Светлана Суббота - Горячая Штучка: солнце, безумство и любовь

Вот тут встречающие ахнули по-настоящему восторженно. И невеста, затормозив и на секунду насупившись и чуть не скинув фату… вдруг обнаружила, что накидка полупрозрачна, хороша, великолепно мерцает и вызывает восторги публики. Лора... расслабилась, благосклонно кивнув Ивану.

Переглянувшись с рядом стоящей Зоей, Вера выдохнула. Они не раз сталкивались с упрямством невест. Что только не встречали за свою практику. И «вавилоны» в четыре ряда из роз на голове, и черные «готические» наряды с кровавыми пятнами по подолу. Но «обнаженка» была хуже всего, превращая свадьбу анекдот, полный смешков и шуток над невестой за ее спиной.

Девушки хотели выглядет сексуально и маняще, а получалось просто пошло. Не предназначено традицией белое платье невесты для сексуальных экспериментов на публике.

Тосты начинали звучать двусмысленно, женихи злились и на невест, и на гостей, дело могло закончится и внезапно разгоревшейся дракой. В итоге ситуацию Вера решила наиболее простым способом из возможных.

Она приобрела за бешенные деньги волшебную чудо-накидку, которую пускали в ход именно в таких случаях. Редко, но метко. Превращая откровенные одежды в мистические наряды, где вся отрытость становилась лишь намеком.

А дальше, перед вечерними танцами Зоя пускала в ход все свое красноречие, и уже тихо переодевала красавиц в приличные, официально купленные основные платья.

Счастливый Альберт Вениаминович облегченно обнял великолепную красавицу-дочь, а гости поспешили разместиться на рядах стульев, где часть приглашенных уже чинно сидела в ожидании торжественного прохода родителя и дитя.

Заиграла музыка, тонко и пронзительно вела мелодию скрипка. И пара «родитель-ребенок» двинулась по проходу с красной дорожкой.

Внезапный вопль: «Папа, а как же я?» чуть не сбил Дюжевых с мерного шага.

На дорожку выскочила растрепанная Вася, которую явно пытались удержать, но разве удержишь ветер.

Вася подскочила к родным и схватила отца за свободную руку, отряхнула смятый подол и подняла подбородочек.

- Пошли! - скомандовала она.

Под музыку и веселые смешки троица медленно пошла к широко улыбающемуся жениху. Ряд друзей жениха тихо и весело препирался кому ведут вторую невесту.

Наконец Лору вручили Гоше. А Вася цепко ухватилась одной рукой за Фадея, второй за Артема.

И гордо разбавила своим розовым платьицем темно-синий строгий мужской ряд.

Подруги невесты, сообща представлявшие нечто невнятное цвета слоновой кости, заслонились яркими букетиками. Невеста и жених влюбленными глазами поедали друг друга.

- Ты у меня волшебная искусительная фея, - сказал Гоша хриплым от волнения голосом.

- А ты – мой маг и чародей на всю жизнь, - смахивая слезинки радости частым взмахом ресниц, ответила Лора.

И они развернулись к статной даме, с огромной папкой в руках.

«Надо же, - подумала Вера, разглядывая из бокового прохода представительницу местной префектуры, - во всех городах и странах они похожи как капли воды, эти дамы, соединяющие сердца.»

Вот все священники, которых она видела, отличались. Разный рост, вес, веселость, и, конечно, их всех отличала церковная принадлежность и внешние атрибуты. Была в них... личность. А вот государственные дамы, все как на подбор, или в костюмах а-ля Шанель или в ровных статуэтных длинных платьях, высоких прическах и с монументальными лицами.

Памятники, а не женщины.

- Я сообщил Еве, что у меня здесь есть любимая девушка, и я не могу поддерживать с ней иллюзию пары, - тихо сказали за ее спиной.

Вера вздрогнула. Ну как так можно подкрадываться.

- Ты не вовремя, - прошептала она в ответ, в пол уха слушая как вещает о счастье и брачных обязательствах представительница власти, - Давай потом поговорим.

- Я всегда невовремя, - возразил Алексей, - я вообще не силен в общении, и совсем не понимаю женщин. Но я дал тебе слово. Вот, сообщаю, что сдержал.

- Спасибо. Но зря.

- Я знаю, что ты опять меня будешь манить, потом бросишь. Я сделал одну ошибку, но ты уже столько раз меня наказала, что почти уничтожила. Мучаешь, отталкиваешь, а потом опять зовешь и издеваешься. Но в этот раз я решил не идти на поводу. Я просто буду с тобой, хочешь ты этого или нет.

И он застыл рядом.

- Это я тебя манила? Я бросала? – прошипела она, - Кто на мое письмо ответил – «не беспокой меня»?

- Не я, - просто ответил он, - Я не получал от тебя писем. Зато сам посылал тебе на дом цветы. Дважды. Их возвращали со словами, «она не хочет от вас ничего получать».

Оба развернулись друг к другу и с некоторым удивлением посмотрели в глаза, выискивая крупицы лжи и недосказанности.

- Я обиделся тогда, было больно.

- И я.

На них зашипели сбоку. Кругленький, приятный мужчина в соломенной шляпе укоризненно покачал головой и приложил палец к губам.

Вера судорожно пыталась вспомнить почему она не позвонила или не написала второй раз. Почему? Да потому что странно навязываться человеку, которому не нужна.

Но ведь можно было поговорить по телефону, расставить все точки над i лично. А она не позвонила, испугавшись получить еще одну порцию боли. Струсила и бросила свою любовь без разговоров, бе открытия души и тем более без борьбы.

Бросила, как он бросил ее в подсобке.

Но она девушка, почему она должна была бороться, а не он, если, конечно, была ему нужна? Это парни должны добиваться разговора и встречи... Или нет?

Возможно, теперь, когда она стала сильнее, пришло время выяснить что же произошло на самом деле. Но только не сейчас. Во время работы заниматься выяснением прошлой личной жизни она не будет. Вот вечером, пожалуй, поговорит... просто, чтобы знать, отпустить ситуацию.

- Поговорим вечером?- одними губами прошептала она.

Алексей медленно кивнул, поднял ее ладонь и коснулся губами.

В это время над старинным двором зазвучали свадебные клятвы.

Их захотели произнести сами молодожены, а “Happy» во главе с Верой только поддержали идею и уговорили префектуру включить клятвы в процедуру.

Первым начал Гоша, крепко вцепившийся в руку невесты.

- Я, Георгий Даришвили, беру тебя в жены, Лариса Дюжева. Клянусь любить и уважать тебя всю свою жизнь, быть твоим любимым, другом, лучшим отцом наших детей во всем этом грешном мире. Я постараюсь каждую секунду нашего брака лелеять и обожать тебя, моя конфетка. Так, чтобы, где бы ты не находилась, как бы нам не пришлось временно выпускать друг друга из виду, но ты всегда знала и чувствовала как я без ума от тебя. Клянусь разделить с тобой свою жизнь в горе и в радости, до конца.

К этому времени Лора уже плакала, поэтому ее слова звучали тихо и сорвано.

- Я, Лариса Дюжева, беру в мужья тебя, Георгий Даришвили. Когда я впервые увидела тебя, мое сердце екнуло, и с тех пор бьется с перерывами. Я твоя с головы до пят, какая есть, не самая лучшая в мире для многих людей, но…, надеюсь, самая лучшая, единственная для тебя. Клянусь сделать все, чтобы каждый день твоей жизни стал счастливым. Заботится о тебе, чтобы не произошло в нашей жизни, верить тебе, что бы не говорили люди. Я стану лучшей женой и матерью наши детей, бабушкой наших внуков. И навсегда запомню этот единственный день, в который произнесла эти клятвы.

Вокруг замерли. Новобрачные целовались. Сначала нежно, потом все более увлекаясь. Лора прижималась всем телом, а потом и вовсе закинула Гоше на бедро стройную ножку с кружевной подвязкой. Замершие и вытиравшие платочком глаза ранее, гости заулыбались, задвигались, дама-памятник звучно откашлялась, приводя тем самым в сознание молодых.

- Объявляю Вас мужем и женой, - сказала она слова, практически одинаково звучащие на всех языках и во всех странах.

- Ура! – закричала довольная Вася, потому что мало что поняла до этого, зато увидела пару мальчиков-близнецов на другой стороне двора, задумчиво ее разглядывающих.

- Ураа! – закричали компанейские гости, решив, что так задумано организаторами.

- Ура! – почему-то подхватила со всеми Вера, понятия не имея зачем она это делает, просто по велению души, глядя на счастливых Лору и Гошу, ставших молодоженами.

По периметру двора бабахнули петарды, начиненные цветными лентами, посыпались конфетти, почему-то хаотично заиграла живая музыка. Такое впечатление, что музыканты заслушались и не попали в такт.

С этими ребятами, игравшими классическую музыку, была много мороки. Утром, оказывается, виолончелист впал в депрессию, не захотел никого видеть и заперся в номере. Остальные сгрудились у него под дверью и рассказывали какой он талантливый и замечательный, пытаясь вытащить его на выступление.

Он капризничал и требовал еще слов и доказательств. Иначе черная пучина грустного настроения окончательно его поглотит, и никуда он пойдет, хоть плачьте и харакирьте под дверью.

Вера уже не готова была рассусоливать, поэтому поступила просто. Узнала у Вани его номер телефона и сделала "грубое, от-вас-такого-не-ожидал" предложение: «Пятьдесят долларов, если соберетесь за 10 минут и двинетесь вместе с остальными в замок, и больше такого за три дня не повторится, ну и пять тысяч долларов штрафа за срыв концерта плюс моя, Верина, личная вендетта, если не увижу вас на музыкальной площадке замка через 30 минут».

Во время такого ультиматума важно было не сообщать, что именно она считает личной вендеттой, пусть виновный сам придумает как его могут покарать. Но, если бы виолончелист продолжал дуться, Вера отправила бы группу работать без него, а слово свое сдержала бы во всю мощь специалиста по фантазиям и событиям, мало бы парню не показалось.

Хмурый и всех ненавидящий непризнанный талант через тридцать минут уже стоял с инструментом на площадке. Группа прекрасно встретила приезд невесты, и так же отлично поработала сейчас на церемонии.