Фуххх!

Пронесло.

Главное, чтобы директор не воспользовался случаем и не подсмотрел.

Когда я окончательно отошла ото сна – вновь почувствовала влагу на ресницах. Амир исчез. Постель давно остыла. А на прикроватной тумбочке лежал толстый конверт, набитый деньгами.

Вот и всё.

Сейчас я действительно почувствовала себя туалетной тряпкой.

Которой попользовались и вышвырнули в мусорник. Или нет! Не тряпкой, а презервативом. Испачкали, опробовали, получили удовольствие и выбросили на свалку.

Но что поделать. Я сама пошла на эту дрянь, сама разбила остатки своей гордости. Продала свою женскую значимость, которую берегла долгие годы, холёному, хладнокровному ублюдку-извращенцу. Который, должно быть самоутверждается в этом поганом гадюшнике, собравшим внутри себя сливок общества, эдакую богатящую рать сволочей, трахающую девственниц за немалые бабки.

Пофиг!

Взяла деньги, пошла и забыла.

И точка.

Больше в этот свинарник ни ногой.

***

Приняв бодрящий душ, попыталась выбросить из головы вчерашний адский вечер. Всё. Конец. Дело сделано, я при деньгах.

Конверт так и лежал нетронутым. А я оттягивала этот момент… чтобы заглянуть внутрь.

Интересно, сколько он там оставил? Сколько я стою? Во сколько падлюка оценил мою девичью честь?

Вышла из ванны, укутавшись в белый, махровый халат. Сквозь небольшую створку тяжёлых бархатных портьер проникал слабый солнечный луч, наполняя комнату мягким, уличным светом. На стеклянном, изысканном столике стояла пепельница, наполненная бычками и пеплом. Рядом – бутылка элитного коньяка с наполовину опустошённым бокалом. А в воздухе до сих пор кружил опьяняющий запах дорогого парфюма. Такого знакомого, такого вкусного.

Взгляд на кровать – вижу мятые простыни с едва заметным темным пятном по центру, свидетельствующим о моей вчерашней боли. На полу, под кроватью, я заметила использованный презерватив.

И меня снова затянуло в воронку шокирующих воспоминаний.

Я не скажу, что мне не понравилось… Наоборот! Я бы хотела отмотать время назад, чтобы повторять наши утехи снова и снова! Только без боли.

Я хотела, чтобы он был моим. Единственным. А осознание того, что мы больше не встретимся как два одержимых и желанных любовника – сделало мне дырку в рыдающей душе.

Так! Хватит!

Нужно бежать. И забыть.

Время лечит. Всё будет хорошо.

Я пережила смерть мамы, пережила болезнь и предательство отца, пережила суд и грязные обвинения в мою часть в том, что я не совершала. Я пережила голод, смирилась с вечным одиночеством. И с этой гнилью тоже справлюсь.

Неприятности делают нас сильнее. Закаляют дух!

Оправдывала я себя, чтобы не тронуться головой, чтобы в один зловещий день не выжить из ума и не броситься на рельсы.

Схватила конверт со стола, выскочила в холл, бросившись на поиски Валерии.

Кстати!

В груди вскипела злость!

Пора бы кое-кому ответить за один «небольшой» форс мажор.

***

– Я тебя убью! – набросилась на эту блондинистую курицу с кулаками, мечтая, как следует потягать за лохмы, – Ты знала??

Сучка!

– Тише, тише! Остынь, детка! – Лерка подняла руки над головой, махнула головой, мол, она ни в чем не виновата. – Я сейчас все объясню! Выпей водички, расслабься.

Схватила меня за руку, усадила в кресло в гримерке, сунув стакан с прозрачной жидкостью. Меня хорошенько тряхнуло, так что стакан дрожал вместе с руками и я не могла нормально сделать глоток, чтобы не облиться.

– Он вел себя как прокаженный! Ты же знаешь, что у богатых есть все! Богатые озабоченные, зажравшиеся психи! Девственницу ему подавай! Скромную, хрупкую, невинную! Такую, чтобы была похожа на нежного ангела. – Принялась наматывать круги по комнате, энергично размахивая руками, – Разорался так, что еле-еле успокоили. Амир Джабирович – наш постоянный клиент. Особо щедрый, не скуп на разного рода подачки в «фонд развития заведения». Благодаря чему вызывает уважение не только у персонала, но и у других членов клуба.

– Это не оправдывает твою ложь. – С надрывом в голосе.

– Шшш! Детка! Я и не врала! Просто не договорила. Пожалуйста, прости. Но иначе ты бы не согласилась. Кстати, я узнала о том, что ты работаешь в «De. Vil Industry» только тогда, когда ты подписала договор. Клиент уже прибыл. Отменять программу – себе дороже. К тому же мой парень, Тигранчик, владелец клуба, сказал мне, мол если через три дня не найду невинную девочку – уволит. Ещё и Лексус отберет. Это в лучшем случае… – Шмякнулась передо мной на колени, а я подпрыгнула от неожиданности, – Уволит – это в лучшем случае! А в худшем… глотку перережет и в лесу закопает. Я ведь работаю тут уже давно. Знаю много тайн, интриг. И если старый ублюдок меня бортанёт… мне не жить. – Захныкала, уткнувшись носом в мои подрагивающие руки, – Прости! Прости! Простииии! Времени на поиски было мало. Достойных девок найти, чтобы была воспитанная, скромная, не быдло – охренительно сложно. И тут ты подвернулась. Унылая, разбитая, с молью в карманах, вместо бабла. Судя по внешнему виду, я предположила, что ты всё ещё нетраханная. Ой! – Дурочка! Шлёпнула себя по губам. – Извини, за прямолинейность. Я такая идиотка! Случайно вырвалось. На эмоциях просто. За тебя переживаю… Думала не согласишься. Как все прошло? Сильно мучил? Было больно? – хлопнула длинющими ресницами, пытаясь изобразить заботливую дружку-подружку.

– Нормально все прошло. Домой хочу. Спать.

И жрать. Горе заедать.

Ладно уже! Хрен с ними со всеми!

Время не отмотаешь. Дырку не залатаешь.

Деньги при мне. Приду домой оценю получку.

Боже! Я начала превращаться в шлюху! Уже говорю как шкура, после выполненного заказа.

– Понимаю-понимаю. – Затрещала Лерка, достала сотовый, набрала чей-то номер, – Машинку сюда. – Властным басом. – Девочку домой отвезите.

Всё! Хватит с меня приключений. Больше сюда ни ногой.

Быстро переоделась и выскочила на парковку, даже не попрощавшись с подставщицей.

***

Пришла домой. Но на обратном пути забежала в супермаркет и затарилась продуктами. Уже дома с горя ужралась мороженным и конфетами.

Кааайф! Как давно я себя не баловала.

Впервые за несколько месяцев мой живот урчал и болел не от голода, а от сытости.

Обалдеть!

Я когда в конверт глянула – тут же поседела!

Шестьсот штук! Буржуйчик отстегнул мне полмиллиона! Даже больше.

За каких-то там парочку мимолётных оргазмов с неопытной замухрышкой.

А ещё он заплатил взнос клубу! Интересно, сколько??

Жаль, что для нас, простого расходного материала, эта «мелочь» является коммерческой тайной.

Но радость от заработанных средств была миомолётной. Сердце по-прежнему кровоточило. Раны в груди не затягивались. Напротив, они становились ещё больше, ещё глубже.

Почему я согласилась на эту боль? Если неделю назад мне было похрен, то сейчас я жалею. Наверно просто потому, что я не знала, что моим покупателем на «аллее шлюх» станет мой босс. Сейчас мне очень и очень больно… Я не могу контролировать эту боль. Это невозможно! Невероятно! Мучительно тяжко.

Стыдно признаться самой себе. Но я на нем помешалась. На кареглазом, бесподобном монстре, с куском пылающего угля вместо сердца. Даже несмотря на то, что паразит обливал меня гадостями на рабочем месте за мой внешний вид, за мой социальный статус, я всё равно грежу о коварном демоне днями и ночами, захлёбываясь слезами, выкрикивая его проклятое имя в подушку!

Любовь бывает безжалостной. Её не зовут, не заказывают по желанию. Порой, она врывается в нашу жизнь незвано, негадано и беспощадно. Хотим мы того, или нет. Если эта любовь невзаимная, она, как опасная болячка, сжигает нас изнутри, заставляет страдать и сходить с ума. И от этой болячки не существует лекарств.

Амир унижал меня на работе. Словесно. Признаюсь, к издёвкам я уже привыкла. Но вчера… Этот беспощадный Бальтазар ворвался в мою душу.

Отобрал самое ценное, самое сокровенное, что есть у девушки. У меня. То, что я берегла для первого и единственного.

Мне горько. О, боже! Как же мне горько…

Чувствовать себя грязной, осквернённой, использованной, выпотрошенной до изнеможения.

Я подписал контракт с Дьяволом.

У меня не было иного выбора.

Но если бы я могла отмотать время назад… Я бы не легла с ним в постель.

Не из-за того, что миллионер был мне отвратительным.

Нееет! Напротив! Я к бесу дурела от его ослепительного имиджа, от его уникальной, бесподобной красоты…

Чёрта с два! Даже по характеру тащилась, как конченная извращенка!

А из-за того, что он… Амир… он безжалостно разбил моё сердце.

Я думала лишь о нём. О том, что между нами было. И о том, что этого больше никогда не будет.

***

Выходные провела дома. Ленивым телёнком валяясь в подушках, отсыпаясь, отъедаясь, наслаждаясь одиночеством. В воскресенье выбралась в город. Купила себе кое-каких тряпок, поприличнее, а с утра, перед работой, забежала сначала в банк, затем в суд.

После обеда приехала машина с конфискованными вещами. Ключи от квартиры я оставила соседке, дабы та проконтролировала, чтобы подлецы расставили мебель так, как было до их варварского вторжения.

С первого (и единственного!) гонорара за ночь в клубе я заплатила за долги по квартире, компенсацию по афёре (но лишь полсуммы), вернула обратно конфискованную мебель. А ещё мой холодильник раздувался от еды, так, что не закрывался и трещал по швам. За выходные я наелась мороженого на год вперёд, заедая свою утраченную невинность. Да так наелась, что всю ночь пучило. Это от жадности. Я ведь ела мороженное столетие назад.

А дальше… с понедельника… началась очередная каторга.

Меня снова пнули под зад ногой наводить порядок в архиве. Там, к слову, и поселили на ближайшую неделю. Я была рада! Одиночеству, тишине и особенно тому, что практически не вижу Дьявола. Да и боссу было не до меня – барин отрывался на выезде.