Диана Рымарь - Голые чувства

— Я решила приготовить побольше котлет и заморозить, — пояснила Каролина. — Это чтобы ты хоть что-то ела, пока меня не будет. Хоть первое время… Ой, а что с лицом?

— А что с лицом? — спросила Милова-младшая, приложив руки к щекам.

— Ты рыдала в лифте, что ли?

Такое вполне могло быть, Слада уже за себя не ручалась. Сегодня ее тело и разум определенно жили отдельно друг от друга и никак не могли синхронизироваться. Прямо как тогда, когда Милова-младшая узнала о смерти мамы. На некоторое время будто потеряла связь с собственным телом, тратила гораздо больше энергии на то, чтобы просто пошевелить рукой или ногой, никак не могла собраться. Вот и теперь находилась в очень похожем состоянии.

— Я… Наверное, плакала…

— Наверное?! То есть ты даже не знаешь, чем занималась в лифте? — нахмурилась Каролина.

Слада посмотрела на сестру и на какие-то доли секунды будто увидела ее прежней… какой Каролина была до злосчастной аварии. Полной энергии, стройной, сильной, стоящей на своих двоих. Она и теперь казалась сильной, даже сидя в инвалидном кресле. И выглядела хорошо — пышные кудри уложены, черные глаза умело подчеркнуты макияжем, губы блестели коралловой помадой.

Сестры Миловы были похожи и не похожи одновременно. Тот же цвет кожи, глаз, волос. Однако у старшей красота строгая, опасная, лишенная нежности, которой во младшей с избытком.

Каролина сильная даже с поврежденным позвоночником. А вот Слада, кажется, сломалась…

— Что случилось? — не на шутку встревожилась Каролина, услышав всхлип сестры.

Милова-младшая села за кухонный стол, набрала в рот побольше воздуха.

Принялась каяться. Выложила всё как на духу, рассудила просто: сестра заслуживала знать правду.

— Ты собиралась замуж за этого придурка?! — Голос Каролины резко превратился в писк. — Как же так, Слада? Ты же обещала мне! Ах вот что за бойфренд у тебя появился? Вот к кому ты всё время сбегала… А я еще радовалась за тебя… Думала, наконец сестра встретила кого-то, влюбилась… А ты опять к этому козлу!

Каждое слово — камень, брошенный в поверженную, беспомощную Сладу. Каждый злой взгляд — новая затрещина, тычок.

— Мне нет оправдания… — шепнула Милова-младшая и положила голову на руки.

— А Хватов… Что за сказочный придурок! — продолжала возмущаться Каролина. — Нет, ну это ж надо! Вообще-то, это изнасилование беспомощного человека! Он вообще в курсе, что натворил?!

На это Слада даже не стала поднимать голову.

— Подожди… — проговорила Каролина внезапно севшим голосом. — Так это же он насчет меня договаривался…

— Он не договаривался, он ясно дал понять, что заплатил…

— Он заплатил… — Голос Каролины осип окончательно, превратился в какой-то полупонятный свист: — А ты его послала? Слада! Он же отменит оплату, он… Слада, ты обязана как-то это исправить!

— Что? Как? — Слада не поверила собственным ушам. — Ясно же, чего он хочет… Ты хочешь, чтобы я с ним и дальше… После того, что я тебе рассказала?..

— Ты должна!

Слада вспомнила, как эффектно покинула машину Хватова, как кинула ему в лицо, что не хотела больше его видеть. И правда не хотела. Тем более продолжать спать с ним, он же неадекватен.

Она резко встала, попыталась проскочить мимо сестры, чтобы выбраться из кухни. Каролина же, наоборот, к ней потянулась. Слишком быстро подалась вперед, схватила за руку, Слада дернулась, и в результате старшая сестра упала на пол.

— Каролина…

Слада бросилась к сестре, обняла, попыталась помочь подняться на кресло. А та и с места не сдвинулась, вцепилась в младшую Милову мертвой хваткой и захрипела:

— Ты должна, ты обязана! Мне без этой операции смерть, как ты не понимаешь…

— Я бы никогда тебя о таком не попросила, Каролина! Он же… он же…

— Ты никогда не была на моем месте, сестричка! — взвизгнула она. — Ты знаешь, каково это — чувствовать себя навсегда запертой в этой чертовой квартире без права на амнистию, без права на жизнь? Да я бы с чертом рогатым переспала, лишь бы избежать этой участи!

— Он и есть рогатый черт! — простонала Слада. — Ты его не знаешь…

— Пожалуйста, сестричка! Пожалуйста! Я умоляю тебя…

Слада посмотрела на искаженное отчаянием лицо сестры, поджала губы.

— Держись за меня!

Она помогла Миловой-старшей сесть обратно в кресло. Поправила одеяло, отошла на пару шагов, вся подобралась, сжала кулаки и прошипела рассерженно:

— Тебе лучше встать на ноги в этой Швейцарии, Каролина! Потому что потом всё… Когда ты вернешься, мы продадим эту квартиру, я заберу свою половину и уеду подальше. От Хватова, от тебя, ото всех… И ты позволишь мне это сделать. Больше никогда не встрянешь в мою жизнь, не будешь критиковать, командовать мной. Всё! Договор?

— Договор! — всхлипнула Каролина.

— Сиди смирно! — привычно командовала Каролина.

Сегодня обошлось без стрима. Старшая Милова делала макияж младшей, попросту забыв включить камеру. Не отвлекалась ни на что. Словно рисовала ее лицо с ноля, настолько тщательно и вдумчиво орудовала своими кисточками, спонжиками и прочим. Старалась не менее получаса.

— А что, вроде бы и ярко, но не слишком… — протянула Слада, повернувшись к зеркалу. — Теперь волосы, Каролина.

И сестра уложила ее черные кудри в аккуратную «Ракушку», заколола крупной шпилькой, украшенной маленьким жемчужным цветком. Осмотрела критическим взглядом и кивнула:

— Ты как с картинки…

Слада поблагодарила сестру и отправилась в спальню. Скинула пушистый халат и принялась собираться на работу.

Капля персиковой туалетной воды в ложбинку между грудями, свежевыглаженная зеленая блузка, черная юбка покороче, чулки, ботильоны на каблуке и… Слада готова к встрече с рогатым чертом.

Она не знала, отдал ли Хватов распоряжение о ее увольнении.

Ей с работы не звонили, не просили забрать трудовую. Может быть, он не успел никому сообщить? Слада понадеялась, что не успел, и ровно в полдевятого, как и было велено ранее, явилась на свое рабочее место.

К ее облегчению, Ольга Леопольдовна не стала гнать сотрудницу взашей. Только спросила:

— Почему ты вчера убежала? Что-то случилось?

— У меня сестра очень сильно болеет, — пояснила Милова. — Я объяснила всё Данилу Викторовичу, он отпустил.

На это Ольга Леопольдовна только поджала губы, покачала головой.

Когда начальница отходила от ее стола, Слада вдруг заметила, как она полоснула по ней осуждающим взглядом. В эту самую секунду поняла: Ольге Леопольдовне великолепно известно, зачем здесь Милова. И кем она была для Хватова.

Начальница всё время знала… Возможно, Слада даже не первая девушка, кому предстояло лечь под генерального директора! Скорее всего, так оно и было.

«Ах он хлыщ! Ах он гад ползучий… Соблазнитель, совратитель, извращенец с гигантской пиписькой!»

Как только она не успела его назвать, пока ожидала прибытия начальства!

Хватов явился ровно в девять, как обычно.

Наверное, он заметил ее еще проходя по коридору, поскольку появился в секретарском кабинете подобно торнадо.

— Милова, живо в мой кабинет! — прогремел он, насупился и умчался к себе.

Наверняка даже не сомневался, что она поспешит следом.

У Слады все поджилки затряслись от его громового голоса, а колени предательски подгибались, пока шла по коридору.

«Меня нет! Меня здесь просто нет, здесь лишь моя оболочка, — напоминала она себе по дороге. — Я просто буду играть роль, сколько потребуется, а потом сбегу отсюда куда подальше, и только меня и видели».

С этими мыслями открыла дверь в звериное логово.

— Можно, Данил Викторович?

— Можно!

Данил наблюдал за тем, как Белоснежка входила в его кабинет, — ровно так же, как ястреб следит за приближением добычи.

Поднял бровь, когда заметил, что секретарь плотно прикрыла за собой дверь, но никак это не прокомментировал. Ждал, пока подойдет, важно сидя в кресле. Внутренне посмеивался, заметив, что она старалась идти уверенно, только ничего-то у нее не получалось. Даже колени будто подрагивали.

Что же, он не собирается облегчать ей жизнь после всего, что от нее вытерпел. Видеть она его больше не хотела, ишь ты!

— Я тебя вчера уволил… — протянул он, старательно сделав невозмутимое выражение лица. — Ты забыла?

— Я… Я помню… — протянула Слада, подойдя к его столу.

У нее даже хватило смелости посмотреть ему прямо в глаза. Какое достижение!

— Я надеялась, вы возьмете меня обратно теперь, когда я знаю настоящие причины, по которым меня приняли…

— Это какие же? — уточнил он с усмешкой.

— Ну… — Она все-таки покраснела. — Что вы хотите со мной спать.

«Вот оно как!»

— Что-то больно быстро ты сменила цвет пальто, милая, — прищурившись, процедил он. — А как же все прошлые речи: если бы ты знала, что беру тебя с прицелом на постель, ты бы никогда и ни за что?.. Я — серьезный человек. С такими, как я, не играют в кошки-мышки.

— Вы хотите, чтобы я ушла? — спросила Слада сдавленно.

Этого Хватов не хотел, больше того, тут же представил, как драгоценная Белоснежка убегает, сверкая каблуками, и ужаснулся.

Он почти всю ночью гадал, как бы вернуть ее на работу, как бы снова приблизить ее. Вспоминал неудачный секс и корил себя, что не удержался, не проявил к драгоценной девочке чуткости. И вот она пришла, причем без всяких усилий с его стороны. И теперь прогнать ее? Нет, нет… не надо ему такого счастья. Пусть Слада остается.

Но и условий ей он ставить не позволит. Условия ставит он. Всегда.