Мари Князева - Господин

- Нет, госпожа. Я не знаю эту девушку.

Зойра нахмурилась:

- Подумай хорошенько! Это ты привел ее в наш дом год назад, больше некому! Где ты её купил?

Старая жена блефовала, делая вид, будто знает наверняка, что я была рабыней. На самом деле, это только её догадка. Она пыталась поймать Дальхота, но он оказался не лыком шит.

- Уверяю вас, госпожа, что вижу эту девушку впервые, - снова произнес он своим ледяным голосом.

- Ты ведь не мог её забыть? Все знают, какая дьявольская у тебя память...

- Вы правы, госпожа, это абсолютно исключено.

- Что ж, - пробормотала Зойра, - ты можешь идти.

Когда Дальхот удалился, она повернулась ко мне и, сузив глаза, спросила:

- Откуда же ты взялась, Ева?

Я, разумеется, не собиралась отвечать на этот вопрос. Вообще, Расим советовал мне не слишком поддаваться на провокации старшей жены и беречь свою независимость, но быть, разумеется, вежливой и доброжелательной. Поэтому я сказала:

- Мой господин настаивал, чтобы я сообщала ему о каждом вашем поступке по отношению ко мне, особенно если он мне неприятен, но я не хочу с вами ссориться и ссорить вас с господином. Поэтому сегодня я ему ничего не скажу, но прошу вас не преследовать и не оскорблять меня.

Разумеется, мои фразы были совсем не такими гладкими и красивыми, как я привожу здесь, но Зойра, кажется, вполне хорошо меня понимала. Глаза её ещё больше сузились:

- Ты угрожаешь мне?! Думаешь, я боюсь его гнева?

- Я думаю, что раз уж мы живем в одном доме, нам ни к чему постоянно устраивать скандалы. Но, разумеется, если вы любите скандалы, то продолжайте. Я не знаю, чего вы добиваетесь, но точно знаю, что не откажусь от мужа. Я люблю его и хочу быть с ним в болезни и здравии, в богатстве и бедности. Всегда.

Зойра презрительно фыркнула, очевидно, не веря в мою бескорыстную любовь. Я не стала ждать, что она скажет по этому поводу, а просто подхватила длинные юбки и пошла прочь. В одном из коридоров по дороге в спалью меня неожиданно кто-то дернул за руку и втащил в маленькое узкое помещение наподобие шкафа. Дверь захлопнулась, щёлкнул свет.

Дальхот. Сверлит меня своим ледяным демоническим взглядом, от которого мурашки разбегаются по всему телу.

- Простите за грубость, - неожиданно произнёс он по-английски. - По вашему взгляду мне показалось, что вы хотите меня о чём-то спросить, но сейчас вам категорически не стоит вызывать меня в свои покои: все служанки в доме шпионят за вами по приказу госпожи Зойры.

Я опешила от такой предусмотрительности. Мне и в самом деле интересно было бы расспросить Дальхота кое о чём, правда, я не собиралась приглашать его к себе, но раз уж он сам меня поймал...

- Почему вы купили меня так дорого, несмотря на... все обстоятельства? - задала я ему давно мучивший меня вопрос.

Дальхот молча продолжал смотреть на меня, будто ожидал, что я прочитаю ответ в его глазах.

- Не могли же вы знать, что все так получится! - не выдержала я тишины, но ответом снова была она. - Хотите сказать, что вы можете видеть будущее?

- Некоторое - да, - невозмутимо ответил молодой человек. - В том, что касается моих профессиональных обязанностей.

- Фантастика какая-то!

- Ничего фантастического. Я даже немного просчитался. Всё должно было случиться быстрее, если бы вы попались господину на глаза раньше...

- Но ведь у него есть белые служанки и наложницы...

- Значит, в вас я увидел нечто особенное.

- И что же?

- Я не смогу это объяснить. Но я знал, что господин не останется к вам равнодушен.

- Чудеса! - пробормотала я. - А отчего вы наврали своей старшей госпоже?

- Потому что у меня есть голова на плечах, а в ней - мозг. И если вам понадобится помощь такого рода, с использованием мозга, вы смело можете обратиться ко мне.

- Спасибо, - прошептала я.

- Служу господину, - кивнул Дальхот и выскользнул из шкафа, а через секунду и меня вытащил оттуда, и мы разошлись в разные стороны.

Странное это было чувство - что в нашей с Терджаном истории за кулисами прятался кукловод, а я и мой возлюбленный оказались марионетками в его умелых руках. Но то, что он бережёт наш союз по мере сил, радовало, умиляло и дарило ощущение защищенности. Кто-то в этом доме на нашей стороне! Кто-то умный и преданный...

Как и обещала, я ни слова не сказала Терджану об эпизоде, что произошел днем.

- Ты подарила Амаль подарки, которые купила вчера? - спросил мой господин, придя домой, умывшись и нацеловав меня от души.

- Да. Правда, она не открыла их при мне, и я не знаю, понравились ли они ей.

- Я знаю. Понравились. Они ведь от души. Это очень правильно - что ты помнишь людей, которые обращались с тобой по-доброму, и выражаешь им признательность. Господь велит поступать именно так. Я преклоняюсь перед твоим добрым сердцем, моя госпожа.

Я взглянула на мужа удивлённо-польщенно:

- Ты никогда не называл меня так!

- Только вслух. Про себя - тысячу раз!

Мы вместе долго смеялись, потом целовались, а потом руки моего господина пустились в недвусмысленное путешествие по моему телу.

- Но с тобой я была не так добра, как ты со мной, верно? - разнеженно спросила я, сбиваясь с дыхания и торопливо вытаскивая руки из рукавов.

- Просто испытывала, - хрипло ответил муж, прикрывая глаза от удовольствия, когда я целовала его мощную жилистую шею, забираясь ладошками в ворот рубахи, нежно поглаживала широкие плечи и волосатую мускулистую грудь, - насколько далеко простирается моя доброта... а потом... я получил главный приз... какой и представить себе не мог... Ммм...

Он опрокинул меня на постель, возбужденно зарычал и, как обычно, перешёл на свой родной язык. Это ужасно заводило меня, и чем больше слов из его бормотания я понимала, тем острее становилось мое желание. Терджан говорил мне прекрасные комплименты, признания в любви и... своем вожделении - но в постели и это звучало романтично и просто очаровывало меня.

А после близости наступало время общения с нашим малышом. Мой господин укладывал меня удобно на подушки, а сам гладил большой широкой ладонью мой обнаженный, наполненный счастьем животик и говорил ему, как он его любит и ждёт. Как он любит его маму и как его ждут его многочисленные братья и сёстры. Как хорошо мы будем жить все вместе нашей большой и счастливой семьёй... Часто меня так трогали его слова, что даже слёзы наворачивались, и муж стирал их с моего лица большими теплыми пальцами и горячими ласковыми губами. Я купалась в его любви, почти не веря в то, что все это происходит со мной.

На выходных мы отправились в другой город - примерно за 200 км, чтобы поздравить Амру с прибавлением в семействе. Удивительная это оказалась женщина. Она была младше моего мужа на 5 лет, но выглядела моложе, наверное, на 10, но это не самое странное. У нее были необычные для здешних женщин, довольно светлые глаза - не карие и не черные, а серо-зеленые, с коричневыми вкраплениями. И волосы - тёмные, но не цвета воронова крыла, к тому же с легкой рыжинкой. Я даже не удержалась и спросила, красит ли она их: Амра приняла меня так тепло, что я сочла себя вправе задать такой интимный вопрос на ушко. Она весело рассмеялась и покачала головой:

- Нет, дорогая, мне ещё рано красить волосы, да я и не уверена, что стану это делать. Всякому возрасту - своя красота. Но я понимаю, почему ты спросила: почти все, кто видит меня в первый раз, удивляются моей внешности, а муж не устает повторять, что моим родителям джинны подменили ребёнка. Это, конечно, шутка. Просто вот так причудливо сошлись гены моих родителей...

Ещё одним большим сюрпризом для меня стало то, что Амра прекрасно говорит по-английски - ничуть не хуже своего старшего брата. Я еще не встречала в этой стране женщин с такими навыками.

- У меня способности к языкам, - беззаботно пожала плечами Амра в ответ на мой комплимент, и в её тоне не было ни хвастовства, ни гордости - только констатация факта. - Я немного говорю по-французски и по-испански. Ты ведь знаешь, у нас женщины в основном сидят дома - вот и развлекаемся кто чем может.

И вот самый удивительный факт: Амра была единственной женой своего мужа - довольно знатного и состоятельного человека.

- Такое бывает, - с хитрой улыбкой поведала мне она. - Хотя это и непросто провернуть в мире, где мужчине позволено иметь много законных супруг. И я никогда не боролась за свой уникальный статус - не боролась открыто: не протестовала, не упрашивала, не угрожала. Это обязательное условие успеха. Если хочешь победить мужчину в чем-то, нельзя вступать в открытую конфронтацию - это заведомый провал.

- А что же делать? - спросила я, изнемогая от любопытства.

- Любить, - просто ответила Амра. - Надо так его любить, как больше никто не сможет. Чтобы он чувствовал себя особенно. И в то же время нельзя забывать про игру.

- Игру? - встрепенулась я. - Какую игру?

- В завоевание. Каждый мужчина - охотник в душе, ему нужна борьба. За деньги, власть, женщину. Надо давать ему возможность завоевывать тебя каждый день, но нельзя превращать эту игру в базар: продавать свою любовь за подарки. Тогда он будет думать, что ты любишь деньги, а не его самого.

Пока мы разговаривали, служанка принесла Амре крошечного младенца, завернутого в белые кружева. Он морщил носик и явно собирался заплакать, но ему не давали, пытаясь растормошить и развеселить.

- Маленький господин проголодался! - со счастливой улыбкой заявила пожилая служанка с добрым лицом.

- Да, спасибо, Зафира, - улыбнулась ей в ответ моя золовка, подхватила своего малыша и кивнула мне:

- Пойдем со мной.

Мы уединились в небольшой уютной комнатке, украшенной текстилем и подушками, Амра достала из многочисленных складок на одежде грудь и дала её ребенку. Он быстро, жадно ухватил сосок губами и принялся старательно, сосредоточенно сосать.