— Быка? Я тоже проголодался основательно, — садится на свое место. — А ты, Хадя, кого готова съесть? — малышка слезает со стула и бежит в свою комнату.

— Ты же слышал? — смотрю на Давида с восторгом и чувством победителя. Че я зря каждый день играла с ней в ферму, куклы, книги разные читала и тематические недельки проводила.

— Я боюсь даже поверить в это, — шепотом произносит, ища мою руку. Я беру его за ладонь, сжимает. — Спасибо, Ален. Сегодня просто невероятный день! — его глаза сияют счастьем. Возвращается Хадя, неся в руках фигурку коровы.

— О, детка, ты готова съесть целую корову? А как у нас коровка говорит? — в ожидании смотрю на девочку, она только улыбается. Похоже у нас галлюцинации. Ужин проходит под будничные разговоры, я все жду момента, чтобы заговорить о поездке в Москву. Нахожу в телефоне несколько рекламных объявлений об интересных мероприятиях в столице на разные дни. Одно точно должно совпасть с визитом к врачу. Либо я найду обязательно подходящее.

— Милый, знаешь, Дина говорит, что в Москве проходят фестивали для деток. Там клевая развлекательная программа, различные мастер-классы, столичная движуха. Мы бы хотели втроем туда съездить на какое-то мероприятие, — подсовываю мужу телефон, Давид с интересом читает объявления. — Это было бы чудесно, если ты нам разрешишь. Правда, малыш? — подмигиваю Хаде, она активно кивает головой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Тут разные дни. И потом, Москва… я как-то не уверен, что дочери нужна эта суета.

— Ну, попробовать можно ведь… Там много клевых музеев, а «Киндбург», «Киндзания» — это детская мечта почувствовать себя взрослым, заработать самостоятельно денег.

— Ален, у меня до лета нет свободного времени, чтобы слетать в Москву на пару дней, а одних я вас не отпущу. Давай мы как-нибудь запланируем эту поездку и вместе слетаем.

— А с Диной?

— Нет.

— Пожалуйста, — обхватываю его руку и смотрю умоляющим взглядом. — Я очень постараюсь, — намекаю на повышенную активность в исполнение супружеских обязанностей.

— Ален, мы обязательно поедем, но не сейчас. Ок? — подмигивает мне, смотрит на Хадю. — Мороженое будешь? — хлопает радостно в ладоши. Давид встает, забирает пустые тарелки, относит их к раковине, приносит всем уже коробочки с мороженым. Я судорожно пытаюсь придумать, как выбить разрешение на поездку, но в голове пусто, ноль мыслей.

— Хочу тебе кое-что показать, — мы вместе убираем посуду, я загружаю посудомоечную машину, Хадя сидит за столом и раскрашивает картинки.

— Что-то особенное?

— То, из-за чего я три месяца не бываю толком дома.

— О боже, ты любовницу домой привел? Я, конечно, прогрессивная жена, но на свингерство пока не согласна.

— Пока? Алена, ты меня удивляешь, — смеется, обнимая меня сзади. — Я не смогу тебя делить с другим мужиком, смотреть, как он тебя ласкает, — целует в шею и отходит. Правильно, от греха подальше, на часах еще детское время и у нас ребенок не спит.

Традиционно я купаю малышку, Давид укладывает ее спать, как только ее глазки закрылись, муж тащит меня в кабинет.

— Ммм, твое нетерпение меня заводит, мне на ходу раздеваться?

— С удовольствием бы принял твое предложение, но я через час ухожу.

— Э, куда? Уже девять вечера.

— Сейчас поймешь, — закрывает дверь, задергивает шторы, включает настольную лампу. Заинтригованная, я подхожу к столу, Давид открывает дверку шкафа, там у него стоит сейф, в котором хранятся наши документы, деньги и украшения.

— Ты заранее мне приготовил подарок в честь того, что мы услышали от Хади первое слово?

— Ну, словом то сложно назвать, подарок будет позже, а сейчас, — ставит на стол довольно большой футляр черного цвета со своими инициалами из золотых нитей. — Помнишь заказ от влиятельного человека в январе? Я добил сегодня этот заказ, — открывает крышку, я охаю, зажимаю рот ладонью.

— О боже, — дрожащим голосом выдыхаю. На черной бархатной поверхности лежит колье и серьги. Белые бриллианты в форме листьев, веточки из белого золота, много тонких плетений, таких в интернете не видела.

— Это… просто потрясно. Я даже завидую хозяйке этого комплекта.

— Не стоит. Для тебя сделаю лучше, надо только материал подобрать.

— Это безумно дорогой набор.

— Может быть лет через сто его на аукционе продадут за сорок миллионов долларов, а пока все намного скромнее, но тебе на ремонт квартиры хватит, еще останется. Хочешь примерить?

— У меня сейчас сердце выпрыгнет от волнения, — собираю волосы, поднимаю вверх, Давид аккуратно прикладывает колье к шее, застегивает. Мне трудно дышать, я прям чувствую всю тяжесть камней и металла. А сколько оно стоит, даже приблизительно не представляю. Мне расстегивают рубашку, стаскивают, волосы закручиваю в гульку, фиксируют карандашом.

— Ахренеть! — выдает Давид, смотря на колье. Теперь я знаю, как выглядит создатель, когда доволен своей работой. Его глаза сияют как-то особенно, а на губах блуждает потусторонняя улыбка.

— Мне можно посмотреть?

— Только с фотографии или в отражении книжного шкафа.

— Жмот.

— В целях безопасности, — достает свой мобильник, фотографирует и показывает мне. Завидую? Да, я уже готова затопать ножками и потребовать, чтобы этот набор оставили мне. Он просто создан для моей тонкой шеи. Давид кидает быстрый взгляд на часы, обходит меня и снимает колье, укладывает его обратно в футляр, потом уже достает чемоданчик, специальный для таких вот изделий.

— Ты поедешь с миллионами без охраны?

— Нет, сейчас придут за мной.

— Как все серьезно.

— И не говори. Поэтому не жди, ложись спать, — ему звонят, молчит, видимо ему дают указания. Давид надевает пиджак, берет чемоданчик, чмокает меня в губы. Я провожаю его до входных дверей. Когда работа занимает первое место, бесполезно пытаться обратить на себя внимание, поэтому еще раз чмокнув его, со вздохом отпускаю. В коридоре подъезда его действительно ожидают трое бравых ребят. Мне не дают и минуты погрустить, где-то пищит мой мобильник. Отыскиваю его на кухне. Звонит бабуля, сердце тревожно сжимается.

— Да, бабашка, что случилось? Давление?

— Чего сразу давление? Что уже позвонить нельзя?

— Так время позднее…

— Чепуха, ток дети улеглись спать, теперь время для самого интересного. Я надеюсь Давид не отлынивает от своих обязанностей?

— Нет, конечно, каждое утро выносит мусор и укладывает Хадю спать. Все четко, — смеюсь, понимая к чему клонит бабулик. Сажусь на стул, подогнув одну ногу под себя.

— Ты не давай ему расслабляться. Кстати, где его черти носят? На звонки не отвечает, только что пыталась дозвониться.

— Он уехал на встречу.

— Встречу? — подозрительно тянет бабулик, — Ты уверена?

— Конечно, мы сегодня как раз обсуждали свингерство.

— Что?

— Свободные отношения, — смеюсь, бабушка переваривает минуту информацию, потом хмыкает.

— Эх, молодежь, управы на вас нет. Как Хадя?

— Замечательно. Занимается, везде ее хвалят. Сегодня даже промычала. Это просто невероятно! Вот бы закрепить результат!

— Может с врачом заниматься не один раз в неделю, а два?

— Анна Сергеевна рекомендует нам консультацию у психиатра.

— И? Вы записались?

— Нет.

— Почему? Уверена врач поможет разобрать ее страхи, даст рекомендации, как дальше себя вести.

— К сожалению, Давид настроен отрицательно. Он считает, что психиатр ни к чему, что все придет само.

— Чепуха! Он просто забыл, что на первых порах нам помогал именно психолог. Записывайся на прием, я с ним поговорю.

— Вообще-то психиатр в Москве, нужно лететь туда, — набираюсь смелости и выпаливаю. — Я попросила Анну Сергеевну назначить нам день приема, а Давиду выдать поездку к врачу под видом поездки на какой-нибудь фестиваль для детей. Только он и на это сегодня сказал нет…

— Это, конечно, не самая лучшая идея, Алена. После Миланы его коробит любая форма лжи.

— Я не знаю, как его уломать, только и говорит: нет, нет, нет — он не понимает, что нужна помощь специалиста, — вздыхаю, мы молчим довольно продолжительное время.

— Хорошо. Я приеду к вам.

— В смысле?

— Сделаем вид, что мне жутко захотелось увидеть столицу. Только придется взять с собой Аслана и Миру, чтобы Давид ничего не заподозрил. Там в Москве разберемся, как парочку оставить, чтобы посетить врача.

— Бабуль, вы знаете, что классная? — вытираю щеки, улыбаюсь, опять вытираю мокрые щеки. Божечки, как мне повезло с бабуликом!!!

— Классная иль нет, а внука все еще нет, — бурчит бабулик, я смеюсь, готова ее расцеловать при встрече. — Вечно находите причины не спешить, кто знает, сколько мне отведено жить на этом свете, а мальчонку хочется подержать на ручках. Потом и помирать можно.

— Будет вам мальчишка, только помирать пока не надо, лет до ста обещайте дожить!

— Столько лет не живут, деточка! Ладно, пойду на боковую, что-то устала уже разговаривать.

— Я люблю вас, — чистосердечно признаюсь, понимая, что эти слова не в силах передать всю гамму и силу этой безграничной любви к человеку, которого когда-то ты не знала и не подозревала о существовании. Моя семья оказалась пустышкой, но жизнь решила все же не оставлять меня сиротой и подарила мне семью Сабаевых. Люблю каждого, кого-то меньше, кого-то больше, но троих люблю до мурашек.

48

* * *

— Алена, Павел Иванович готов вас принять в пятницу, — Анна Сергеевна ободряюще улыбается, увидев мое растерянное лицо. Да, я ждала эту фразу с того самого момента, когда дала свое согласие и нашла поддержку в лице бабули. Только все равно морально до конца не готова, совесть каждый день укоризненно мне напоминает, что у меня есть секрет от мужа, который касается и его. Каждый раз смотря ему в глаза, чувствую себя предателем.