— И все же расскажи, какой он? — подружка после шока проявляет любопытство. — Дрожь в коленках была, когда встретились глазами? Сердце ухнуло вниз?

— Ты опять что ли подсела на любовные романы и сериалы?

— А что еще делать, когда сессия сдана? Вот смотрю, хочется немного сказки в жизни. Прикольно будет, если этот Давид тебя найдет, и между вами вспыхнет любовь, — Дина на секунду мечтательно задумывается, я фыркаю на этот бред.

Я тоже мечтаю о любви до гроба, без измен. Фантазировать, что этот мужчина с ярко выраженными восточными чертами кинется меня искать, не тянет, не мой типаж. Смотрю на соседний столик, парень перехватывает мой взгляд. Вот этот вполне нормальный. Надеюсь у него папа депутат.

Отворачиваюсь, бессмысленно скольжу взглядом по танцующей толпе. Народ отрывается. Внезапно мой взгляд спотыкается, возвращаюсь к «булыжнику», шумно втягиваю носом воздух. Нет, он вряд ли видит меня в этом неоновом свете, но черные глаза смотря в упор, не мигая, без тени улыбки на губах.

— Потанцуем? — раздается голос над головой, дергаюсь, как от удара, вскидываю глаза. Нервно улыбаюсь, вновь поворачиваю голову, черные глаза прищуриваются.

— Конечно, — черта с два я буду тут вздрагивать от каких-то глаз. Пошутила и все, умный мужик давно бы понял.

Идем на танцпол, как раз ди-джей ставит какой-то медлячок. Кладу руки на плечи парня. Ничего такой, в качалку ходит, видно, что железки таскает.

— Никита.

— Алена.

— Ты красивая.

— Ты тоже ничего, — разговор на уровне подростков, разочарование дымкой окутывает меня, смотрю в сторону. Блин, опять этот Давид! Чего он так пялится на меня? Словно присматривает за мной, но я ему не сестра, не подружка и тем более не невеста.

Танец выходит какой-то ни о чем. Никита на внешность ничего, а вот разговаривать не умеет, только и может пожирать глазами мою грудь и лапать голую спину. Когда музыка смолкает, я с радостью возвращаюсь на свое место, полностью игнорируя нового знакомого. Нет, даже папа депутат тут не поможет.

— Слух, Ален, — Дина заговорщически нагибается ко мне, говорит шепотом. — Пока ты танцевала, на вас один тип так пристально смотрел, что мне стало даже страшно.

— Ты драматизируешь, — отмахиваюсь от Дины, досадливо кручу пустой бокал, бутылка тоже пуста. — Еще по бутылке?

— На каждого?

— Это много, думаю одну и фруктов, — подзываю официантку, делаю заказ и прошу сразу принести счет.

— Ты куда-то едешь? — Дина открывает «Инстаграмм». — О, Даринка в Монако. Коза, а сама говорила, что поедет в Турцию.

— Наверное, с родаками, — достаю карточку, когда нам приносят заказ. — Карточкой.

— Ничего не надо. Ваш заказ полностью оплачен, — официантка вежливо улыбается, я смотрю на соседний столик. Никита дружно хохочет со своими друзьями. Хм, может не так и безнадежен. Наверное, стоит парню дать шанс и созвониться.

Шампанское на двоих заканчивается так же быстро, как и в первой бутылке. Дина пьяненко улыбается, глазки раскосые, я тоже не особо трезвая, но знаю, что со стороны по мне не скажешь, сколько выпила.

— Спасибо, что оплатил наш заказ, — останавливаюсь возле Никиты, когда он остается за столиком почти один.

— Прости? — удивлено смотрит на меня своими зелеными глазами. — Я ничего не оплачивал.

— Да? — пришел мой черед удивляться. — Странно. Ну, ладно, — хмыкаю и отхожу от стола.

— Ален!

— А?

— Номерок свой дашь?

— А ты попробуй меня найти, — смеюсь, — Если нравлюсь, перевернешь всю землю, но найдешь, — так, это уже из оперы Дины, пора сваливать домой, пока не наговорила всякой чепухи.

Подхватив подругу, идем на выход, где нас ожидает такси. Дина почти спит на ходу. Понимаю, что придется сначала ее довезти до дома, потом ехать к себе. Живем мы в разных концах города. Таксист попался молчаливый, с разговорами не лез, дебильную музыку не слушал.

— Все, до звонка! — невнятно бормочет подруженца, машет рукой и нетвердой походкой направляется к подъезду. Я жду, когда она зайдет, только после этого разрешаю таксисту тронуться с места.

«Опять в клубе?» — а вот и папочка проснулся. Удивительно, что раньше не начал доставать меня нравоучительными смс-ми в мессенджерах.

«Еду домой»

«Пьяная?»

«Позвони и проверь»

«Я завтра заеду»

«До двенадцати можешь не заявляться. Я буду спать»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Когда посчитаю нужным, тогда и приеду. Ты все равно до вечера будешь дома. Спокойной ночи, дочь»

«И тебе сладких снов, папочка»

Раздраженно прячу телефон в сумку. Бесит. Бесит своим контролем, своей опекой, считает, что его мнение самое правильное. Раньше он был другим, дарил мне подарки, какие я хотела. Отправлял в любую точку мира, куда мне хотелось попасть. Не угрожал лимитом на денежные средства. Все было просто идеально, пока родители не развелись, и он не женился на молодой сучке, которой нужны от него как раз только его деньги. Полину я невзлюбила с первой встречи, когда увидела ее под руку с отцом. С того дня между нами ведется подпольная война, о которой мой папочка, я думаю, подозревает.

— Там по карте оплата, — открываю дверку машины, придерживаю полы джинсовой куртки. Вечером прохладно. Достаю ключи.

После того, как папа обзавелся новой семьей, я перестала с ним жить в одном доме, переехала в мамину квартиру. Да, здесь нет охраны, нет консьержа в подъезде, нет камер по углам и на этажах, зато это квартира, где я была самым счастливым ребенком.

Мама тоже шустро после развода устроила свою личную жизнь. Познакомилась в Европе с пожилым итальянцем и с радостью перебралась жить возле озера Комо. Я наслаждалась отсутствием контроля родителей над своей жизнью, пока вот папочку не переклинило. Наверное, эта рыжая ведьма его настроила против меня. Хочет, чтобы мне прикрыли кормушку, и все ей досталось. Еще, почему с папой сейчас на ножах, Полина ждет ребенка, теперь я не единственная лапочка у отца.

— Эй, дэвушка, — окликают меня со спины, я оборачиваюсь, и на меня накидывают что-то темное Что за х…?

3

* * *

Я никогда не была трусихой. Я ничего не боялась, даже пауков. Я прыгала с тарзанки, летала на параплане, погружалась на глубину к акулам. Мама постоянно говорит, что у меня напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Может быть, но сейчас я похолодела от страха. В голове сразу возникают мрачные мысли, еще, как назло, вспоминаю слова криминальные мысли Дины. Несколько минут меня одолевает немота, не могу выдавить из себя и звука, не могу сообразить, что мне нужно делать.

— Отпустите меня! — мне кажется я кричу, но не уверена, что мой писк слышат, так как на голове слишком плотная ткань. Кто-то довольно осторожно меня куда-то укладывает, сразу же делаю попытку вылезти из этого плотного кокона и понять, что происходит. Похищение? С отца будут требовать выкуп? О боже, Полина может сказать папе, что я сама организовала этот спектакль, чтобы получить с него деньги. Самое ужасное то, что он может ей поверить, наши отношения с ним давно далеки от идеала.

— Отпустите меня! Я сейчас буду кричать! Я.… задыхаюсь, — последнее действительно правда, мне не хватает кислорода, во рту невообразимая сухость.

Кто-то резко сдергивает с головы покрывало, или во что меня там укутали. Часто моргаю, пытаюсь понять кто передо мной. Темнота салона машины не позволяет мне разглядеть лицо своего похитителя.

— Пей, — к моим губам подносят бутылку с водой, но уворачиваюсь. Кто знает, что там в этой бутылке намешано. Может быть наркотики или снотворное. Меня грубо хватают за голову, приподнимаю и пихают в рот горлышко. Пытаюсь выплюнуть все, что попадает в рот, но давлюсь, приходится глотать, чтобы не захлебнуться.

— Вот и умничка, — какой противный голос у этого мужика, скрипучий. — Красивая, — проводит пальцем по щеке, дергаю головой. Черт, руки прижаты к телу, как и сумочка. Вот бы добраться до нее и позвонить папе.

За руль кто-то садится. Слышу невнятную речь, с трудом понимаю, что говорят. В итоге ничего не поняла. Твою ж мать, куда это я встряла? Машина трогается, и я начинаю извиваться, в надежде высвободить руку и достать мобильник.

— Тише, детка. Не шуми. Будешь хорошей девочкой, никто тебя не обидит.

— Да пошел ты! Отпусти меня немедленно, иначе я обеспечу тебе огромные неприятности, — на мои угрозы похититель смеется.

— Дерзкая. На язык не сдержана.

— Да… — хотела еще раз послать, но язык заплетается, а глаза наливаются свинцовой тяжестью. Не хочу засыпать, нельзя, но увещание мозга никак не отражается на моем желание спать. Я не почувствовала, как меня освободили, как забрали мой клатч. И не знала, что меня увозят из города.

* * *

Голова болит. Во рту невообразимая сухость. Открываю глаза, понимаю, что нахожусь не в своей комнате. Шевелю руками, ногами, не связаны, уже лучше. Значит я номинальная пленница, если бы была фактическая, посадили на цепь и бросили на пол, а не на удобную кровать.

Медленно приподнимаюсь, осматриваюсь. Обычная комната, с красивой обстановкой, все подобрано со вкусом, но для меня мебель слишком тяжеловата на вид.

Обхватываю руками колени, утыкаюсь в них лбом. Вот дерьмо! Я не испытываю иллюзий, что это чей-то розыгрыш. Слишком все слажено, подготовлено, похитители знали меня, где поджидать. Главное, что не ошиблись, не обознались. Или? Хотя вряд ли… Но в голове никак не укладывалась мысль, что в нашем современном обществе до сих пор существует такое варварское поведение.