— Да, — Варя встает из-за стола, берет с края папки и проходим мимо меня за мужчиной в кабинет Давида. Сучка драная. Я не планирую ее дожидаться, покидаю бизнес-центр. Звоню по объявлению, договариваюсь о встрече. Если меня все устроит, завтра же оформлю сделку и хочу к лету уже жить в своей квартире. Надеюсь, Вселенная и это мое желание услышит.

34

*** Давид

— А вот здесь я поставлю диван и буду каждый вечер любоваться закатом с бокалом белого вина, — Алена замирает напротив окна, видимо мысленно представляет картину. Я смотрю на ее ноги. Мысли вновь сворачивают с прямой полосы на извилистую дорожку сексуальных желаний. Раньше проблем с отсутствием секса не было, сейчас клинит от каждой мысли о жене. Работа не спасает. Никак.

И эти стрелки на колготках сзади. Вульгарно, но черт, как заводят. С виду скромная, платье с горлом, руки до запястья скрыты, не обтягивающее и эти стрелки…

— На кухне возле окна поставлю стол, завтракать с видом на море — умиротворенная жизнь обеспечена, — не знаю, какой стол планирует ставить Алена, я почему-то прикидываю насколько прочна его поверхность. Чертыхнулся.

Риелтор кидает на меня прищуренный взгляд, я рассматриваю серый потолок. Дорого. Не стоит квартира заявленной суммы, но ради обещания куплю эту новостройку. Потом сдадим.

— Давид? — смотрит на меня серьезным взглядом, а хочется другого, да и в другом месте.

— Что?

— Как тебе?

— Тебе нравится?

— Да!

— Хорошо, завтра оформим сделку, — буднично заявляю, Алена не сдерживает свои эмоции, подпрыгивает на месте, хлопает в ладоши. Я едва успеваю вытащить руки из карманов брюк, когда кидается мне на шею. Крепко прижимается, рефлекторно обнимаю ее за талию, медленно вдыхая ее запах с нотками цитруса. Как же я скучаю по ней. Живем в одной квартире, но видим друг друга ничтожно мало и держимся, как соседи по коммуналке. И сейчас я с удовольствием легонько поглаживаю спину Алены, она не шарахается в сторону, значит сама жаждет этих прикосновений.

— Кхм, — напоминает о себе риелтор, мы с явной неохотой отстраняемся друг от друга. Что ни говори, а близости хочу не только я один, но и Алена оказывается по мне соскучилась.

— Завтра к вам в офис придет мой юрист и моя жена, — на слове «жена» обнимаю вновь Алену, притягиваю к себе. Кажется, у нее сбивается дыхание, смотрю на ее приоткрытые губы, облизываю свои, взгляд голубых глаз темнеет. Тут к гадалке не ходи, мы на одной волне, но оба упрямы. Улыбаюсь от этой мысли, Алена хмурится, смотря на меня.

— Пообедаем вместе? — смотрю на наручные часы. Времени свободного не так много, но черт возьми, мне впервые хочется провести время не за бумагами, а за милой беседой с подколками.

— У тебя есть окно? — дочь бизнесмена понимает все без лишних пояснений и объяснений.

— Небольшое, — направляю Алену на выход, идет рядом, но подбородок задран к верху. — Я хочу это время провести с тобой, — бросает внимательный взгляд из-под ресниц. Не просто мне с ней, я привык к другим отношениям между мужем и женой, но…

— Тут неподалеку есть неплохой ресторанчик среднего звена, — дарит мне лучезарную улыбку, в груди становится тесно и потом тоскливо, когда она вырывается из моих объятий и идет вперед.

Мы садимся в мою машину. Алена, конечно, не подозревает, что из-за нее я сегодня весь свой день перекроил, чтобы поехать с ней и посмотреть выбранную квартиру. Она думает, что я поехал из-за формальностей с бумагами. С этим вопросом мог справиться и мой юрист без моего присутствия, но жене об этом не имеет смысла знать.

— Как тебе квартира?

— Нормальная, большая для тебя одной.

— Я ж говорила, что выйду замуж и рожу детей, так что все по плану, — крепче сжимаю руль, разговоры о другом мужике и детях мне еще в первом разговоре пришлись не по вкусу.

— Мальчика и еще мальчика, Хадя будет замечательной сестрой.

— А при чем тут ты? — не дергать головой, смотреть на дорогу.

— Потому что ты моя жена и детей будешь рожать только от меня, — стараюсь говорить ровным голосом, но мне самому слышны собственнические нотки. Да, моя. И точка. И еще могу ей это повторить. Раз сто, если не дойдет с первого раза.

— Ты забыл о нашем уговоре? — паркуюсь перед рестораном, поворачиваюсь в сторону Алены. Она иронично изгибает свои губы, волосы перекинуты на одно плечо, одним локтем опирается на подлокотник, ладонь второй руки лежит на коленке. И я смотрю на коленку. Платье немного задралось. В паху жарко. Оттягиваю ворот рубашки, что-то душить начал.

— Ален, мне уже порядком надоела наша мнимая молчаливая война. Милые бранятся, только тешатся.

— То есть ты считаешь, что грубо обрывать со мной разговор — это нормально? Не отвечать на мои вопросы — это в порядке вещей? Отказываться от моей поддержки и помощи — не лезь не в свое дело? Скажи мне по-честному, зачем тебе тогда настоящая жена? Сексом заниматься? Варя с радостью предоставить тебе свой рот и зад, так что обращайся по тому адресу! — глаза ревниво сверкают, хватает свою сумочку и выскакивает из машины. Я спешу следом. Хватаю ее за руку, дергаю на себя, прижимая к машине.

— Ты… — на этом мой словарный запас заканчивается, потому что ее губы совсем рядом, потому что мне до скрежета хочется ее поцеловать. И я целую. Сначала сжимает губы, упирается ладонями в плечи, усиливаю напор, дразня ее языком, стараюсь прикусить. При всем этом руки держу по обе стороны от ее головы, если бы хотела, улизнула, но не хочет. Где-то на тридцать пятой секунде сдается, сама просовывает свой дерзкий язык в мой рот, обнимая за шею.

Какая же она сладкая. Как же мне ее не хватает рядом с собой. К хорошему быстро привыкаешь, как и просыпаться рядом с теплым телом. Не хочу искать и вспоминать тот самый день, когда меня торкнуло от мысли, что без нее все воспринимается не так, как с ней. И лучше ей не знать, сколько раз я замирал возле двери ее спальни, борясь с желанием зайти и лечь рядом. Просто лечь, без всякого секса, обнять, прижать к груди, позволить ей закинуть на себя ноги. Что это? Раньше у меня таких порывов не было.

— Я вот думаю все же пообедать тобой, — шепчу в ее губы, прикасаясь к щеке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Еще чего! — позволяю ей себя оттолкнуть. — Я вот хочу есть. И хватит тут свои руки распускать! — шумно выдыхает, поджимает недовольно губы. Я ухмыляюсь, иду за ней следом, любуясь этими чертовыми стрелками. Вот стервочка. Посмотрим насколько хватит твоей выдержки!

35

* * *

Проснулась и потянулась. Блаженная улыбка даже во сне сходила с моих губ, а все потому, что мой муж как надоевший шмель кружится возле меня какой день.

Вчера моя выдержка чуть не треснула, когда Давид пришёл домой и, примостившись возле меня на диване, показал свои рисунки в блокноте. Точнее это были наброски, ещё не четкие, но я угадывала его мысль и уже предвкушала восторг публики, когда эта коллекция на бумаге увидит свет в украшениях. Ему бы работать руками, он кайфует от своего творчества, но вынужден отдать себя бумажной волоките, выставляя и продавая работы других мастеров, заводов.

Ничто так не располагает к друг другу, как открытие своих планов, своих целей и надежд. Букеты, конечно, мне тоже нравится получать от улыбающегося мужа, но услышать его мечты — дороже.

Сегодня на пары забила. Я ночью смотрела проекты ремонтов для своей квартиры, поэтому решила устроить себе внеплановый выходной. Помощь дизайнеров мне точно потребуется, а пока просто прикидывала, что хочу. Даже не верится, что у меня теперь есть свой собственный угол, на который никто не будет претендовать.

Встаю с кровати, потягиваюсь, улыбаюсь. Выхожу из комнаты, бреду на кухню и замираю на пороге. Во рту сразу много слюней, щеки пылают маками. Давид по пояс голый стоит возле кофемашины.

— Эм… А почему ты не на работе? — смотрю на часы, время десять. И муж дома? Бросаю взгляд на окно, за ним ураган не носится, катаклизмов нет.

— Доброе утро, — поворачивается, губы в той ухмылке, от которой у меня ухает совой сердце, и по прогнозам Сури вот-вот наступит повышенная влажность в шортах.

— Латте без сахара, твои любимые венские вафли уже на столе, — проходит мимо меня, окуная с головой в свой запах, я автоматом следую за ним, но тут же торможу себя. Стоп. Держи себя в руках. Однако накрытый стол на двоих меня умиляет больше, чем плюшевые медведи. Берусь за стул во главе, я привыкла именно на нем сидеть, чувствовать энергетику Давида. Это его место. И усевшись, об этом вспоминаю спустя секунду. Смотрю на мужа, он с усмешкой занимает мой стул.

— Может поменяемся?

— Зачем? Тебе нравится на нем сидеть, а мне лично все равно.

— Вот как… Тогда почему вновь не отвечаешь на мой вопрос? — пододвигаю чашку с латте, Давид намазывает тост мягким сыром, взглядом спрашивает, буду ли я. Буду, поэтому беру протянутый тост.

— Решил устроить себе выходной. Раз ты дома, чем займёмся?

На языке вертится пошлое предложение, но прикусываю щеку. Чем я планировала заняться? Откровенно говоря, ничем.

— Нарисуешь меня? Голой, — давится, кашляет себе в кулак, а я с хитринкой смотрю на него. Если думала, что будет минуту сидеть в шоке, то ошиблась.

— У меня есть идея, раздевайся! — приказывает и резко встает. Ого, вот это его щелкает.

— Что? Прям сейчас? Я ещё не позавтракала!!!

— Завтракай, я пока приготовлюсь.

— К чему? — мысли совсем не в ту степь несутся, а глаза во всю глазеют на задницу Давида, обтянутой мягким трикотажем. Он не отвечает. Торопливо доедаю тост, допиваю латте, несусь в спальню.