Карима думает, что лучше найдёт? С двумя детьми? Дамир сказал, у Каримы два сына, она точно запомнила. Кому нужны чужие дети, свои часто не нужны, чужие и подавно. Считает, разведётся и манна небесная на неё свалится? Будет покупать куртки за сто тысяч рублей, красоваться в платьях, на стоимость которых можно месяц питаться? Государство оплатит лечение, обучение, отдых её сыновей? Думает, легко одной жить? Рассчитывать только на себя, бояться заболеть, работать на двух работах, пытаться уделить внимание ребёнку, покупать дорогие игрушки, не вписывающиеся в скромный бюджет, потому что у других детей есть.

  Прямо сейчас это не имело значения. Одной жить или с изменяющим мужем, главное – остаться в живых. Карима рванула в «злачное место» с надписью на лбу: «Хорошая девочка нарывается на групповое изнасилование».

  Уйти Эля не могла, не оставишь Серафиму в чужом доме. Проснётся – испугается. Она быстро набрала номер Дамира – вне зоны. Звонить Юнусову? Где найти номер телефона, адрес, какие-нибудь контакты?

  Рванула в спальню Дамира. Планшет, запасной телефон, визитки… Ничего! Прошлась по всем комнатам, в итоге обнаружила кабинет со стационарным компьютером и ноутбуком. То и другое Эппл, трясущимися руками попыталась включить. Хоть бы не взорвались. Порча чужого имущества – какая-нибудь статья уголовного кодекса, с Эли хватит того, что есть. Обошлось, экраны вспыхнули одновременно, но ничем не помогли – пароль.

  Нашлось несколько визиток Дамира, выходит, он владелец строительной компании… Быстрый поиск со своего телефона выдал сайт компании, нашёлся Юнусов Равиль, электронная почта, телефон. Эля набрала номер – отключен. Немудрено, телефон рабочий. Быстро написала на электронку и стала гипнотизировать экран смартфона. Ничего…

  Что делать? Почему дура-Карима свалилась на её голову? Плюнуть на всё, сбежать. Пусть над ней поглумятся завсегдатаи «Пещеры», а потом и Юнусов, на правах законного мужа. Поглумятся… если бы…

  Эля продолжила поиски: социальные сети – по нулям, Юнусовых Равилей, как грибов после дождя, нужного нет. Есть Карима Юнусова в инстаграме и фейсбуке. Картинка недостижимой, красивой жизни. Зелёный особняк с коваными перилами и оградами балконов. Огромная детская площадка, альпийская горка, высоченная ёлка, нарядно украшенная, дети в дорогой и удобной одежде, улыбчивый, а то смеющийся Юнусов с сыновьями на руках. Равиль умеет улыбаться?

  Выход нашёлся. Иванушкина! Найти контакты педиатра в маленьком городке - дело нехитрое. Местный форум мамочек, щедро делящихся опытом и полезными контактами. Личный телефон Натальи Сергеевны.

  Набрала номер, как в воду ледяную прыгнула.

  Наталья Сергеевна не скрыла удивления, когда поняла, кто беспокоит. Ещё больше она удивилась просьбе дать телефон Юнусова Равиля.

  «Ты в своём уме?» – поинтересовалась Наталья Сергеевна.

  «Нельзя давать чужие личные номера посторонним людям, это неэтично», – отрезали на том конце.

  С ума сойти! Спать с чужими мужьями – этично, а номер дать – аристократка просыпается.

  Всё это Эля высказала Наталье Сергеевне, пригрозив карой небесной и, для убедительности, Файзулиными. Если с Каримой Файзулиной что-то случится, а в «Пещере» точно случится, её родственники закатают Иванушкину в бетон и бросят в море. Неважно, что они скажут и сделают с самой Каримой – обидчиков наследной принцессы ничего хорошего ждать не может.

  «Я позвоню сама», – всё, что ответила Наталья Сергеевна.

  Позвонит… Оставалось ждать. Эля дала себе зарок - если Юнусов не появится через полчаса, она поедет в «Пещеру» сама. С ней ничего страшного не случится, отбиться сможет, наорать, матом обложить похлеще портового грузчика, врезать между глаз и между ног. Не зря на рыболовном траулере работала, не в институте благородных девиц жила. Стояла на лоджии и смотрела вдаль и вниз. Кругом чернота, вдали должно быть видно море, скалистый берег, частный сектор с постройками для туристов – всё поглотила тьма, сожрала, как в фильме ужасов. Вот и Элину жизнь не сегодня – завтра пережуёт мрак…


  Внизу с визгом припарковалось белое такси, из него выскочила женская фигура, следом затормозила чёрная «Приора», пузотёрка ширкнула по асфальту, издав характерный звук. Уже на ходу из машины выскакивали взъерошенные парни.

  Отлично! Нарвалась-таки.

  Эля распахнула дверь, прихватив с собой кухонный нож. Светящиеся цифры над лифтом отсчитывали этажи, наконец двери медленно открылись, выскочила лохматая Карима.

  – Сюда, – Эля рванула на себя замешкавшуюся Кариму, подтолкнув к квартире.

  Не успела закрыть дверь, почувствовала толчок в спину. Запнулась, едва не упала, но нож не выпустила из рук. В квартире спит Серафима, придётся – прирежет любого, кто только посмеет сунуться к ребёнку.

  Сутолока, крики, шипение, отборный мат заставили Элю обернуться. Юнусов. Злой, как вепрь, он тряс сразу двоих парней, третий валялся у ног, пытаясь собраться с силами и отползти подальше, четвёртый уносил ноги, хлопнула дверь на пожарную лестницу, был ли пятый – неизвестно. Сверху Эле показалось – мужиков из Приоры выскочило, как тараканов с тёплого места под струёй дихлофоса.

 – Дверь не закрывай, – рыкнул Юнусов. У Эли подогнулись ноги, ослушаться побоялась, лишь перехватила покрепче нож. На всякий случай.

Через минуту дверь захлопнул Равиль, осмотрел Элю с головы до ног, велел убрать «холодное оружие» и отправился в прачечную комнату – там стояла гладильная система с парогенератором, полки, стеллажи и стиральная машина, на которой сидела Карима, забившись в угол.

  – Маленькая, – тихо проговорил Юнусов, надвигаясь на жену. Эля пыталась рассмотреть из-за широкой мужской спины, что происходит.

  – Тише-тише, – продолжал мурлыкать Юнусов, как тигр, подбирающийся к антилопе.

  – Отвали! – прошипела Карима.

  Она высказывала мужу такие вещи, что Эле стало неловко слушать, но уйти тоже не могла. Юнусов в гневе, а Карима… одуванчик, честное слово. Вмажут – мокрого места не останется.

  Разве можно думать, что муж изменяет из-за подурневшей жены, ставшей толстой или не устраивающей в постели? Не настолько Карима поправилась, учитывая рождение погодок и сытую жизнь, наверняка ест досыта, не как Эля…

  Юнусов трахает Иванушкину, потому что у него есть член, а не потому что его жена не самодостаточная женщина.

  В Равиля полетели украшения, браслет врезался в Элю. Золотой, тяжёлый. Мелькнула мысль – пусть бы сношался дальше, если такие украшения дарит. Как жизнь сложится – неизвестно, деньги не лишние. Член у мужика рано или поздно отсохнет, зато дети в безопасности, сытости, стабильности.

  Эля быстро откинула мысль, ей никто не предлагает безопасность, золото и благополучие ребёнка в обмен на физическую верность. Да и какое благополучие, когда Юнусов схватил Кариму, придавил рукой к груди, та только пищать может. Он её сейчас задушит! Ничего себе безопасность!

  Она оглянулась в поисках подручного средства, на глаза попался утюг. Им-то Эля и приварила Юнусова – сначала по спине, а когда он обернулся, в удивлении смотря на ударившую, в лоб. Со всей силы!

  – Что ты сделала? – завизжала Карима, спрыгивая со стиральной машины, наклоняясь над медленно сползающим по стене мужем.

  – Убегай, пока в себя не пришёл, – быстро проговорила Эля.

  – Ты вообще больная, что ли?! – взвилась Карима.

  – Он душил тебя!

  – Не душил, держал, чтобы я ему лицо не разодрала! За это не бьют утюгом по голове. Беспризорница!

  – Знаешь, что… – стало обидно… Кто здесь больной? Из-за члена целая трагедия, можно подумать, он из чистого золота, и алмаз из уретры подмигивает. Душить можно, изменять нельзя?

  – Мама, а кто этот дядя? – раздался бодрый голос Серафимы. Карима в ужасе уставилась на ребёнка, впилась взглядом, словно дыру просверливала в маленьком, четырёхлетнем тельце.

  – Равиль, – машинально ответила Эля, задвигая малышку за спину.

  Серафима в это время деловито подошла к сидящему мужчине, закрывающему лицо руками.

  – Здравствуйте, дяденька Авиль, меня Серафима зовут, в честь чудо-твор-ца, а мой папа герой!

  – Здравствуй, Серафима, – Равиль отнял ладони от лица.

  – У тебя кровь на голове, ты об полку ударился, да?

  – Об утюг.

  – И не обжёгся? – с интересом воскликнула девочка. – Мама говорит, нельзя трогать утюг – он горячий.

  – Мне повезло, он был выключен, – Равиль смерил взглядом Элю, та выставила вперёд подбородок.

  – Бедненький, – Серафима села рядом с Юнусовым и начала гладить его по плечу. – Тебе к доктору надо, он тебе зелёнкой помажет ранку, мама подует и больно не будет. Давай, я подую, – облокотилась на мужчину и начала усиленно дуть.

  – Дамы, – отозвался Юнусов. – Даже дочь героя Серафима понимает, что мне нужен врач. Не могли бы вы?..

   – Ай, – взвизгнула Карима, бросив ещё один ошарашенный взгляд на малышку, и рванула в прихожую, где оставила телефон.

Глава 49

 Дамир. Наши дни. Южное побережье

 Дамир вышел из терминала аэропорта в шесть утра. В лицо ударил привычный порывистый ветер с каплями дождя и запах моря.

  Голова немного кружилась, накатывала усталость, чувство голода. В доме родителей кусок не лез в горло, обслуживание в лоукостере предоставляло лишь минеральную воду, купленный в ожидании самолёта сэндвич пах плесенью и немытыми руками. Грязью, в которую по собственной воле снова опустился Дамир.

  Он обещал себе никогда не возвращаться к событиям того года, прятался за личиной благополучия, заталкивая выскакивающие, как балерина из шкатулки, воспоминания, с хрустальным, навязчивым звуком. Поставил точку, перешагнул лужу с миазмами, сделал всё для того, чтобы вернуться на исходную позицию.