— Она же могла упасть, — прохрипел он. — Одно неверное движение и сейчас бы не было у меня сестры. Ты это можешь понять? А я — нет. Я до сих пор не могу в своей башке это уложить. Как же у меня руки чешутся найти её и выпороть, чтоб больше не смела так поступать. Я доберусь до истины. Я далеко не дурак. Не проведёт меня.

Я зачарованно слушала его голос, прикрыв глаза. Все это время, пока Саша говорил, я не могла перестать думать о его пальцах, легко касающихся моей шеи, посылая приятные импульсы по телу. Я — мазохист.

Этот человек мог в любой момент угробить меня, а я сейчас готова мурлыкать, как кошка, от его прикосновений. Не заметила, как перестала дрожать.

Я медленно выпрямилась и вытерла глаза от слез. Саша убрал руку с моей шеи и внимательно смотрел на меня. На секунду показалось, что он почувствовал свою вину, но сразу отвернулся от меня, приложив кулак ко рту.

— Саша, — решила я заговорить, немного успокоившись. — Не стоит её искать, если она не желает видеть тебя пока. Если бы, я знала, что мой брат ищет меня для того, чтобы всыпать по полной, то, наверно, тоже пряталась. Она взрослый человек, сама разберется в своей жизни.

Саша молча вылез из машины и присел на капот. Устало провел ладонями по лицу и голове. Он переживал за Марго. Вот сейчас я увидела в полной мере. Переживал до безумия, как может только родной брат, сметая всех на своём пути. Лишь бы обезопасить её. Сбитая с толку его поведением, я ничего не понимала. Почему он неожиданно показал мне свою обеспокоенность? Почему на мне сорвался? Почему я здесь? Почему после всего, что он сейчас сделал, еще и разговариваю с ним? Не знаю. Но яркий контраст его безумия и нежных касаний почему — то сводил меня с ума.

— Ох, Оксана, знала бы ты, что сейчас со мной происходит, — удрученно произнесла я себе. — Полный вынос мозга.

Я тоже вышла из машины и сразу поморщилась от того, что на ногу больно наступать, но я старалась не хромать, пока шла к нему. Присела рядом с ним. Мы не говорили несколько минут, просто смотрели в темноту. Вся злость куда-то исчезла, но вины с него это не снимает.

— Саша, главное все обошлось. Уверенна, она сама все осознала, и ей неприятно, что интернет обсмеивает ее. Зачем ей делать хуже? — хотела наконец достучаться до него. — Тем более она далеко на видео. Не понять, кто там.

— Сука, меня бесит, что не могу ничего сделать, что руки связаны. Я выведу этого павлина на чистую воду, я все узнаю! И, если все то, что я думаю, окажется правдой, то пусть ставит крест на своей жизни.

— Ты что такое говоришь? — возмутилась я. — Что значит крест? С ума выжил?

— Не выжил! — повысил он голос. — Никто не посмеет обижать её! Никто! Даже если встанет вопрос цены жизни.

Он соскочил с капота и прошёлся вперёд, снова нервничая.

— Вот почему мужчины решают вопрос только кулаками? Обязательно избить, изуродовать. Вам жить надоело на свободе?

Саша быстрым шагом подошёл ко мне и грозно навис, поставив руки по обе стороны от меня. Слишком близко, но я не отводила взгляда.

— А я твоего мнения не спрашивал, — вполголоса сказал он. — Как считаю нужным, так и поступлю. Поняла? Вас, женщин, воспринимать серьёзно нельзя, сто мыслей в минуту. А уж сколько гениальных идей и советов, жизни не хватит, чтоб воплотить.

— Остроумно, — съязвила я. — Не смею спросить, откуда такие познания? Наверно, богатый опыт за плечами в вопросах женской психологии.

— Лучше и не спрашивай, спокойней спать будешь, — оскалился он и накрутил на палец кончик моих волос. Я выдернула их.

— Не надо ко мне прикасаться.

— Ещё скажи, что не нравится? — усмехнулся он.

— Не нравится! Мне все в тебе не нравится. Грубый, невоспитанный, наглый псих! — с пренебрежением смотрела на него.

— Вот только не надо корчить свое милое личико. Вы любите таких! — его взгляд блуждал по моему лицу. — Чтобы сильно, жёстко, грубо.

Я покраснела от его откровенных слов. Хорошо, что в свете фар от машины было не видно мое лицо.

— А ты не обобщай! Я не перевариваю таких! — с отвращением сказала я и оттолкнула его. — Ты даже не извинился за свое поведение. Я не виновата, что не умеешь себя держать в руках.

— Извиниться? — ухмыльнулся он, засовывая руки в карманы штанов. — Если бы сразу сделала, о чем я тебя просил, ничего не было. Вот только ты выбрала другой путь, так что виновата ты сама.

— Что? Ты … ты …,- я даже не знала, как его назвать. — Ты … охреневший просто! Ты — самоуверенный дегенерат! Ты не то, что просить, ты даже разговаривать по — человечески не умеешь. Как с тобой люди общаются только? Таким, как ты, место в лесу, подальше от общества. Хотя нет, лесных зверей больше жалко — переубиваешь всех там.

Он вдруг засмеялся. Это был искренний и открытый смех. Не подумала бы, что он способен на проявление таких эмоций, всегда угрюмый и серьезный. Заметив, что я не отрываясь смотрю на него, он замолчал и медленно подошел ко мне. Неожиданно взяв меня за подмышки, посадил на капот и развел ноги, вставая между ними. Я инстинктивно сжала бедра, от такой позы меня кинуло в жар.

— Нет! Уйди! — толкаю его в грудь. Но Саша, как скала, не сдвинешь с места. — Не трогай меня!

— Чш! — Саша мягко зажал мой рот своей ладонью, а другой рукой обнял меня за плечи и прижал к своей груди. Даже через футболку ощущала насколько его тело горячее и твердое. Мои ладони покалывало от неожиданно острой необходимости дотронуться до него. Интересно, какая его кожа на ощупь? Я не могла ни о чем думать, кроме как о его прикосновениях, его пламенном взгляде. Внизу живота приятно заныло. Готова просто взвыть! Я не хочу! Не хочу!

Саша наклонился к моему уху, убрав руку с моего рта, и нежно обхватил затылок.

— Хочешь расскажу, о чем сейчас думаешь? — прошептал он, ласково гладя мою спину. Замотала головой отрицая. Где взять силы, чтобы дать отпор ему? Мои мысли хаотично метались в голове. Это другой Саша, совсем другой. Так будоражит! Так нежно и пылко.

— Саша, — взмолилась я. — Отпусти, пожалуйста.

— Ты понимаешь, что, если я захочу, ты отдашься мне прямо здесь! — продолжал он.

— Что? — его слова сразу привели меня в чувство. Я резко выпрямилась и сильно толкнула его в плечо. — А ну отошел от меня! Ты за кого меня принимаешь?

Саша сделал пару шагов назад и нагло улыбался. Я сердито смотрела на него.

— По — моему, я тебе доказал. Даже не сомневался в этом, — с усмешкой произнес он.

— Ты о чем? — нахмурилась я.

— Надеюсь, я ответил на твой вопрос о женской психологии, и что вы любите наглых и грубых?

— Чего? Не много ли возомнил о себе! — сердилась я. Неосознанно поежилась, было холодно рукам и спине. — Я мечтаю, что больше никогда не увижу твою наглую рожу! И я хочу домой!

— Ты сама преследуешь меня. Даже до работы моей добралась.

— Я? Больно надо. Это просто совпадение! — обняла себя за плечи, от холода мурашки по коже побежали.

Саша пошел к машине и открыл заднюю дверь. Даже думать не буду, что сейчас творилось со мной. Вернувшись, он подошел ко мне и накинул на плечи свою спортивную кофту.

— Я не замерзла! — слезла с машины. От кофты приятно пахло парфюмом.

— Не спорь. Поехали, отвезу тебя домой.

— Нет! — воскликнула я. — С тобой больше не сяду! Лучше своим ходом.

— Каким ходом? Мы далеко уехали. Маша, я не буду гнать.

— Я не верю тебе.

— Придется. У тебя нет выбора.

— Выбор есть всегда! Я с психопатами не езжу! — гордо подняв подборок, я развернулась в сторону города и пошла по обочине. Лодыжка снова заболела. Придется, наверно, брать больничный на несколько дней, не нравится мне она.

— Маш, не дури!

— Адьес! — громко сказала я.

Услышала, как Саша выругался и сел в машину. Через минуту он ехал рядом со мной.

— Маш, садись. Не испытывай мое терпение, — спокойно сказал он.

— Терпение? У тебя есть терпение? Надо же! Ни в коем случае. Это ты меня уже достал сегодня. Я должна быть давно дома, а ты увез меня хрен знает куда и издеваешься! — возмущалась я.

— Маша!

— Пошел к черту!

— Ну, как скажешь!

Он стал ускоряться. Его машина удалялась все дальше и дальше от меня, пока задние фары совсем не стали крохотными, а потом и вовсе исчезли.

— Да и хрен с тобой! Мне же и лучше! — крикнула я вслед. — Дойду сама! Нежели с идиотами ездить.

Я стала озираться по сторонам, вокруг темнота, не души. А сколько мне идти? Я же не знаю. Мне становилось не по себе, гнетущая тишина давила на меня. Совсем одна.

— Вот дура! Надо вызвать такси! — обрадовалась я, но коснувшись спины, обреченно застонала. — Блин, да нет же! Рюкзак в его машине. Как же ненавижу его! Ненавижу! Ай!

Я споткнулась о какой — то камень больной ногой и грохнулась на землю.

— А-а-а-а … как больно…ой — ой, — ныла я, сидя на песке, и растирала поврежденную лодыжку. Второй раз и одной и той же ногой. Я просто везучая. Теперь не смогу идти. — Сволочь! Кретин! Чтоб тебе пусто было! Чтоб у тебя сейчас бензин кончился, а лучше права отобрали, гонщик долбанный!

От безысходности и беспомощности, слезы подступили к глазам, и я разревелась, давая волю накопившимся отрицательным эмоциям. Все равно никто не слышит. Как же я устала! Это просто кошмар в какой ситуации я оказалась. Не жалея его кофту, высморкалась в нее. Если бы не было холодно, вообще выкинула ее к чертовой матери. Что мне делать? Что? Слезы лились горячими струями по щекам.

Свет фар ослепил меня, и я зажмурилась, опустив голову вниз. Мне так плохо, может кто — нибудь подберет меня сейчас. Передо мной остановилась знакомая машина, хлопнула дверь и в поле моего зрения нарисовалась пара белых кроссовок.

— Маша, все, вставай, — мягко просил он. Я молчала. Он взял меня за руку и стал поднимать. Больше ни слова ему не скажу.