Мари Князева - Господин

- Что за отношения вас связывают?

- Это тебя не касается.

- Черта с два! Если бы не я, тебя, может быть, уже на свете бы не было! Хотелось бы за это хотя бы правду получить взамен.

Меня буквально ломало от напряжения. Все тело свело судорогой, лицо сморщилось, я закусила губу и сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.

- Ева, что он сказал? - занервничал Терджан, видя мое состояние.

- Хочет знать, кто мы другу, - ляпнула я, не подумав, и мой бывший господин тут же с готовностью выдал по-русски:

- Ева - моя.

- В каком смысле? - лицо Всеволода перекосило от гнева.

Я молчала, не в состоянии выдавить ни звука. Сева снова посмотрел на Терджана и прорычал:

- Ты лжешь! Ева моя!

На лице господина Насгулла принялись бороться изумление с яростью, но последняя явно побеждала.

- Что за глупости! - наконец обрела я голос. - С чего ты взял, что я твоя? Мы знакомы меньше суток...

- Я провел специальный ритуал, - ничтоже сумняшеся, ответил Всеволод, - и Вселенная послала мне тебя.

Он сумасшедший, - пугающе мелькнуло у меня в голове. Нужно разговаривать с ним осторожно...

- Ева, что происходит? - продолжал бушевать Терджан. - Ты... это ведь не может быть серьезно?

- Пожалуйста, будь тихо! - я состроила умоляющую гримасу.

- Этот человек преследует тебя? - спросил Сева, продолжая держать моего бывшего господина на мушке. - Я могу избавить тебя от него раз и навсегда!

- Нет! - взвизгнула я, не справившись с голосом. - Пожалуйста, не делай этого!

- Почему? Чем он тебе так дорог? И почему в таком случае ты сбежала от него?

- Это... сложно объяснить... но к чему тебе брать грех на душу?

- Я готов... ради тебя!

- Я против! Пожалуйста, отпусти его!

- Ну конечно, чтобы он снова пришел и утащил тебя! Я не смогу быть рядом круглыми сутками...

- Это не нужно, я уеду домой.

- Исключено! Ты остаешься со мной!

Я опешила:

- Что..?

- Что слышала! Так и быть, я отпущу это чудовище, но скажи ему, что если еще раз я увижу его рядом со своим жилищем или своей женщиной, то пристрелю, как бешеную собаку.

- Всеволод, послушай, это не смешно... Я не могу остаться с тобой. Я не твоя...

- А чья? Его? Почему он сказал, что ты принадлежишь ему?

Я внезапно залилась краской, потому что Терджан сказал чистую правду. Я ведь в самом деле принадлежала ему: была его рабыней, а потом - любовницей. На Всеволода моя заминка и смущение подействовали неожиданным образом:

- Ты сп-спала с ним? - прорычал он, начав даже заикаться от бешенства.

- Это не твое дело! - вспылила я.

Всеволод развернул ружье на меня и процедил сквозь зубы каким-то диким, не своим голосом:

- С*ка! Похотливая тварь!

Все поплыло у меня перед глазами, но прежде чем отключиться, я услышала два оглушительных, почти одновременных выстрела.

Очнулась я в совершенно неожиданном месте. Кругом были белые стены и потолок. Я лежала на белой кровати, укрытая тонкой белой простынёй. Сразу вспомнилось, как я проснулась в русском посольстве после того, как выпила "яд" в доме господина Насгулла. История повторяется. Тогда мне казалось, что это ее конец, но на самом деле это было только начало моих приключений.

Я слегка потянулась, разминая задеревеневшее тело, и приподняла простынь, чтобы осмотреть себя. Цела. Даже ни одной повязки или пластыря. Значит, Всеволод промахнулся. Как же он напугал меня... и как много уроков преподнёс. Что нельзя доверять случайному встречному, даже если он говорит на моем языке. Что за маской дружелюбия может скрываться настоящий сумасшедший, и то, что он живет один в лесу в такой глуши да еще дружит с медведем, отнюдь не чудесное совпадение, а самый что ни на есть тревожный звоночек.

Терджан меня спас и доставил в город. Или, по крайней мере, в населенный пункт с больницей. Я и мое благополучие действительно важны для него... он меня по-настоящему любит. Но как же быть с доверием?

Я вдруг почувствовала, что у меня болит плечо у основания шеи и потрогала это место рукой. Пластырь. Значит, всё-таки пуля меня достала? Но какое странное ранение - почти на спине - как надо было выстрелить, чтобы задеть меня там?

Не дав мне додумать, дверь в палату распахнулась и вошел Терджан. В белом халате и с левой рукой на перевязи.

- Ты проснулась! - воскликнул он одновременно обрадованно и с печалью в глазах, но не подошел, а остановился у двери.

- Что с твоей рукой? - спросила я у него.

Он отмахнулся:

- Ерунда. Шальная пуля.

- Кто в тебя стрелял? - непонимающе нахмурилась я.

- Ты все забыла? Это, наверное, от стресса... Всеволод. Он целился в тебя, но я успел... В общем, ерунда, заживет. Всего лишь плечо.

- А это тогда что? - я снова потрогала рукой пластырь у основания шеи.

- Это... - Терджан запнулся, и его смуглые щеки потемнели. - Там был GPS-чип.

Я долго молчала, тяжело дыша и стараясь унять сердцебиение. Поняла, что не хочу об этом говорить и задала следующий волновавший меня вопрос:

- Где Всеволод? Он погиб?

- Нет. Он в лечебнице для душевнобольных. Абдул подстрелил его в ногу. Сильное ранение, он не смог убежать. Лежал в своем бункере, пока его не забрали спасатели, которых мы вызвали.

- Спасибо, что спас меня, - тихо прошептала я почти одними губами.

Терджан очень внимательно посмотрел мне в глаза, подошел, опустился на колени перед кроватью.

- Прости меня, Ева. Я только там понял, что ничем не лучше этого Всеволода. Мне... нужно уезжать, дела ждут меня на родине... Я надеюсь, что ты не станешь держать на меня зла.

Его большие сильные руки осторожно коснулись моей ладони, и я сама просунула ее в теплый плен, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы:

- Ты уезжаешь... навсегда?

- Не вижу смысла продолжать мучить тебя. Не хочу этого. Будь счастлива, Ева.

Он поднялся на ноги, нехотя отпустив мою руку, повернулся и сделал шаг к двери. Но комок в горле не позволял мне отпустить его так быстро.

- Ты летишь на своем самолёте? - спросила я.

Он остановился, повернулся ко мне.

- Нет, он еще в лесу, его чинят. Джамиль и Абдул остаются, они прилетят потом на нём домой.

- Значит, ты летишь на общественном?

Терджан усмехнулся:

- Да. Через Москву.

- Во сколько рейс?

Он посмотрел на свое запястье.

- Через полтора часа.

- Тогда тебе пора, - вздохнула я.

- Да. Прощай.

Я закусила губу. Ну как же... Вот так - и все? Навсегда? Мы ведь... любим друг друга... Любила бы - не сбежала, а поехала с ним. К нему домой. Я прикусила губу так, что стало больно, а во рту появился металлический привкус. Так как я молчала, то Терджан просто вышел и закрыл за собой дверь.

ТЕРДЖАН

Я мог гордиться собой. Даже голос не дрогнул, когда прощался с нею. Ни к чему показывать свои эмоции и давить на жалость. Я не мальчик, справлюсь как-нибудь. Нельзя ведь вечно преследовать ее, и уговаривать, и принуждать. Да, она нужна мне, как воздух, но это не значит, что она должна удовлетворять эту потребность. Я был честен, когда сказал, что, глядя на Всеволода, увидел себя со стороны. Конечно, есть отличия, но это нюансы. Главное - мы оба возжелали ее и не хотели знать, что нужно ей. Будто она вещь, а не живой человек, вся прелесть общения с которым и заключается в этой самой добровольности. Мне нравилось обнимать и целовать Еву, но то, что я чувствовал, когда она сама меня ласкала, невозможно описать словами - для такого наслаждения просто не существует слов. Все они слишком бледные, слишком слабые. Я люблю ее. До сумасшествия, до помрачения, больше жизни. Я даже подумать ничего не успел, когда Всеволод направил на нее ружьё - тело само бросилось на защиту. Только не она, лучше я сам погибну. Только бы она осталась жить. Моя чудесная северная птичка. Мой маленький воробышек...

Но именно поэтому я и должен ее отпустить. Если любишь - нельзя удерживать силой. Так счастья не видать. Я мысленно твердил себе это, глядя в панорамные окна аэропорта на перемещающиеся по взлетному полю самолеты. Мне надо домой. Там меня ждут. Я нужен своей семье. А Ева справится без меня - дожила же она как-то до 25 лет. Найдет себе хорошего мужчину, выйдет замуж... на этом доброжелательные мысли обрывались, и мое сознание заволакивала красная пелена удушающей ревности. Черт, ведь это невозможно... ведь она моя, как отдать ее другому..?

ЕВА

Я не могла спокойно сидеть в такси - меня всю трясло. Сорок минут до вылета. Я просто идиотка. Куда я еду? Зачем? Он уже в самолете или сядет туда через десять минут, и никто не станет задерживать вылет ради меня. О Господи, Ева, ну ты и тупица! Почему было не остановить его, когда он прощался? Выходил из палаты, шел по коридору..? Нет, надо было потянуть время, собрать мысли в кучу, хотя какая тут может быть куча, когда и так все ясно? Наверное, это остаточное действие наркоза на мозг. Отупение. Господи, о чем тут думать? Я люблю его, он любит меня. Все, что может сделать мужчина, чтобы доказать свою любовь, он сделал. И даже больше. Он сделал невозможное, а я еще думаю..!

Я то и дело умоляла таксиста поторопиться. Первое время он отвечал мне, что делает все, что может, а потом просто стал игнорировать. Когда мы подъехали к аэропорту, я сунула ему 1000, хотя поездка стоила 600, и пулей выскочила из машины. Помчалась в терминал, бешеными глазами уперлась в табло вылетов и долго не могла ничего там разобрать. Наконец увидела: gate 8, посадка окончена. Накинулась на какого-то охранника с требованием указать мне выход 8, но он только пожал плечами. Мне хотелось рвать на себе волосы и рыдать навзрыд. А еще дать себе ремня за тупость. Наконец глаза наткнулись на указатели, я снова побежала. Пересекла зал, вскочила на эскалатор, помчалась по нему, перепрыгивая через ступеньки...