Мы подъехали к отелю «Беверли-Хиллз» раньше, чем я ожидала. Мой желудок скрутило от беспокойства. Я думала, что это будет идеальное место для воссоединения. Но теперь, когда была здесь, я поняла, что не подумала о том, что будет со мной, если меня отвергнут на публике.

Снаружи была расстелена красная ковровая дорожка, и фотографы щелкали затворами, выкрикивая вопросы и просьбы, пока гости пробирались к входу.

Такси остановилось немного дальше начала лестницы, я вышла и вытянула шею, пытаясь найти Мэтта.

Я повернулась к водителю и дала ему огромные чаевые, чтобы он отнес мою сумку на ресепшн.

Мне нужно было пройти по красной ковровой дорожке.

Пытаясь собраться с духом, чтобы сделать этот шаг навстречу Мэтту, я сделала глубокий вдох, держась за бархатную веревку. Мои колени чуть не подогнулись, когда впереди, в очереди из гостей, медленно поднимающихся по красной ковровой дорожке, я увидела ярко-голубые глаза Мэтта и его слишком длинные волосы. Мне хотелось проскочить мимо всех и броситься к нему, но это привлекло бы слишком много внимания.

Я осторожно прошла за бархатную веревку, не сводя с него глаз. Мне очень хотелось, чтобы он посмотрел на меня. Мэтт улыбался, болтая с фотографами, пока шел по ковру. Между нами было человек восемь-десять, но проход был недостаточно широк, чтобы я могла кого-нибудь обогнать.

— Как вас зовут, пожалуйста? — спросил один из фотографов передо мной. Я отвлеклась от созерцания Мэтта.

— Меня? — спросила я, испытывая облегчение от того, что он не знает, и, удивляясь, что ему не все равно. Когда он кивнул, я вздохнула и ответила: — Лана Келли.

Я услышала, как люди впереди меня что-то пробормотали, и обернулись, чтобы посмотреть в мою сторону. Но мне было все равно. Как сказала Руби, я их не знала, и их мнение меня не касалось. Сделав несколько шагов вперед, я не сводила глаз с Мэтта.

Кто-то прошептал Мэтту на ухо, он поднял голову, и наши глаза встретились.

Я не могла сдержать улыбку. Я так сильно скучала по нему, и, находясь так близко к нему, чувствовала себя лучше.

Мэтт выглядел так, словно превратился в камень. Выражение его лица не было свирепым, но и радостным тоже.

Люди переводили взгляд с него на меня и обратно. И меня это нисколько не волновало. Я просто хотела, чтобы он был достаточно близко, чтобы прикоснуться и обнять.

Очередь продолжала двигаться вперед, но Мэтт оставался неподвижен. Я медленно приближалась к нему, пока, наконец, парень не оказался прямо передо мной.

— Привет, — сказала я дрожащим голосом.

— Привет, — ответил он и замер, словно не зная, как меня приветствовать. Все что я хотела, так это чтобы он притянул меня в свои объятия. — Ты здесь.

Я молча кивнула.

— Я перестала убегать.

Его глаза расширились.

— Значит ли это, что …

— Я знаю, что ты сделал. Руби рассказала мне все. — Я сделала глубокий вдох. — Твой поступок доказал, что ты — мужчина, который сделает все возможное, чтобы защитить меня от любой бури. Но больше никаких секретов, ладно? Я чувствую, что смогу справиться с чем угодно, если мы будем вместе, бок о бок.

— Обещаю, — ответил Мэтт. — И мне очень жаль.

— И я обещаю, что больше не буду убегать. Когда я с тобой, я там, где надо.

Его лицо расплылось в улыбке, а затем Мэтт оглядел фотографов, делающих снимок за снимком.

Я протянула руку и погладила его челюсть, возвращая внимание к себе.

— Пока у меня есть ты, я справлюсь со всем, что скажут обо мне незнакомые люди. С любыми фотографиями. Я не понимала, что, если позволю себе полюбить тебя, все остальное просто растворится.

Он нахмурился. Может быть, я сказала что-то не то? Сказать ему, что люблю его, было рискованно, но он заслуживал знать. А если он не ответит мне взаимностью? Ну, именно для этого нужны мороженое и повторы реалити-шоу.

— Ты любишь меня? — спросил Мэтт низким рокочущим голосом.

— Да, — призналась я. — Извини, если это слишком, но мы договорились больше никаких секретов. Я люблю тебя, Мэтт Истон.

— Слава Богу, — выдохнул он, посмотрев на мой рот, а затем снова в глаза. — Я полюбил тебя с того самого момента, как ты спасла меня на эстраде в Уортингтоне. Думал, что потерял тебя.

Облегчение накатило на меня, когда Мэтт притянул меня к себе и взял в ладони мое лицо.

Большим пальцем он вытер слезу с моей щеки.

— Не плачь. Я просто хочу сделать тебя счастливой.

— Ты и делаешь. Я никогда не была так счастлива.

Парень прижался ко мне губами. Где бы я ни находилась, это место было домом, если рядом был Мэтт.

Щелчки камер ускользнули от моих ушей. Ничто не имело значения. Ничего, если я была с этим человеком.

Он скользнул языком мне в рот, я положила ладони ему на плечи. Может, меня и не волновало, что все знают, что мы с Мэттом вместе, но мои взгляды на выражение чувств в общественных местах не изменились.

Мэтт отстранился.

— Я слышал, кто-то предлагал нам снять комнату? — Его руки обвились вокруг моей талии.

— Нет, но думаю, это отличная идея. Даже если я не возражаю против того, чтобы быть с тобой на людях, мне больше нравится быть с тобой наедине.

Он мог бы быть одной из самых известных кинозвезд в мире, но никто не знал того Мэтта Истона, которого знала я. Никто толком не знал, какой он сексуальный. Или как добр, щедр и заботлив. Потому что, когда нет камер, остаемся только мы. Парень и девушка. Два влюбленных человека.

Навсегда.

Глава 28

Мэтт

Я втащил Лану в номер и прижал бедрами к двери. Не верилось, что она действительно здесь. Мне не хватало ее запаха — океанского бриза, смешанного с летними цветами. Скучал по тому, как она смотрела на меня, как будто я для нее все. Как я смог прожить без нее так долго?

Я совсем не ожидал увидеть ее сегодня. Всегда спокойно реагировал на происходящее, но когда заметил Лану, меня словно поразила молния, полностью парализовав. Боялся, что она пришла, чтобы положить всему конец.

Прежде чем мы пойдем дальше, мне нужно было рассказать ей все. Кое-что, о чем я не сказал Руби. Я обнял ее и прижал к себе, когда мы отошли от двери.

— Я должен рассказать тебе о Бобби.

Она кивнула.

— Руби сказала мне, что ты от него откупился. Спасибо.

— Мы могли вызвать полицию, но это только привлекло бы больше внимания. — Я поцеловал ее в лоб.

— Согласна. Ты защищал меня. Я бы не хотела участвовать в судебном разбирательстве. — Лана провела пальцами по моим губам.

— Это еще не все.

Она прищурилась, посмотрев на меня.

— Синклер сказал, что он все уладит, что я не должен идти с ним передавать деньги. — Я сфокусировался на обеденном столе в другом конце комнаты. Мне было невыносимо видеть разочарование на ее лице. — Я сказал ему, что останусь в машине. Просто хотел увидеть этого гребаного хорька, посмотреть, хватит ли у него духу появиться. Когда он приехал, я ничего не мог с собой поделать. В конце концов, я его ударил. В лицо. Кажется, сломал ему нос. — Я поморщился. — Извини, просто сорвался.

Когда девушка не ответила, я посмотрел вниз. Она скривила губы, как будто пыталась сдержать улыбку.

— У тебя ведь нет неприятностей, правда? — спросила Лана.

Я отрицательно покачал головой.

— Он знает, что не может обратиться в полицию, его обвинят в вымогательстве.

Лана запустила пальцы мне в волосы.

— Думаю, что люблю тебя еще больше. — Приподнявшись на цыпочки, Лана притянула меня к себе, и я вздохнул с облегчением, что она не рассердилась.

— Я люблю тебя, — прошептал я, наклонив голову и поцеловав ее за ушком. Мне понравилось, как это прозвучало.

— Я так сильно люблю тебя, — ответила она, и мой член дернулся в штанах, как будто она говорила что-то непристойное. Я никогда не думал, что эти слова могут быть такими возбуждающими.

Я потянулся к подолу ее юбки и скользнул под него рукой, чтобы обхватить ее задницу.

— Ты надела юбку, — сказал я.

— Я знаю, тебе это нравится.

Я застонал. В Лане не было ничего, что мне бы не нравилось. Ее сердце, ее душа. Она вдохновила меня стать лучше. И тот факт, что она была упрямой, решительной и отчаянно желала доставить мне удовольствие в постели — чего еще я мог желать? Я просунул большой палец под ее трусики и стянул их.

— Ты все еще носишь трусики. Мне это не нравится.

Она возилась с пуговицами моей рубашки.

— Хотела убедиться, что ты единственный мужчина, который видит, что у меня под юбкой.

— Такая хорошая девочка, — ответил я, кусая ее за шею, а потом за верхнюю часть груди. Я почти забыл, какой нежной была ее кожа, как легко было оставить след. Я выпрямился и оттащил ее от двери. Отчаянно хотел, чтобы она лежала обнаженная, и я мог изучить каждый дюйм ее тела, чтобы убедиться, что она вся моя.

Мы упали на диван, и схватил блузку Ланы, вытягивая ткань из-за пояса. Прижался губами к ее губам, отчаянно нуждаясь в том, чтобы ощутить ее желание на своем языке. Она возилась с моей молнией, а кончики ее пальцев слегка касались моей разгоряченной кожи. Мы отлично подходили друг другу.

— Вот и все. Ты ведь усвоила, верно? — спросил я. — Хочу, чтобы ты поняла, расставаний больше не будет. Что бы ни случилось, мы здесь вместе. Ладно?

Лана отчаянно закивала, дергая меня за рубашку. Но я был серьезен. Последние несколько недель я только и делал, что надеялся, что она вернется. И не собирался проходить через это снова. Я замер, и девушка подняла на меня глаза.

— Знаю, — сказала она. — Теперь мы вместе.

— Сейчас и навсегда, — ответил я, и серьезный взгляд, которым она одарила меня в ответ, подтвердил, что она поняла. После этого пути назад уже не было. Я наклонился, чтобы прижаться к ней губами, пользуясь любой возможностью попробовать ее на вкус. — Мы говорим о свадьбе, детях, полный комплект, иначе не покинем эту комнату.