- Проклятая Инесс! - Алонца негодовала. Она металась по своим покоям, сложив руки на груди. Временами она порывисто бросалась к столу, чтобы написать донос... но что написать? То, что ее сестрица - стерва, которая флиртует с мужем Алонцы? Ведь уверенности в том, что именно Инесс сожгла записи, нет, и не может быть!

- Нет, меня поднимут на смех! - воскликнула "тыква" страдальчески. - Черт! Не нужно было вообще ввязываться во всю эту авантюру! - Алонца закусила нижнюю губу, подперев кулаком все три своих подбородка. - Но ничего, они меня еще не знают! Сюрприз, что я им приготовила...

 Внезапно внутри буфета что-то ужасно грохнуло и оттуда пошел дым. Донья де Бальбоа, оцепенев от ужаса, уставилась на хранилище своих сладостей. Похоже, на этот раз оно готовило сюрприз не из приятных. Спустя секунду Алонца услышала, что в буфете кто-то громко чавкает!

 - Ох! Хоть в удачный шкаф попал, - раздалось ворчание.

 - А, - махнул рукой посетитель, - не обращай внимания! Это я в будущем набрался всяких слов-паразитов. Да что слов! Целых фраз! - тут плюгавый господин как-то весь скривился и зарыдал. - Знаешь, как в работе мешает? Так, кому- нибудь голову рубят, он переживает, волнуется, а я вдруг возьми да ляпни: "Жиллет - лучше для мужчины нет". Ох-ох! Говори заветное желание, пока я не передумал.

Тут он снял кепочку, и Алонца увидела рожки. Переведя взгляд ниже, "тыква" узрила копытца. Донья де Бальбоа тотчас же поняла, кто к ней пожаловал.

- Мне бы сестру извести, - доверительно сообщила она посетителю.

  - Это, пожалуйста. Кто у нас сестра? - поинтересовался Бальберит.

- Донья Инесс Боскана-и-Альмагавера, - сердито буркнула Алонца.

  - Шутишь! - черт вытаращил свои маленькие глазенки, а его хвост взвился вертикально вверх.

 - Нет, - мрачно ответила "тыква".

 - А старуха с ней есть? - живо поинтересовался черт.

- Старуха? Есть, - пожала плечами Алонца. - Урсула, ее кормилица.

 - Не может быть! - гость запрыгал от счастья, и, обняв Алонцу, порывисто ее поцеловал. - Мы с тобой такое с ней сделаем!

  С этими словами черт, собрал свои вещички и прыгнул в камин. Алонца услышала, как он устраивается в дымоходе.

  - Эй! - "тыква" поднялась, подошла к камину " принялась водить кочергой по решетке.

- Ну что тебе еще? - Бальберит высунулся из камина.

 - А если ты мне срочно понадобишься?

 - Ох... - черт тяжело вздохнул. - Тогда постучи вот так: "Тук, тук, тук- тук-тук", понятно?

 - Понятно, - кивнула Алонца.

- Тогда, всего хорошего, - и Бальберит снова исчез в дымоходе.

   Алонца постояла несколько секунд, ухмыльнулась и постучала кочергой по каминной решетке: тук, тук, тук-тук-тук.

 - Что еще?!! - тут же выпрыгнул разъяренный Бальберит.

- Ничего, просто проверка, - гнусно улыбнулась своей шутке Алонца.

 Черт исчез в дымоходе, бормоча себе под нос непечатные ругательства в адрес Алонцы, ее матери, и праматери всех женщин - Евы.

 - Я тебе покажу проверку, - сердито пробурчал он, пробираясь по системе дымоходных труб.

    Внимание Бальберита привлек запах гелиотропа. Черт потянул носом и радостно потер ладошки. Неужто ему улыбнулась удача? Граждане, окуривающие помещения гелиотропом, легкая добыча. Стоит им посулить бархатный кошелек, где каждый день будет появляться золотой, и они готовы продать душу, и свою, и ближайших родственников, и своих будущих детей (В 1476 году будущие родители весьма выгодно приторговывали душами своих будущих детей. Любая мамаша была совершенно не против красиво пожить в молодые годы, пообещав за это черту своего первого ребенка, иные охотно продавали гуртом весь выводок. Эта традиция жива и поныне, на уровне психологического атавизма, конечно).

* * *

Госпожа Эйфор-Коровина вошла в покои де Бальбоа. Огляделась и презрительно фыркнула. Похоже, дон Хуан помешан на обретении богатства. Повсюду развешаны печати и амулеты, расставлены какие-то черепа, склянки, на растяжках сушатся всевозможные кожи (ящериц, жаб, лягушек, мышей). Помещение насквозь пропахло гелиотропом. Очевидно, де Бальбоа хотел приманить к себе деньги. По крайней мере, такое свойство приписывают фимиаму из этой травки. Из соседней комнаты доносилось какое-то монотонное бормотание. Госпожа Эйфор-Коровина, осторожно ступая, вошла туда и увидела, что дон Хуан варит в маленьком, котелке какое-то зелье. Начинающий волшебник разложил перед собой сушеные жабьи бородавки, жабьи глаза и явно готовился всыпать их в свое варево. Страшно подумать, куда он собирался подлить этот отвар! Вызвал бы он у несчастной доньи Инесс влюбленность - не известно, но вот то, что мадам Вербина в ее теле изрядно помучалась бы диареей - гарантировано.

 Ариадна Парисовна неслышно приблизилась к столу, на котором валялись десятки магических книг. Она наклонила голову и стала читать названия. Остановившись на популярном издании "Как повелевать демонами", госпожа Эйфор- Коровина тихонько открыла его, отыскала страницу "Гремор" и бросила раскрытую книгу перед доном Хуаном. Тот аж подскочил, чуть было не опрокинув свой "любовный напиток". Его рука непроизвольно поползла вверх, чтобы перекреститься, но тут Ариадна Парисовна страшным, шипяще-свистящим голосом, сказала:

   - Не смей!

Сметливый корыстолюбец тут же перевел руку со сложенными в щепоть пальцами на госпожу Эйфор-Коровину.

- Выполни мое приказание, иначе я тебя перекрещу!

  - Выполню все, что прикажешь, только не крести! - тут же жалобно проголосила Ариадна Парисовна.

 - Ты Гремор, дух, привлекающий любовь женщины к мужчине?

 - Да, я Гремор! - ответила госпожа Эйфор-Коровина.

 - Приказываю тебе сделать так, чтобы донья Инесс воспылала ко мне такой страстью, что не могла бы и дня прожить без моих ласк! - тут же выкрикнул дон Хуан.

  - Исполнится, - с чистой совестью ответила Ариадна Парисовна, зная, что тут уж Люба не подведет.

  - А... что ты еще можешь? - спросил дон Хуан.

"Ну и вымогатель!" - подумала Ариадна Парисовна, но вслух сказала:

  - Могу сделать тайное явным и наоборот. - Как это? - дон Хуан наклонил голову набок. - Могу указать на преступника, а могу сделать так, что никто и никогда не сможет его поймать.

- Да? - дон Хуан задумался. - Тогда отвечай, донья Инесс убила своего мужа?

"Вот это поворот!" - подумала ведьма и ответила:

- Нет!

 - А кто?

 - Он умер своей смертью.

 - А-а... - разочарованно протянул дон Хуан. - Жаль...

  - Почему?

 - Я пытался внушить ей эту мысль. Думал, что получилось... Постой! А ты сам, выходит, этого не знал? А говорил, знаешь все тайное и явное...

- Я испытывал тебя, - ответила Ариадна Парисовна. - За честность награждаю неотразимостью. Отныне, если захочешь обладать какой-нибудь женщиной, подойди к ней и скажи: "Дай мне любовь!". И она тотчас же отдастся.

 - Даже монашка? - недоверчиво спросил дон Карлос.

 - Монашка особенно, - заверила его добрая госпожа Эйфор-Коровина.

  - Ну, смотри. Не исполнится - вызову и окроплю святой водой, - пригрозил дон Хуан.

 - Исполнится. Прощай.

 - Прощай, Гремор.

 Ариадна Парисовна замолчала. Дон Хуан, решив, что остался один, с победным криком подпрыгнул вверх.

  - Теперь донья Инесс моя!

  Он закусил тубу, поднял вверх палец, и принялся раздеваться.

Оставшись в одних обтягивающих чулках, которые выгодно обрисовывали его мужское достоинство, дон Хуан вышел в коридор. Навстречу ему попалась молоденькая служанка. Невысокого роста, пухленькая, с нежными, словно вишни, губками и веселыми, чуть косящими глазами. Увидев полуголого хозяина, служанка опустила глаза и покраснела.

  Дон Хуан грациозно подошел к ней, приблизился вплотную, втянул носом аромат ее кожи, нежно поцеловал в шею. Потом сжал в своих объятиях и страстно приказал:

 - Дай мне любовь!

 Тут служанка испустила полный томления вздох и, обхватив дона Хуана обеими руками, повалила на пол. Она впилась в его губы, словно хищник в добычу, одновременно стаскивая с божественно упругих ягодиц хозяина, его шелковые чулки. От неожиданности, дон Хуан попытался даже сопротивляться, но был перевернут, придавлен к полу и, в буквальном смысле слова, изнасилован.

- Мой жеребец, - рычала девушка, войдя в любовный экстаз и подпрыгивая на своей жертве так быстро, что дон Хуан не выдержал и пролил семя.

    Служанка с видимым сожалением слезла со своей жертвы, встала, поправила юбки, убрала грудь и, послав лежащему без сил мужчине воздушный поцелуй, пошла дальше, по своим делам.

 "Надо будет осторожно применять", - подумал дон Хуан. Он с трудом поднялся и пошел обратно в свои покой, согнувшись и на прямых ногах. Девица была довольно крупная и своими прыжками отбила несчастному де Бальбоа все... Ну, в общем - все.

  Дон Хуан вернулся в свои покои. Повернувшись спиной к креслу, изнасилованный жеребец прицелился задом и медленно, кряхтя, опустил свою "мадам сижу".

   - О-6-ох! - издал он протяжный стон. Взял маленькую книгу, подержал ее в руке, а затем бросил. Откинувшись назад, дон Хуан несколько раз глубоко вздохнул. Поведение доньи Инесс сегодня показалось ему немного странным... Слишком уж спокойно она отреагировала на обвинение Алонцы. Но почему? В голову де Бальбоа тихонечко прокралась кошмарная мысль - а что, если Инесс и Алонца ведут какую-то интригу за его спиной? Дон Хуан покрылся холодным потом. Такое ведь вполне вероятно! Смерть дона Карлоса открывает перед его вдовой блестящее будущее. Богатая, независимая, уважаемая женщина. Ее будут добиваться десятки самых знатных и состоятельных идальго! Подумав об этом, дон Хуан впал, в ярость и вспомнил о "рыцаре" на белом коне.