Надежда Мельникова - Горячий источник

- Она была ходячей прелестью, пока со мной не познакомилась, улыбка не сходила с ее очаровательного лица. Она замужем и похоже не собирается разнообразить мной свою половую жизнь, а жаль, - мечтательно вздыхаю, а Глебушка ходит туда-сюда, о чем-то раздумывая, а потом вдруг замирает.

- Сюда иди, - тянет меня в раздевалку Глеб, минуя душ, - сумку свою доставай, - тычет пальцем в шкафчик с моей фамилией. -  Ты хоть знаешь чья это жена? С каким огнем играешь? И это при том, что я опускаю часть беседы о том, что таскаться за замужними бабами в принципе нехорошо.

- Понятия не имею. Какого-нибудь доктора для изучения какушек и писулек щенков и котят.

А Глеб вздыхает, завязывая свои длинные волосы в хвостик на макушке.

- Дай мне справки, которые она тебе выписывала, есть что-то?

Я зевнул, покопался и нашёл рецепт.

- А теперь читай, - суёт мне в лицо бумажку Глебушка, - я вначале не понял, кого же она мне напоминает, а потом сообразил.

Печать размыта, но буквы читаются, а вот роспись неразборчива.

- Слав... Славницкая Ирина Владимировна... Епт...

- Да, отдай ей ежедневник и забудь, как звали, - хмурится друг, тяжело толкая в плечо.

- Это тот самый Славницкий из министерства, что приезжал тебя ругать за каждого усопшего в авиакатастрофе на горе? Когда вертолет столкнулся с легкотипным самолетом, а мы все выходные ползали, собирая обломки?

Я вытираю полотенцем лицо, слабо соображая.

- Славницкий Сергей Борисович, один из заместителей главы МЧС? Но какого хрена он забыл в нашей деревне? И почему у него такая жена?

Глеб лишь разводит руками.

- Какая?

- Нормальная, красивая, милая. Разве она не должна быть королевой ботокса и силикона, а главное лет на двадцать моложе?

- Его за взятки разжаловали и сослали к нам, - смотрит Глеб, не мигая. - Это лучше, чем в тюрьму или под домашний арест, теперь он  глава нашего муниципального образования.

Прикладываю полотенце к лицу, через  белую махровую ткань мой голос звучит неразборчиво.

- Я слышал про нового главу, но с Мари ничего не видел вокруг, - падаю на лавку.

- А жену я его в столице видел, когда ездил на поклон. Только тогда она выглядела иначе: в длинном платье с прической, маской косметики, сверкающими побрякушками. Сразу не узнал. Я слышал про то, как он рассказывал, что со школы вместе с супругой, обожает ее, даже год назвал. Я очень удивился, потому что мне казалось, будто он гораздо старше нас.

- Да просто разожрался на государственных харчах. Сам знаешь, как они веселятся там на закрытых банных вечеринках, - мну в пальцах и без того мятый рецепт.

- Не приближайся к ней ближе, чем на три метра, понял меня? – грозит начальник отряда, поднося к носу кулак.

Мари уже лучше, но работать она, конечно, не может. Мы проходим процедуры физиотерапии и реабилитации: плавание, специальная беговая дорожка, массаж. Мари может опираться на остальные конечности и, постепенно, в течении месяца-двух, так как помощь оказали вовремя, а травма была свежей, восстановится функция прооперированной конечности.

Я не хочу проводить повторную операцию по удалению пластин. Мой любимый врач также не рекомендует этого делать, так как сращение произошло неидеально и необходима дополнительная фиксация костей. Пластины изготавливают из различных сплавов металла. Это специальный малореактивный материал и его можно оставить. Но, разумеется, эти импланты нужно периодически контролировать, клинически и рентгенологически. Все свои рекомендации Ирина делает в присутствии кого-нибудь из персонала клиники, откровенно избегая моего общества. А я жадно ее разглядываю, пропуская умные слова мимо ушей. Мне нравится, как легко она решает проблемы, на все у нее есть ответ, хозяева питомцев доверяют, несмотря на то, что работает  она здесь недавно.

Со мной докторша несдержанна, часто злится, если нужно повторять дважды. Порой она закатывает глаза, что вызывает у меня широкую улыбку. Так раздражаю ее только я, со всеми остальными она невероятно любезна, пожалуй, это даже плюс. Прикрываясь Ольгой Забейворота, Ирина все передает через медсестру. Ежедневник я, кстати, так и не отдал, листаю его перед сном иногда.

Сегодня я, наконец, вернулся на работу, правда без собаки, за ней пока присматривает соседка. И сразу в бой. На одном из курортов сломался подъёмник канатной дороги, людей буквально выбрасывало из кабинок, двигавшихся на высокой скорости. Подъёмник канатной дороги не функционировал неделю, его включили сегодня. Все это привело к трагедии. Его было невозможно остановить. В настоящее время нам известно о десяти пострадавших. Сообщается также, что среди получивших травмы есть беременная женщина. А наша задача спасти тех, кто застрял наверху.

Мы с Глебом подымаемся, он загадочно молчит и когда он так молчит, значит, что-то от меня скрывает.

- УЗИ показало, что у нас будет девочка, - хрипло выдает начальник, глядя себе под ноги.

Знаю, как друг хотел мальчика, ведь дочка у них уже есть от первого брака.

- О нет, Глебушка, - размахиваю руками, грустно вздыхая, -  но они ошибаются, я тебе честно скажу.

- Да уж, конечно, в современное время.

Карабкаюсь по камням, счастлив, что снова могу ощутить под ногами живые плечи Земли, почувствовать эту безмолвную спокойную мощь. До боли прекрасные, величественные и непостижимые творения. Могучие и бесстрастные горы, не ведающие жалости, не знающие милосердия.

- Так у нас поселок маленький, - тщательно выбираю, куда поставить ногу. - Все бесплатные врачи работают в платных клиниках. На весь поселок два нормальных узиста, на не очень хороших аппаратах, и иногда ошибаются. Помнишь Евдакимова, из второго отряда, патлатый такой. В двадцать две недели сказали, что мальчик! Потом не было видно в тридцать три. Родилась дочь, он был в шоке, пол дня ни с кем не разговаривал. УЗИ делали платно, сказали сто процентов мальчик. И, кстати, ошибаются чаще именно в эту сторону, говорят девочка, а рождается мальчик.

Глеб хмурится, поправляя лямки рюкзака, до вершины еще далеко.

- Откуда ты все это знаешь? – смотрит на меня своими черными сверлящими глазами, явно в чем-то подозревая.

- Мне сегодня Зинаида Петровна рассказала, когда к моей Мари пришла. Она вообще молодец, пирог мне испекла и...

Глебушка делает широкий шаг, увеличивая скорость, мелкие камушки из-под его подошв неприятно бьют меня по ногам.

- Вот и нашлась для тебя невеста, - смотрит наверх, прикрываясь рукой от яркого солнца.

- Ей семьдесят пять, - ухмыляюсь, останавливаясь.

Смех друга настолько громкий, что, кажется, достигает вершины. А я рад снова вернуться сюда, чувствую себя в горах, как дома, как будто жил здесь всегда. Люблю горы за то, что это одновременно и испытание на прочность, и инструмент самодисциплины, и просто великолепные пейзажи. Природа в её первозданном виде.

- И с чего вдруг вы стали о таком беседовать? – приподымает он бровь.

Теперь смеюсь я, понимая, что меня подловили.

- Да потому что все уже знают про результаты вашего УЗИ!

- Обожаю нашу деревню! - рычит Глеб Дмитриевич, а я смеюсь так сильно, что даже давлюсь, он со всей силы бьет меня по спине, вкладывая в этот удар всю свою любовь.

- Ладно, неважно! Это наш с Полиной ребенок, главное, чтобы здоровенькая - это самое важное.

- Конечно! Все будет хорошо.

Продолжаем взбираться наверх, а у меня как будто рефлекс, все время ищу собаку, которой рядом нет, даже рука дергается, словно держит поводок. Но Глеб не смотрит в глаза, и это все равно как-то странно.

- Это еще не все?

Он переводит на меня суровый взгляд, что-то замалчивает гад, я в этом просто уверен.

Становится холодно. Гора – это склон. Лучи солнца падают на нее не перпендикулярно, как на равнину или на озеро-море, прогревают поверхность совсем плохо, поэтому чем выше, тем холоднее. Ну, и еще один фактор, мешающий теплу в горах, -  это снег на вершинах. Именно там и застряли наши потерпевшие. И если мне уже зябко, то я представляю какого им на самом верху.

- Славницкий приперся сегодня с утреца в КСП и попросил выделить ему пару ребят, чтобы починить крышу сарая напротив дома.

Расплываюсь в довольной улыбке, вот так счастье подвалило.

- Ты знаешь кого выбрать, - бью себя в грудь.

Глебушка кивает.

- Да, я уже выбрал. Пойдут Мишка и новенький стажер.

Уходит вперед Глеб, а я останавливаюсь, затем догоняю его.

- Вот, значит, как? – откровенно злюсь, топая ногой, камни с шумом скатываются вниз, - я тебе помогал, когда ты втюхался по уши в свою Полину, и вот она благодарность.

Начальник отвлекается на рацию, крутит кнопки и антенну. А я не могу успокоиться.

- Смотрю мы поменялись ролями, теперь ты решил проявлять чудеса идиотизма вместо меня? –  возвращается ко мне Глеб Дмитриевич.

- Ты настоящий друг, Глебушка, - раскидываю руки, продолжая идти спиной к вершине, лицом к нему.

- Я пытаюсь спасти твою веснушчатую задницу, - тычет пальцем в мою грудь. - Это не одно и тоже. Полина была свободна, а ты положил глаз на замужнюю женщину. И, между прочим, у них есть шестилетняя дочь. Но дело даже не в этом. Мне не понравилось, что она примчалась в спортзал - это плохой признак, - еще одно хмурое выражение лица и острый прищур. – Не похожа она на ту, что просто так в спортзал с толпой потных мужиков побежит, горячий ты наш источник неприятностей.

- Думаешь, я ей нравлюсь? – прикусываю нижнюю губу, довольно улыбаюсь, показывая язык.

- Думаю, что надо начинать работу, - помрачнел и без того мрачный Глеб Дмитриевич.

Потому что сверху уже слышались крики.