Тиффани Райз - Горячий декабрь

– Когда твоя киска держит мой член? Да, можно сказать, хорошо.

Она снова улыбнулась. Он влюблялся в эту улыбку. Заставлять ее так улыбаться было почти так же сексуально, как и слышать ее разговоры о его члене.

– Я рада, что твоему члену хорошо. Я хочу, чтобы мое тело принесло тебе радость. Твое дарит мне радость. И разрядку.

– Разрядку?

– Твой член во мне впервые спустя шесть месяцев? Я бы сказала «охренительно серьезная разрядка», чтобы объяснить. Знаешь это чувство, когда стоял почти восемь часов, и твои ноги гудят, и спина устала, и стопы горят, а потом ты падаешь в самое удобное кожаное кресло в мире и рычишь от удовольствия, потому что, наконец, сидишь?

– Я знаю это чувство.

– Ну, вот то же самое, только внутри моей вагины.

Ян рассмеялся. Искра была жесткой, и ее непросто было впечатлить, но, черт возьми, она знала, как сделать парню комплимент.

– Ты скучала по этому. – Он закончил предложение долгим глубоким толчком.

– Каждый день, – вздохнула она. – Каждый день и каждую ночь.

Ян наклонился вперед и поцеловал ее между лопатками. Ему нравилось трахать ее, когда она лежала на животе и не только потому, что он чувствовал себя доминантом в этой позиции, а еще потому что ее спина была такой красивой. У нее была татуировка на всю спину, от плеч до бедер в виде ночного неба с луной, звездами и созвездием Ориона. Это была искусная работа, милая до простоты, странная в переходе цвета. На спине Искры небо было ее бледной кожей, а звезды были черными, и никак иначе.

– Ян... – вздохнула она, когда он поцеловал ее в шею. Ему нравились ее короткие волосы, нравилось, что он мог так легко добраться до шеи и мочек ушей. Ее запах был манящим, вкус опьяняющим. Он был так возбужден, что ему стало больно от бедер до самого живота. Напряжение было невыносимым, но он терпел, потому что не хотел отпускать этот момент. Он был тверд как скала внутри нее и мог кончить в любую секунду. Но он сдерживал себя, ждал, желая оставаться внутри нее так долго, как мог. Он оседлал ее, положив руки ей на спину, чтобы удержать равновесие, пока входил в нее толчками. Она вся промокла. Он мог слышать это, чувствовать. Подушка под ней стала влажной. Он будет спать на этой подушке, только чтобы вдыхать ее запах.

– Как ты хочешь? – спросил он ее.

– Ты знаешь, как, – тихо ответила она. Он знал и был более чем счастлив покориться. Когда мышцы его таза напряглись и его член затвердел до боли, он вышел из нее, стянул презерватив и бросил его. Левой рукой придерживая ее за бедро, он помог себе правой. Он двигал рукой быстрее и быстрее, напряжение достигло апогея. И он, наконец... он дал себе кончить.

Он кончил со стоном ей на спину, его окатила волна удовольствия, он задыхался. После последнего спазма он опустился на руки и колени, опустив голову и восстанавливая дыхание. Когда зрение восстановилось, он посмотрел вниз и увидел, какой красивой была ее спина, которую он только что пометил.

– Я добавил немного к твоим украшениям.

– Мое ночное небо теперь похоже на Млечный Путь?

– Какая ты грубая, – сказал он, смеясь.

– Ты же знаешь, что тебе это нравится.

– Да. Перевернись.

– Я испачкаю простыни.

– Делай, как тебе говорят, – приказал он, снова шлепая ее по попке. Она сразу же подчинилась, повернувшись на спину. Он наклонился и стал целовать ее соски. Она выгнулась, прижавшись к нему, и он припал к ее груди, пальцами нащупав клитор. Его было легко найти не только потому, что ее киска была набухшей, а потому что у нее там был пирсинг. Он нежно потянул за колечко, и Искры застонала от удовольствия, выдохнув его имя. Он потирал влажной узелок ее плоти медленными кругами, посасывая ее грудь. Этот узелок затвердел и пульсировал, и он не мог сдержаться и наклонился, чтобы лизнуть ее между ног. Добраться до желаемого места заняло всего несколько секунд. Ее бедра оторвались от кровати, и она кончила, громко крикнув. Ян прокладывал дорожку из поцелуев от бедер, живота к грудям.

– Ты кончила? – спросил он.

Она кивнула.

– Сделай вдох. Ты это заслужила. Я продолжу игру.

Она снова кивнула, еле заметно улыбаясь. Она обожала то, как он берет ее тело. Шесть месяцев назад она сказала: «Пользуйся моим телом и всеми моими дырочками, как хочешь». И эти слова до сих пор звенели у него в ушах.

Он осторожно опустился над ее животом и сел ей на бедра. Он взял ее груди в руки и массировал их, сжимал их, ласкал и поднимал, пока она приходила в себя, лежа с закрытыми глазами.

– Тебе понравилось, – заявил он.

– Ты знаешь, что мне понравилось.

– Так что мне теперь делать? Столько вариантов. Я мог бы снова тебя трахнуть, сделать куни, заставить тебя сделать мне минет... Я открыт для предложений.

– Вчера ты обещал мне ужин и пиво, – вспомнила она. – И я не получила ничего из этого, а ты только что трахнул меня в час ужина.

– Ну вот, как всегда. Как всегда, – заметил он, вздохнув, слез с нее и поднял джинсы с пола. Как только она сказала об ужине, его живот напомнил ему о том, что он давно не ел. – Все, о чем вы, женщины, думаете – это еда и пиво. А как же мои потребности, Искра?

– Какие?

– Пиво и еда, – ответил он. сюда

– Есть, босс. – Она слезла с кровати, подмигнув и улыбнувшись этому приказу. – Ты угощаешь, да?

– Я могу ответить вопросом на этот вопрос. – Он остановился, чтобы поцеловать ее в губы, потому что не было ничего сексуальнее, чем целовать красивую обнаженную женщину, которая только что выбралась из его постели.

– Какой вопрос?

– Ты мне потом дашь? – спросил он.

Она улыбнулась.

– С тебя ужин, – сказала она.

Искра сделала последний глоток стаута и со стуком поставила кружку на стол.

– Я все, – сообщила она.

– После двух кружек пива? – Ян покачал головой, изображая притворное отвращение.

– Ты же хочешь, чтобы я тебе дала, а два пива мой предел. Мне нужно быть трезвой.

Он пожал плечами.

– Тебе вовсе необязательно быть трезвой для этого. Технически.

Искра засмеялась так сильно, что даже фыркнула, отчего рассмеялась еще сильнее. То, как Ян произнес слово «технически» задело ее чувство юмора. Ей стоило винить пиво. Да, наверное, это пиво. Он передал ей салфетку, потому что она была близка к опасной ситуации, когда у нее из носа могло что-то вытечь. Она пробормотала «спасибо» и взяла себя в руки.

– Ужасно, что я это сказал, да? – спросил он, улыбаясь и гордясь тем, что заставил ее фыркать от смеха. – Пожалуйста, не рассказывай кадровикам, что я это сказал.

– Никогда.

– Одна девушка во время секса сказала мне: «Если я засну, можешь продолжать. Я не возражаю». Вскоре мы расстались. Ты в порядке?

– Да. Извини, – попросила прощения она, отодвигая от себя пиво. – Дурацкий момент.

– Не извиняйся, – произнес Ян с улыбкой. – Приятно видеть, как ты дурачишься. Я не знал, что в тебе это есть

– Ну, конечно, есть.

– Ты настолько круче меня, что это вгоняет меня в депрессию, – признался он.

Она закатила глаза и откинулась на спинку диванчика. Они съели так много жирной еды, что, скорее всего, следующий раунд секса следует отложить на час или два. «Секс – это как плавание», – говорил Ян. Нужно подождать хотя бы двадцать минут после еды перед тем, как возвращаться в бассейн – или в киску – в зависимости от обстоятельств.

– И насколько я крута? – поинтересовалась она. – И в каком именно аспекте я круче? У тебя есть деньги, шале, и ты, знаешь ли, пристойно выглядишь.

– Пристойно? Спасибо. Мой член никогда не был настолько твердым.

– Пожалуйста. А теперь ответь на вопрос.

Ян посмотрел на нее поверх своего бокала. Он определенно был любителем индийского эля, который она уважала, хотя и считала слишком хмельным вкус.

– У тебя тату сексуальных женщин на бицепсах, как у долбанного моряка. И у тебя панк на голове. И у тебя панк-грузовик. И ты сварщица. И не просто художница-сварщица, но и настоящая сварщица. Это круто.

– Мне кажется, ты путаешь крутость с бедностью. Этот грузовик – единственный, который я смогла себе позволить. Я занимаюсь сваркой, вернее занималась, потому что это была единственная работа, которую я смогла найти за более или менее достойную плату. У меня короткие волосы, потому что так я не смогу опалить их в маске. А насчет тату... ну, хорошо, они крутые. Тут ты меня понял.

– Они крутые. Помню, я хотел себе тату, но отец меня бы убил. К тому времени, как я вырос достаточно, чтобы не спрашивать его разрешения, желание иметь тату пропало.

– Твое тело идеально. Ему не нужны чернила.

– Твое тело идеально. Зачем тебе чернила?

– Я хотела этого. – Она пожала плечами. – Никаких других причин. Люблю Бетти Пейдж^[3]. Люблю Рози Клепальщицу^[4]. Они – моя поддержка. Рози напоминает мне о том, что надо упорно работать. Бетти – о том, как упорно играть. Они были крутыми до того, как женщинам разрешили стать крутыми. И это круто.

– Милая команда – Бетти и Вероника^[5].

– В ее честь меня и назвали.

– Ты серьезно? Тебя назвали в честь героини из комиксов Арчи^[6]?

Она закатила глаза и кивнула.

– Лучше Вероника, чем Бетти, да? Без обид, – сказала она своей тату с Бетти Пейдж. – Я имею в виду другую Бетти. А тебя в чью честь назвали?

– В честь Яна Флеминга.