он держал в руках гитару и, прищурившись, вглядывался в нотные записи.

Почувствовав на себе ее взгляд, он поднял голову и улыбнулся.

— Надеюсь, вы, ребята, не возражаете… Меня пригласили выступить здесь на выходных, и сейчас я репетирую.

— Нисколько. Это просто здорово, — сказала Белла, даже не догадываясь, что Гэри уже получил работу.

— Нет проблем, — добавил я, сделав вид, будто вижу его впервые в жизни. Кстати, акустические баллады о любви, которыми принялся услаждать наш слух Гэри, были столь же убедительны.

Белла, разумеется, и не подозревала, что все было тщательно спланировано — сначала белое вино «Пино гриджо» для нее и пиво для меня, — и действо начинается. Вик вернулся с напитками на маленьком круглом подносе.

— Как насчет легкой острой закуски перед едой? — поинтересовался он.

Я улыбнулся.

— Почему бы нам не начать с маленьких моллюсков в чесноке и масле?

Вик коротко кивнул и направился в кухню, а Гэри негромко запел:

— Лучше всего ты говоришь молча…

Белла подалась ко мне и прошептала на ухо:

— Откуда он узнал, что я люблю белое вино?

Мне пришлось уже второй раз пожать плечами, когда Вик вернулся к нашему столику с роскошным букетом алых роз на длинных стеблях. Не говоря ни слова, он поставил их перед Беллой и повернул вазу так, чтобы она заметила поздравительную открытку.

— Ваша острая закуска будет готова через несколько минут, — сообщил он и удалился.

Гэри перешел ко второй балладе, когда Белла раскрыла открытку. Надпись внутри гласила: «Белла, я люблю тебя. Дон». Подняв голову, она вдруг обнаружила, что на нас смотрит весь ресторан.

— И всегда буду любить, — прошептал я, когда она потянулась ко мне и поцеловала.

После того как мы разделались с исходящей паром острой закуской и по второму разу пригубили напитки, Вик поставил перед моей сияющей женой серебряный поднос. На нем лежал свернутый в трубочку свиток пергамента, перехваченный красной лентой. Она взглянула на Вика, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Белла перевела взгляд на меня.

— Что…

— Открой, — попросил я.

За моей спиной Гэри по-прежнему перебирал струны.

Она повиновалась. Это было второе, о чем она мечтала, но так и не получила от меня — до сегодняшнего дня.


МГНОВЕНИЯ СУДЬБЫ

…С того мгновения, как я встретил тебя,

Я знал, что между нами вспыхнуло пламя,

Которое не сможет погасить даже проливной дождь.

С того мгновения, как мы заговорили,

Я знал, что всю жизнь буду добиваться

Твоей жаркой и страстной любви.

С того мгновения, как мы соприкоснулись губами,

Я знал, что сердце больше не принадлежит мне

И что я наконец обрел будущее.

С того мгновения, как мы рассмеялись,

Я знал, что мне не хватит всего времени во Вселенной,

Чтобы разделить с тобой радости жизни.

С того мгновения, как мы начали танцевать вдвоем,

Я понял, что значит выражение «лучшая половина»,

И отдался твоему ласковому прикосновению.

С того мгновения, как мы взялись за руки,

Я понял, что отыскал свою единственную спутницу

И что мечты мои вот-вот сбудутся.

С того мгновения, как мы соединились,

Я понял, что попал в рай,

И возблагодарил Господа за встречу с тобой.

С того мгновения, как ты согласилась стать моей женой,

Я понял, что смогу пройти по жизненному пути —

И сквозь сияние солнечного света,

И сквозь холодный проливной дождь.

Белла прочла последние строки, и глаза ее увлажнились. Гитарист перестал играть, в ресторане воцарилась оглушительная тишина, а я опустился на одно колено и открыл коробочку с кольцом.

— Изабелла, — сказал я, — я хочу провести остаток дней своих с тобой. Ты согласна… вновь стать моей женой?

Она, не колеблясь ни мгновения, бросилась в мои объятия. На несколько долгих мгновений мы застыли, обнявшись.

— Я очень-очень тебя люблю, — прошептала она сквозь слезы, спрятав лицо у меня на груди.

— Я знаю, — ответил я. — Но…

Она отстранилась и взглянула мне в глаза.

— Но что?

— Но ты так и не ответила, — с улыбкой напомнил я.

— Да… Я говорю: да! Я согласна! — выдохнула она и вновь прильнула ко мне.

Собравшиеся вздохнули в унисон и дружно захлопали в ладоши, когда мы с Беллой вернулись к действительности. Понадобилось некоторое время, прежде чем за другими столиками возобновились разговоры и гости вернулись к своим тарелкам и блюдам.

Посмеиваясь, я представил свою прекрасную супругу Гэри, гитаристу. Пожимая ей руку, Гэри признался:

— Я здорово нервничал.

Я купил ему пива, и тут Вик подал нам заранее заказанный ужин. Хотя Белла не притронулась к своей порции, я ел с аппетитом и слушал, как Гэри одну за другой наигрывает очаровательные мелодии. К тому времени, как подошла очередь десерта, клубники в шоколаде, Белла растрогалась настолько, что не могла вымолвить ни слова. Она вновь притянула меня к себе, чтобы поцеловать.

— Вечер получился просто потрясающий, — прошептала она.

— Это тебе за все те годы, что ты была мне верной и любящей женой.

Мы собрались уходить, и очередной взрыв оваций проводил нас до двери. Я распахнул ее перед своей любимой, которая обнаружила, что у тротуара нас поджидает роскошный белый лимузин, и обернулась ко мне.

— Выходит, ничего еще не кончилось?

Я покачал головой.

— Для нас с тобой это не закончится никогда.

Мы зашагали к лимузину, и тут на меня нахлынула волна тошноты, грозя погубить все. «Сегодняшний вечер принадлежит Белле, — сказал я себе, — и нам обоим. Держись. И не вздумай испортить его рвотой!»

* * *

Через пару недель, которые пролетели как один миг, свадебная церемония состоялась в присутствии родственников и нескольких близких друзей. Пока мировой судья трепал языком, я заглянул в глаза своей невесты и едва не расплакался. Мы с ней очень любили друг друга, но у нас оставалось совсем мало времени. Она была для меня всем.

— Если бы я мог прожить тысячу жизней, — сказал я ей, — я бы всякий раз выбирал в спутницы только тебя.

Завершающим сюрпризом для моей прекрасной невесты стало то, что наш прием обслуживал ресторан «Сагрес». Нам подали такое же угощение, каким мы наслаждались много лет назад: жареную свиную вырезку в соусе чили с чесноком, сэндвичи с сырокопчеными колбасками и перцем, треску, тушеную фасоль, фава, овощной суп с кудрявой капустой, фаршированные моллюски с гарниром, запеченные в тесте сардины и цыплят, жаренных на вертеле. На десерт у нас опять были хлебцы с черной патокой и козьим сыром, рисовый пудинг, мороженое с йогуртом и булочки, а сладкое красное вино вновь лилось рекой.

Хотя огромных шатров-палаток и гирлянд голых лампочек, болтающихся над мокрой блестящей мостовой, на этот раз не было, Гэри со своей акустической гитарой оказался настоящим волшебником, и мы танцевали под классику Кита Уитли «Когда ты молчишь». Потом к нам присоединились Райли, Майкл, Мэдисон и Пончик, мы взялись за руки и встали в круг на танцполе. Это был незабываемый вечер.

* * *

Когда гости наконец разошлись, мы вернулись домой в сиянии лунного света. На подъездной дорожке я заключил новобрачную в объятия.

— Я знаю, мы никогда не говорили об этом, но как насчет того, чтобы провести наш медовый месяц где-нибудь в тропиках… например на Барбадосе?

Я ожидал взрыва радости. Белла давно мечтала побывать там.

Она крепко обняла меня и пожала плечами.

— Я тоже подумывала о тропиках… Правда, о другом месте.

Я растерялся.

— О каком, если не секрет?

— Я думала о том единственном месте, которое встало между нами; том самом, с которым ты до сих пор так и не примирился, Дон.

Мне вдруг стало так тоскливо и горько, что защемило сердце. Она говорила о Вьетнаме. При одном только воспоминании о нем у меня до сих пор перехватывало дыхание — причем совсем не так, как было тогда, когда мы с Беллой обменялись брачными обетами.

— Но…

— Барбадос — это, конечно, очень мило с твоей стороны, — прервала она меня, — и я очень ценю твое предложение, но, думаю, куда важнее взглянуть в лицо прежним демонам и в конце концов забыть о них… вместе. Вдвоем.

Она была права.

— Ладно, — согласился я. — Вот только я не уверен, что Нам[11] станет подходящим местом для медового месяца.

Она поцеловала меня в щеку.