Но уточнять его дальнейшие планы охоты не возникало.

— Гиацинта, — мягко позвал Трапп, — вы не могли бы мне кинуть свой стилет? Просто бросьте его куда-то в мою сторону.

— Нет.

— Нет?

— Нет.

— Дорогая, насколько мне известно, волки не умеют лазать по деревьям. Выглядит так, как будто вы в безопасности. Передадите мне свой стилет?

— Нет.

— Гиацинта, ради всего святого! — Трапп ощутил подступающее раздражение. — К чему это упрямство?

— Ненавижу быть безоружной.

Она сидела на том конце толстой ветки, который был ближе к волку, и прищуривалась, чуть отставив руку с оружием назад.

— Это какой-то бред, — с досадой произнес генерал. — Голыми руками прикажете его убивать? Это может испортить мою рубашку.

— С некоторых пор вы стали несколько тщеславными, правда? — сосредоточенно заметила горгона.

— Ну хорошо, — смирился Трапп, — бросайте сейчас, пока он не прыгнул.

Гиацинта метнет свой стилет, он пролетит не дальше четырех футов, а потом упадет в траву между Траппом и волком. Нужно будет просто его подобрать.

Немного сложнее, чем если бы горгона просто передала кинжал генералу, но не слишком сложно в целом.

Волк снова глухо, даже, скорее жалобно, зарычал, смертельно больной, обезумевший, утративший врожденное недоверие к человеческим жилищам и к людям. А потом перебрал ногами и, двигаясь словно по кругу, начал приближаться к Траппу.

— Не бойтесь, милый Бенедикт, я вас спасу, — весело пообещала Гиацинта, и он не успел ей ответить в том смысле, пусть она хотя бы постарается не свалиться с дерева, этого будет достаточно, как вдруг она спросила: — Левый или правый?

— Что?

— Левый.

Тонкий стилет с тихим свистом разрезал воздух.

Трапп искал его взглядом в воздухе, чтобы запомнить, куда он упадет, и не сразу понял, что произошло.

Волк пошатнулся.

Именно в эту минуту его болезнь победила?

Неброская рукоять, торчавшая в его горле, нанесла такой маленький порез, что крови даже не появилось.

И в ту же секунду второй стилет аккуратно и прочно вошел точно в левый глаз волка.

Зверь упал на траву. Изо рта его пошла кровавая пена.

— Подайте мне руку, — слабым голосом салонной кокетки произнесла Гиацинта. — Я попала? Бросала кинжалы, зажмурясь. Оу, сейчас упаду в обморок! От этой высоты у меня кружится голова!

— Ради бога, — фыркнул генерал, медленно приближаясь к агонизирующему зверю. — Я что, стал штатным могильщиком? Почему у меня сегодня такой унылый день — копай себе и копай?

Дождавшись, пока конвульсии хищника прекратятся, он выдернул оба стилета и вернулся к озеру.

Гиацинта, что-то поминутно восклицая, наконец слезла с дерева.

— Я порвала платье, — сказала она горестно, — любимое, от мадам Левалетт!

— О, старушка Левалетт! Как она?

— Становится дороже с каждым годом.

Тщательно отмыв от крови оба стилета в озерной воде, генерал высушил их рукавом и протянул Гиацинте.

— Возвращайтесь в замок, — посоветовал он, — я закопаю зверушку и отправлюсь в деревню, чтобы предупредить местных о бешеном волке.

— Пошлите старуху, — предложила Гиацинта. От длительного пребывания на солнце она покраснела, на её обнаженном плече алела царапина, прическа слегка растрепалась. Горгона так сильно старалась выглядеть испуганной, что Трапп едва сдержал улыбку.

— Эухения еще не вернулась, — напомнил он. — Она отправилась в деревню с моим поручением. И еще обещала поискать по округе лошадь. Не пешком же пришел сюда наш утренний убийца.

— Тогда отправим Пэгги или Аврору.

— Ни одна из них не сделает и шага из замка, как только услышит про волка.

— Это правда, — признала Гиацинта, закусив губу. — Значит, я пойду с вами.

— Вы действительно теперь собираетесь ходить за мной по пятам? — нахмурился Трапп.

— А вы думаете, я так шучу? Опасности подстерегают со всех сторон!

— Моя безобидная овечка.

Гематома быстро спрятала руки с оружием за спину.

— Я только переоденусь, — ответила она с нежнейшей из улыбок.

Нацепив самую широкополую из своих шляп и плотно закутавшись в легкую шаль, Гиацинта бодро шагала по сухой проселочной дороге. Наученная горьким опытом, она выбрала удобные легкие туфли из кожи, никаких каблуков и атласа.

— Что вы любите больше — мясо или рыбу? — спросил её Трапп.

Она оглянулась, едва сдвинув брови. Нечасто генерал заводил пустые разговоры.

— Если бы вы спросили, — ответила горгона, — об этом короля или любого из моих мертвых мужей, то узнали бы, что я предпочитаю устрицы и восточные сладости.

— А на самом деле?

— На самом деле я равнодушна к еде. Мне всё равно.

— Красное или белое вино?

— Бренди. Вино — напиток для ленивых. Ты просто сидишь весь такой разнеженный и пьешь кислятину мелкими глотками, рассуждая об аромате и послевкусии, хотя единственное назначение алкоголя — это затуманить тебе мозги.

— Вы очень практичный человек, Гиацинта.

— Это мой самый главный секрет, — засмеялась она. — Многие считает меня утонченной, рассеянной и мечтательной.

— Кто был лучшим мужем — Крауч или Стетфилд?

— Крауч, — ответила она без запинки. Это удивило Траппа — он-то считал, что старикан маршал устраивал гематому куда больше жестокого шантажиста Крауча, любившего избивать слабых. — Стетфилд был слишком добр ко мне, — продолжила Гиацинта задумчиво, — а с Краучем мы оба знали, чего каждый из нас стоит.

— Вы выступали с бродячей труппой или в большом цирке?

— Бродячая труппа, если честно, совсем крошечная… Что?!

Гиацинта остановилась так резко, что он едва не налетел на неё. Резко обернувшись к нему, она уперлась руками в бедра. Её лицо пылало от ярости.

— Вы подлый, коварный, мерзкий тип! — заявила она. — Значит, вот, как вы поступаете?

Втираетесь в доверие к наивным девушкам и выпытываете все их тайны?

— Метательница ножей? — невозмутимо продолжил свои расспросы Трапп.

— Ножи метал мой брат, Антуан. Я была мишенью. Ну знаете, яблоко на голове, пестрое трико. Но он учил меня обращаться с кинжалами, это правда.

Горгона снова зашагала по пыльной дороге.

— Он действительно ваш брат?

— Понятия не имею, — она дернула плечом, — считалось, что мы все друг другу братья и сестры. Кровное родство слишком переоценивают.

— Стетфилд подобрал вас прямо на ярмарке?

— Не совсем… Мы могли бы сменить тему?

— Почему? Когда я буду знать слишком много, вы просто столкнете меня с башенки.

— Такую смерть вы для себя выбрали? Уверены?

Гиацинта все ускоряла и ускоряла шаг, начиная задыхаться в тугом корсете.

— Не переживайте так сильно, — попытался утешить ей Трапп, — я унесу ваши тайны с собой в могилу.

— Уж конечно унесете! — сердито выкрикнула она, продолжая нестись вперед, как пушечный снаряд.

— Гиацинта, стойте!

— И не подумаю!

Он догнал её и ухватил за плечи, пытаясь остановить. Она с силой ударила его кулаком под ребра.

— Да что вы ко мне прицепились!

— Слышите? Это всадники.

Генерал, морщась от боли в боку, потащил Гиацинту в сторону ближайшего стога сена, который еще не успели убрать со скошенных полей.

— Ваша шляпа!

Горгона быстро стащила её с головы.

— У них знамена короля, — взволнованно воскликнула она. — Это помилование! Джонни зовет меня ко двору!

— Вы в этом уверены? Этим утром вас пытались убить!

— Наверняка это невеста короля узнала об амнистии и подослала ко мне убийцу.

— Уверены-уверены?

Она проводила расстроенным взглядом удаляющуюся четверку гвардейцев.

— А если это мой шанс вернуться домой? — спросила Гиацинта тоскливо. — И я его прохлопала, сидя в стогу сена рядом с облезлым неудачником.

— Облезлым? — переспросил генерал. — Да на мне шелковая рубашка!

— Мне надо узнать, что происходит — решила горгона, вставая.

— Прощайте, Гиацинта. Было приятно познакомиться с вами, — отозвался он, поудобнее разваливаясь на сене.

Раздираемая сомнениями, она снова плюхнулась рядом с ним.

— Ну может не столько приятно, столько любопытно, — продолжил размышлять вслух Трапп.

— Что мне делать, Бенедикт?

— Подождать, — ответил он.

— Подождать чего? Это гвардейцы короля!

— Кто угодно может притвориться гвардейцами короля. Мы сами сто раз так делали, когда шлялись по притонам и не хотели позорить честь мундира.

— Как вы можете сейчас говорить такие глупости? — снова вспылила она. — Господи, я идиотка, что слушаю вас! Возможно, это самая большая глупость в моей жизни!

— Что-то мне подсказывает, что не самая.

Горгона нервно засмеялась, скрещивая пальцы в замок. Её слегка потряхивало.

— Они сейчас приедут в замок, — спокойно заговорил генерал, — служанки скажут, что вы ушли в деревню. Нормальные гвардейцы расположатся в столовой и потребуют еды и вина.

Фальшивые — помчатся искать вас в деревню.

— Нет — клацнула зубами гематома: — если гвардейцы приедут и потребуют меня; то Аврора наденет мои шляпку и платье и представится мною. Таковы распоряжения.

— Вы безжалостны к своим людям, — неприятно поразился генерал.

— Не убьют же они её!

— Уверены?

— Вот вы заладили…

— Не уверены. Поэтому и оставили такие распоряжения — проверить. Гиацинта, вы чудовище.

Она вспыхнула.

— Ничего подобного не случится, вот увидите. Никто не будет убивать знатную даму, которую любит сам король. Аврора в полной безопасности.