— Ты, все-таки, пришла, — улыбаясь, встает из-за стола, отодвигая мне стул.

— Мы же договорились. А я стараюсь выполнять свои обещания, — беру меню, заранее зная, что буду заказывать. — Сэндвич с курицей без лука и содовую.

— Ты уверена, что не хочешь что-то более питательное и полезное? — Джон взмахом руки подзывает официанта. — Может салат Цезарь? Или курицу, запеченную с картофелем?

Сам того не осознавая, он называет мое любимое блюдо. Улыбаюсь и положительно киваю головой.

— Да, пожалуйста. — Отвечаю официанту.

— А теперь, расскажи, ты ослепла или не заметила этого в меню? Или твоя головка забита другим? — Джонни пристально смотрит на меня. — У меня есть время выслушать тебя.

Недоверчиво смотрю, как он подпирает ладонью свою щеку, словно готовится к моему долгому рассказу.

— Ну, это Майкл, — отвожу взгляд в сторону семейной парочки. Они держаться за руки и мило о чем-то беседуют. На глаза вновь наворачиваются предательские слезы.

— Майкл? Кто это? Прошу тебя, только не плачь, — он протягивает руки и сжимает мою ладонь своей, заставляя отвлечься от парочки.

— Майкл — мой бывший муж, лучший друг и предатель. Он работает анестезиологом в нашей больнице. Мы давно расстались. И вот он начал преследовать меня, надеясь, что мы вновь можем стать друзьями, — всхлипываю.

— А вы можете ими стать? — протягивает мне салфетку. — Я имею в виду, что ведь можно дружить даже после расставания. Он тебе не чужой и ты ему тоже. Годы дружбы и совместной жизни много значат для вас обоих.

— А ты смог бы? — вытираю глаза в ожидании ответа.

— Раньше я хотел этого, — печально отвечает он, заставляя обратить на себя внимание. — Она была всей моей жизнью. Я хотел, чтобы она стала мне женой. Хотел завести с ней семью, родить детей, и чтобы моя холостяцкая берлога превратилась в наш уютный дом. Но, — он пожимает плечами, — не все сложилось так, как я того хотел. И время лечит, поэтому не стоит плакать. Иначе все подумают, что это я довел до слез такую красивую девушку, — Джонни ласково улыбается мне.

— Джон, я не знаю, как это сделать. Может, еще слишком мало времени прошло? — спрашиваю его.

— Наоборот, может оказаться слишком поздно, — он сжимает мою ладонь. — Дай ему шанс. Попробуй шаг за шагом снова стать ему другом.

Официант приносит заказанные нами блюда. Джон заказал то же, что и я. Вдыхаю аппетитный аромат, насаживаю на вилку кусочек курицы и съедаю, закрывая глаза от наслаждения.

— Потрясающе вкусно, — мычу я, пережевывая пищу.

— Кто-то не особо силен в готовке? Или некогда? — посмеивается надо мной Джон.

— Стыдно признаться, но я очень плохо готовлю, — набиваю рот едой. — Сдохнуть можно, как вкусно.

Джон перегибается через стол и протягивает руку, чтобы вытереть пальцем уголок моего рта.

— Прости, — взмахивает ладонями, будто стряхивает магическую пыльцу с рук.

— Спасибо, я та еще неряха. Я теряю контроль, когда дело касается вкусной еды, — облизываю губы.

— Оставайся такой, какая ты есть. И тот кусочек курицы на твоих губах... Знаешь, это выглядело очень эротично, — мы смеемся, подзывая официанта. — А теперь, принесите нам, пожалуйста, кофе.

Когда я возвращаюсь в госпиталь, сразу же получаю назначение на работу в приемном отделении для заполнения бумаг: прибытие и убытие, анализы и статистические данные. Господи, это самый бесполезный опыт. В общем-то, здесь ничего сложного нет, я уже умею пользоваться ручкой и планшетом. Приходится прилагать массу усилий, чтобы встречать каждого пациента дежурной улыбкой.

— А у тебя симпатичная попка, — слышу голос за спиной. — Не могла бы ты помочь мне вот с этим?

Это он мне?

Поворачиваюсь, чтобы взглянуть на придурка и замираю. Парень стоит, держась за бок, и истекает кровью.

— Каталку, быстро! — кричу я медперсоналу. — Что с вами произошло? Обопритесь на меня.

Он обнимает меня за талию и заваливается на бок.

— Уфф, — тяжело вздыхает и начинает оседать вместе со мной на пол. — Перестрелка.

— Скорее вызовите доктора Девиса! — ору на всю больницу. Мужчина теряет сознание на моих руках, пачкая пол своей кровью.

На каталке нас поднимают в операционную, где мой отец осматривает его на масштаб повреждений и пытается выгнать меня из операционной.

— На сегодня вы закончили, мисс Барлоу, можете отправляться домой, — строгим голосом произносит отец. — Не расстраивай меня. Иди и отдохни, — подталкивает к двери.

— Но ведь, он… — не дает мне договорить, ритмично растирая руки.

— Дилан, я сказал, твоя смена окончена. Время, — указывает пальцем на настенные часы.

Вздыхаю. Когда отец на смене, с ним не поспоришь. Смотрю на свою испачканную униформу. Ее необходимо замочить и постирать, пока окончательно не въелась чужаякровь. Спешу избавиться от одежды и запрыгнуть в душ.

— Ну, вот так я и пошел на эту встречу, мне надо было отвлечься. Сам понимаешь мы с Дил накосячили, и теперь никто из нас не может жить нормально. Ты, мудак, даже не думай к ней… — телефон выпадет из рук Майкла, когда он видит меня в белье.

— Какого черта, Дилан? Ты вся в крови! Давай, я тебе помогу. Господи, боже, — он тянет руки и пытается расстегнуть мой лифчик.

— Отвали, ненормальный. Это не моя кровь! — кричу на него, отталкивая от себя.

Глаза Майкла стеклянные. Он безостановочно дергает за лямку и пыхтит.

— Майкл, это не моя кровь! Остановись, — обхватываю его лицо ладонями. Он останавливается и в шоке трясет головой.

— Прости, я просто… — он выставляет дрожащие ладони перед собой, — ты меня напугала.

— Сама виновата, дверь не закрыла. Я… Ты… Да отвернись ты! — я прикрываю руками свое тело.

— Что я там не видел?! Прости. Дил, ты прекрасно выглядишь. — Поднимает телефон с пола и выходит, как ни в чем не бывало.

Это самая кровавая смена из всей моей практики. Обычно все не так ужасно. Я очень надеюсь на то, что парень выживет.

Решаю пройтись до дома пешком. Все-таки, иногда полезно размяться. Вытираю пот со лба салфеткой. Представить не могла, что сегодня будет такая аномальная жара. Такое ощущение, будто под ногами плавится асфальт.

Прохожу наш с Майклом любимый ресторанчик и всматриваюсь в окна. У посетителей ресторана счастливые выражения лиц. Когда-то и мы были такими. Молодая женщина держит за руку своего возлюбленного, а он в ответ притягивает ее к себе для поцелуя.

Боже, как это было давно.

Смотрю на тот самый столик, который обычно считался нашим. Сейчас там сидит семейная пара с ребенком. Мальчик смотрит на меня и машет мне рукой. Улыбаюсь ему и поднимаю ладонь в ответном жесте. А ведь, на их месте могли бы быть мы…

Спотыкаюсь о камень и отключаю мысли о Майкле.

Как только я собираюсь завернуть за угол, вижу автобус, летящий на полной скорости и виляющий по дороге.

Все происходит на моих глазах. Визг шин, крики людей, громкий удар, затем оглушающий взрыв. Пару минут я стою словно в ступоре, прижав руку к груди.

Очнувшись, бегу навстречу дыму, который валит столбом. Толпа собравшихся зевак закрывает мне видимость. Подбегаю ближе и вижу горящий автобус, и разбросанные повсюду тела.

Расталкиваю зевак и подлетаю к каждому.

— Есть кто живой? — в спешке набираю дрожащими пальцами «911». — Авария на углу 17-ой улицы, возле ресторана «Komi». Автобус въехал в здание, много жертв. — Сбрасываю вызов.

Я обошла и осмотрела уже пятерых человек, и, к сожалению, ни одно живого.

— Да помогите же мне! У кого-нибудь есть зеркало? — из толпы выбегают женщины и протягивают мне. — Нет, вы должны подходить к пострадавшим и ставить зеркало напротив рта. Если оно запотеет, значит, человек еще жив. Да не смотрите вы на меня так! Ищите сонную артерию, все что угодно. Помогайте, черт возьми! — Мои крики становятся вспыльчивыми рыданиями.

Звуки пожарной сирены раздаются совсем близко, и вскоре спасатели (пожарные) принимаются за работу. Спустя какое-то время я подхожу ближе к тому, что осталось от ресторана, пытаясь обнаружить возможный вход. Черный дым валит из разбившихся стекол.

Господи, там же дети!

— Дилан, ты в порядке? — Кейн стоит рядом со мной, поправляя шлем на голове.

— Да, — перевожу взгляд на то место, где примерно находился ребенок со своей семьей. — Там был мальчик с родителями. Скорее, они сейчас задохнутся!

Кейн и бригада пожарных прорубают топорами себе путь, и их поглощает черный смог.

Обхватывая голову руками, я жду от пожарных-спасателей хоть каких-нибудь новостей.

— Есть живой! — кричит какой-то мужчина.

Я падаю на колени перед молодой женщиной, дрожащими пальцами нащупываю нитевидный пульс и начинаю делать массаж сердца. Отсчитываю толчки и выполняю искусственное дыхание. Проверяю ее пульс, но все без изменений.

— Давай! Живи! — отчаянно кричу, вглядываясь в черты лица женщины. И понимаю, что это она сидела рядом с тем мальчиком. Она его мама. Все сильнее, раз за разом, нажимаю на ее грудную клетку. Прикладываю ухо к сердцу.

Ничего.

— Умоляю тебя, начинай дышать, — шепчу и вздрагиваю, когда кто-то прикасается к моему плечу.

— Мэм, мы медики, позвольте нам… — отодвигает меня в сторону и начинает осматривать женщину. Спустя какое-то время слышу:

— Мертва.

Сажусь на асфальт, прикрывая рот своей рукой. Не может быть, я же чувствовала ее пульс!

— Мэм, вы в порядке? Вы были там? Ответьте. — Парамедик трясет меня за плечо.

Медленно встаю и собираюсь уйти прочь, как слышу сиплый голос Кейна.

— Есть живой!

Громко откашливаясь, на его руках лежит мальчик. Ветер развевает его отросшие белокурые волосы, а прекрасное личико перепачкано сажей.

Парамедики надевают на него кислородную маску, и мальчишка открывает свои бездонные карие глаза. Поднимает слабую ладонь, чтобы помахать мне. Я не сдерживаюсь от происходящей картины, и из меня вырывается громкий всхлип.