Мари Князева - Господин

Я не обязана соблюдать дресс-код, который мне навязывает мой властный друг. Но рука не поднимается надеть ни шорты, ни короткую юбку - и это в конце июня, в разгар летней жары! Поборовшись с собой еще несколько минут, сдаюсь и надеваю платье, в котором обычно хожу в церковь. Расчесываю волосы, собираю их в хвост, наношу немного туши на ресницы - и на этом все.

Я сошла с ума? Он не мой муж, вообще не мой мужчина, я не принадлежу ему - зачем весь этот маскарад? Думала об этом всю дорогу до работы, а там меня ждал новый сюрприз. Почти каждая сотрудница улучила минутку - в перерыве на чай, в походе в уборную или паломничестве к принтеру - чтобы допросить, кто это вчера забирал меня с работы.

Массивный, представительный и загадочный иностранец поразил воображение моих коллег. Они смотрели на меня с нескрываемой завистью, а офис-менеджер Лера так просто убила фразой:

- Ну и видок! Видно он вчера тебя из постели живой не выпустил! Что там, засосы на ногах?

У меня чуть истерика не случилась - по крайней мере, вырвалось несколько нервных смешков, и я тут же приняла решение: довольно! За несколько часов настырные сотрудницы успели утомить меня своими расспросами и намеками, к тому же надо было что-то приготовить для дорогого гостя - и я отпросилась у начальства домой, сославшись на головную боль и пообещав, что отработаю это время сверхурочно на выходных.

Пока все шло хорошо. Не без огрех, но в целом по плану. И самое главное - мне удавалось держать себя в руках, что оказалось совсем не просто. Я и представить не мог, как буду чувствовать себя рядом с ней, в такой близости. Забыл за три месяца, какую бурю ощущений вызывает во мне эта нежная девочка. Сколько восхищения и поклонения, вперемешку с абсолютно неконтролируемым животным влечением... И как я удержался тогда от поцелуя - сам не знаю. Ведь она первой прикоснулась, не отстранилась, когда я тоже сделал шаг навтречу. У меня буквально темнело в глазах, и только одна маленькая деталь охлаждала мой пыл, один мой нечестный ход. Полхода. Этот напиток.

Я с того самого дня, когда мы с Евой разбирали пакет русских продуктов у меня на кухне, думал об алкоголе... Не напоить ее до бессознательного состояния, нет, но она сама сказала тогда, что спиртное "очень помогает расслабиться, стряхнуть напряжение и зажимы". Она иногда пьет его, Иисус не запретил своим овечкам делать это, поэтому я решил, что не будет большого греха...

Это, конечно, была сделка с совестью. Ведь я не христианин. Сам не пью, а значит, давать алкоголь другим, особенно своей женщине, - почти преступление. Тем более, тайно от нее самой. Градусов в том напитке было очень мало, мой повар искусно завуалировал их ягодным букетом, но Ева все равно что-то заподозрила. Однако, все обошлось благополучно, мой обман не был раскрыт, а эффект... превзошел все мои ожидания. Сказался тот факт, что моя птичка выпила много и на пустой желудок, и почти ничем не закусила. Она так расслабилась, что даже позволила себе прикоснуться ко мне. И это внушало оптимизм. Потому что алкоголь не может пробудить в человеке чувства, которых у него не было - он только помогает выпустить их на волю. Спиртное просто позволяет обнаружить желания и чувства, спрятанные под гнетом доводов рассудка. Так случилось и с Евой. Я снова убедился, что она ко мне неравнодушна. Осталось только убедить в этом ее саму.

Как следует выспавшись, я сходил на тренировку (давно убедился, что нельзя пропускать ни одной. Я не в том возрасте, чтобы пренебрегать своим здоровьем, особенно если хочу прожить еще долго и счастливо со своим ангелом. А я хочу), принял душ, провел все необходимые телефонные переговоры по работе. Собрал сумку с подарками и отправился к своей возлюбленной.

Чувствовал себя настоящим мальчишкой. Казалось, мне уже поздно так влюбляться. Возраст, жизненный опыт, семья, взрослые дети... Мой сын Дахи вполне мог бы влюбиться в Еву, но, к счастью, я встретил ее раньше и укрыл от всех. Никто из моей семьи не знал о ней... пока. Конечно, рано или поздно они узнают. Когда я привезу ее обратно, мы поженимся, я выделю ей покои... Но до поры до времени лучше держать ее в секрете. Мой маленький сладкий секрет... Мне очень хотелось, чтобы она поскорее стала моей законной супругой, матерью моих детей, но одновременно с этим я желал как можно дольше беречь свою тайную страсть от чужих глаз.

Ева встретила меня в длинном платье, с собранными волосами и почти без макияжа. Опять она все перепутала! Ведь я хотел, чтобы другие созерцали ее в этом виде, а для меня можно и нарядиться... А впрочем, все впереди. Я поставил на пол сумку с подарками и снял сандалии - так принято у них в России. Ева предложила мне домашние тапочки, но они были слишком теплыми.

- Может быть, поцелуешь меня в качестве приветствия? - сразу решил я попытать счастья.

Моя северная красавица очаровательно зарделась, но положила тонкие ладони мне на плечи, пристала на цыпочки и чмокнула меня в щеку. В этот же самый момент из коридора показался мужчина среднего роста и телосложения, лысоватый и почти седой. Лицо его выражало дружелюбное любопытство. Он с готовностью протянул мне руку и назвал очень длинное, сложное для запоминания имя.

- Это мой папа, - пояснила Ева, хотя я и сам уже понял.

- Здравствуйте, - ответил я ему по-русски, чем, кажется, приятно удивил, и представился: - Халиб Насгулл.

- Да-да, я знаю! - закивал он. - Спасибо!

Он произнес еще несколько слов, из которых ни одно не было мне понятно, и Ева перевела:

- Он благодарит тебя за мое спасение.

- Пожалуйста! - улыбнулся я. - Спасибо за Еву!

Моя возлюбленная покраснела, принялась объяснять мои слова отцу, эмоционально жестикулируя. Кажется, она настаивала на том, что мы друзья. Что ж, пусть пока он думает так. Я достал из сумки коробочку с часами, которые приобрел специально для будущего тестя. Это были хорошие швейцарские часы - мой помощник сказал, что здесь они тоже ценятся. Борис - так, кажется, звали Евиного отца - пришел в очень сильное возбуждение и смущение. Я не понимал, что он говорит, но по жестикуляции понял: отказывается от подарка. Если бы он только знал, какая это мелочь в сравнении с тем, что я потратил на его дочь..! И мне не было жаль этих денег.

Я наотрез отказался принять часы назад и заверил Бориса через Еву, что он очень расстроит меня, если не возьмет их. Он растрогался чуть не до слез и обнял меня, как родного. Это мне понравилось: будет моим союзником.

Ева проводила меня на крохотную, тесную кухню и усадила за маленький столик.

- А где твоя мама? - спросил я.

- Она работает целый день в больнице. С утра до утра.

- Она врач?

- Нет, медсестра в хирургии.

- Почему ты не захотела пойти по ее стопам?

- Я слишком нежная и слабая для такой профессии.

Это правда. Моя Ева похожа на цветок. Кажется, один неверный вздох может сломать ее, или, как минимум, пошатнуть здоровье.

- Надеюсь, ты голоден, - загадочно улыбнулась моя хозяйка.

- Ты приготовила мне те самые блюда русской кухни, про которые говорила?

- Да. Борщ, пельмени и блины, - все это она произнесла по-русски, так ласково и вкусно, что мне захотелось повторить:

- Борсчь...

- Пельмени, - подсказала Ева.

- Блини.

Я не мог перестать улыбаться, глядя, как моя молодая невеста наливает черпаком что-то горячее малиново-красное из большой кастрюли.

- Там ведь нет свинины, правда? - уточнил я, почти захлебываясь слюной.

Ева покачала головой:

- Конечно, нет. Я помню. Варила на говядине. И пельмени из курицы.

Я не выдержал. Встал, подошел к ней сзади, протянул руки:

- Можно, Ева?

Она шумно выдохнула, но ничего не ответила, и я со стоном обвил руки вокруг ее тонкой талии. Прижался губами к хрупкому плечику - возле шеи, там, где оно еще не было закрыто  крепдешином.

- У меня для тебя тоже подарки есть, - прошептал я прямо в трепещущую и благоухающую кожу.

- Поешь сначала, - предложила она, положив тонкие ладошки на мои напряженные предплечья, стиснувшие ее талию, но от этого мою голову еще сильнее заволокло туманом.

- Я вдруг потерял аппетит.

- Терджан... - в ее голосе зазвучали жалобные нотки.

Я неимоверным усилием воли заставил себя отпустить ее, отвернулся, заглянул в кастрюлю, чтобы хоть немного отвлечься. Вожделение словно набрасывало красный платок на мой разум, голова отказывалась мыслить ясно.

- Я сегодня ушла с работы на обеде, чтобы приготовить тебе все это, - с легким укором произнесла Ева, но по ее выражению лица я понял, что это только предлог, чтобы усадить меня за стол. Заставить оторваться от нее. Она по-прежнему боится. Даже здесь, на своей территории! Вот ведь пугливый зверёк! Но ничего, я буду терпелив.

Ева поставила передо мной тарелку с дымящимся красным супом и добавила в него что-то белое из баночки, которую взяла в холодильнике.

- Сметана! - сказала девушка, помахав ею перед моим носом. - Помнишь?

Я кивнул:

- Мы запекали с тобой картошку у меня на кухне.

- Ты... очень хитрый обманщик! - воскликнула Ева. - А я... ужасно доверчивая простушка. Как я могла не догадаться, что ты и есть господин? Это наше купание в море, встреча утром на балконе, твой приезд за тридевять земель, чтобы заглянуть мне в глаза, пустая кухня... Боже, кажется, и курица бы догадалась..!

Я проглотил очередную ложку борща и промокнул губы и бороду салфеткой:

- Почему же ты не догадалась? И не закралось ни одного сомнения? Признаться, я ждал разоблачения...

- Я как-то с первой нашей встречи, когда увидела тебя в этой простой черной одежде, не допускала мысли, что ты можешь быть кем-то выше слуги. А еще мне, наверное, хотелось, чтобы мы с тобой стояли если не на одной ступени социальной лестницы, то хотя бы не очень далеко. Ужасно было чувствовать себя низшим сословием, даже хуже того!