- Вот это интересно... - Ариадне Парисовне очень захотелось узнать, сколько времени потребуется неизвестному колдуну, чтобы обнаружить непрошенных гостей из будущего.

- Послушайте... а нельзя ли нам это вернуться? - нерешительно предложила Люба. - Я понимаю, что мне нужно исправить карму, и найти своего настоящего избранника, но.., Давайте вернемся, пока-с нами ничего не случилось!

- И тебя посадят в тюрьму, - задумчиво ответила Ариадна Парисовна.

Она решила пока ничего не говорить Любе о своей находке, но впала в серьезные размышления. Чтобы мадам Вербина не задавала вопросов, госпожа Эйфор-Коровина сунула руку в карман передника и вытащила оттуда небольшой хрустальный шар. Уставившись в него, пробормотала:

- Хм-м... Разбитое зеркало, семь одинаковых осколков, тюрьма, СНЗОН, череп и кости... М-да... В общем, семь лет общего режима по статье 160, часть первая "Растрата". Апелляцию подавать бесполезно, верховный суд примет сторону потерпевших. В результате ничего хорошего. Хронический алкоголизм и смерть от отравления метиловым спиртом.

 - Семь лет? За какую-то вшивую штуку баксов?! - воскликнула Люба, затем подумала и добавила. - Ну, или за две вшивых штуки...

- Пользуясь тем, что вы, дамочка, бесследно исчезли, оставив предсмертную записку, - настала очередь Ариадны Парисовны язвить, - ваше начальство провернуло одну замечательную в своем роде аферу. Они, знаете ли, решили, что раз вы уж все равно сперли какие-то деньги, перед тем как утопиться, почему бы им ни присвоить наличный кредит от вашего имени? Не исправишь кармы - семь лет тебе обеспечены.

 - Отлично! А здесь меня вши съедят живьем! - жалобно воскликнула Люба. - Кровопийцы...

 - Кто? Вши?

- И они тоже, - Люба скрестила руки на груди. - Ничего святого у людей нет! Человек с жизнью решил расстаться! А они карманы себе набили. Ой!

Люба ожесточенно зачесалась.

- Да что же это такое! Вы случайно не знаете, скоро изобретут керосин?

- Случайно знаю, ровно через четыреста лет, - невозмутимо ответила госпожа Эйфор-Коровина. - Помни, не исправишь карму, останешься этой вшивой, в прямом смысле слова, доньей Инесс Боскана-и-Альмагавера. Навсегда!

- Что-то не припомню, чтобы я вообще соглашалась ею становиться! - возмутилась Люба. - Это все ваши проделки! Как вы могли так поступить?! А теперь выясняется, что вернуть меня обратно вы не в состоянии! Это же похищение человека, уголовное преступление!

Ариадна Парисовна несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Попыталась представить себя на Любином месте. Конечно, ей не просто. Жил, жил человек обычной жизнью, как все, решил утопиться однажды, и очнулся в 1476 году, в теле своей предыдущей реинкарнации. Удивительно, как она с катушек не съехала! Рассуждая, таким образом, потомственная ведьма подняла умильный взор на Любу и увидела, что мадам Вербина стоит перед зеркалом и корчит рожи своему отражению.

- Ну вот, все в порядке, - сказала госпожа Эйфор-Коровина сама себе и начала поглаживать область сердца по часовой стрелке. - Даже если ты, Ариадна Парисовна, отсюда не выберешься, то по крайней мере, не будешь знать проблем с клиентурой. Люди тот девственные, атеизмом не испорченные... Инквизиторы конечно имеются, но это ничего...

 - Кстати, а что вы думаете насчет этого, как его там... дона Хуана? - спросила Люба, поднимая свои волосы наверх и строя из них всевозможные "башни" и "водопады". - Может быть, приворожим его по-быстрому, да и дело с концом? А? Чтобы вернуться к цивилизации, я готова на все!

Люба выставила вперед одну ногу и послала страстный поцелуй своему отражению.

- Ариадна Парисовна, как вы думаете, можно приворожить? - Люба снова вздохнула.

- Если только ответный приворот, - госпожа Эйфор-Коровина повернулась, и, вытянув вперед руку, указала пальцем на зеркало. Начертив в воздухе гексаграмму, она пробормотала заклинание, и поверхность зеркала показала дона Хуана!

Красавец сидел у себя в комнате, обнаженный до пояса. У Любы пересеклось дыхание, в коленях появилась мелкая дрожь. Ей никогда раньше не приходилось видеть такого прекрасного мужского тела. Смуглая, нежная кожа, рельефные мышцы, темно-коричневые соски, которые так и хотелось...-

Мадам Вербина испустила протяжное: "О-о-о-х!", закусила губу и скомкала ткань своей рубашки. И это вожделение, этот невообразимо прекрасный мужчина находится совсем рядом, в пределах досягаемости, и, кажется, отвечает донье Инесс, то есть Любе, взаимностью!

Дон Хуан сидел на высокой черной тумбе, держа в руках какую-то книгу, чем окончательно сразил мадам Вербину. В пятнадцатом-то веке и с книгой! Однако затем он книгу отложил, подошел к столу, открыл ключиком небольшой ларец и... вытащил портрет доньи Инесс Боскана-и-Альмагавера. Неожиданно для самой себя, Люба почувствовала укол ревности. Как ему может нравиться эта вшивая средневековая баба? Дон Хуан положил портрет перед собой, зажег пучок какой-то травы и с большим чувством забормотал заклинание.

- Что он делает? - спросила Люба у Ариадны Парисовны.

- Читает примитивное любовное заклинание на тебя, донья Инесс, - ответила та.

- Действует... -расплылась в улыбке мадам. Вербина. Неловкость, которую она ощущала, за свою внезапно вспыхнувшую страсть, мгновенно улетучилась.

- Нет, не действует, - заявила госпожа Эйфор-Коровина.

- Послушайте, но мне, наверное, лучше знать, - Люба поправила волосы и послала изображению дона Хуана воздушный поцелуй. - Я уже чувствую непреодолимое влечение, - томно произнесла мадам Вербина. - Мне кажется, что какая-то непреодолимая сила заставляет мои ноги идти к нему. - Люба встала, вытянула вперед руки, закрыла глаза и пошла в сторону двери.

Ариадна Парисовна хмыкнула, и сказала:  - Первый раз вижу, чтобы это заклинание подействовало на человека.

- Оно действует, - нараспев произнесла Люба, приоткрыв один глаз, чтобы видеть где дверь. - Он приказал мне идти к нему и отдаться. Я не в силах этому противиться.

- Этот недоучка произнес набор слов, смысл которых ему неведом. Поэтому он спокойно переврал произношение некоторых, а часть из них вообще поменял местами.

- Все равно у него получилось сильнейшее любовное заклинание, - все также нараспев ответила Люба и взялась за дверную ручку.

- У него получилось заклинание, вызывающее течку у овец, - давясь от хохота, еле выговорила Ариадна Парисовна.

- Мне лучше знать, что у него получилось, - заявила Люба и хотела уже выйти, как вдруг откуда-то донеслось громкое блеянье. Мадам Вербина открыла глаза и увидела, что Ариадна Парисовна снимает оконную раму.

- Посмотри вниз, - старуха вытирала слезы рукавом, все еще продолжая смеяться.

Мадам Вербина покраснела до корней волос и неуверенно пробормотала.

- Но какие-то слова он все же произнес правильно, я ведь ощущаю... м-м- м... это...

- Овцы тоже! - Госпожа Эйфор-Коровина отошла от окна, держась за живот и корчась от хохота.

Люба приблизилась к окну и увидела, что во дворе творится настоящая овечья оргия! Самки отпихивали друг друга от немногочисленных баранов и дико блеяли.

- Ме-е-е! Оно де-е-е-йству-е-е-т! - проблеяла Ариадна Парисовна, передразнивая Любу.

Мадам Вербина сделалась бордовой в белое пятнышко.

- Все равно... - бормотала она, - хоть что-то же... Хоть что-то же попало... Это вам привычно, а для меня и маленького воздействия достаточно... Все-таки мой организм к магии не привык...

- Прекрати! - простонала госпожа Эйфор-Коровина, свернувшись в позу эмбриона и держась за живот. - Так же убить можно...

- А по-моему, ничего смешного! - возмутилась Люба и подошла к окну, пытаясь унять сердцебиение и дрожь в поджилках.

- Донья Инесс! - раздался крик внизу.

- Это тебя, - подсказала госпожа Эйфор-Коровйна, поднимаясь с пола и утирая слезы.

Люба высунулась из окна и увидела священника в длинном темно-коричневом одеянии.

- Ваши овцы донья Инесс, ведут себя как-то странно! - крикнул тот.

Люба Повернулась к Ариадне Парисовне: - Что мне ему говорить? - спросила она шепотом.

- Скажи, чтобы поднимался. Это отец Эрменегильдо, францисканец. Твой духовник.

- Откуда вы все знаете? - удивилась Люба.

- Ты переместилась в спящее тело, а я в умирающее. Урсула - большая сплетница, даже на. смертном одре она умудрилась собрать возле себя целый полк кумушек, чтобы рассказать перед смертью все, что не успела выболтать раньше. Пока она лежала без сознания - тетки судачили.

- Но если это мой духовник, то есть доньи Инесс, то он быстро догадается, что я - это не она!

 - Она - это ты! Это твоя предыдущая реинкарнация! Твоя жизнь, только прошлая. Главное - не дрейфь! Прорвемся. Чуть что- хватайся за голову, говори, что убита горем. Восклицай: "Несчастный дон Карлос!" или что-нибудь в этом роде. Понятно?

- Но если он что-нибудь спросит?

- Отвечай туманно, намеками. Пусть сам догадывается, что ты имела в виду,

- Хорошо, - выдохнула донья Инесс - Вербина, и взглянула в сторону зеркала. Однако, зеркало дона Хуана больше не показывало. "Надо будет узнать, как она это делает", - подумала Люба.

- Что "это?" - немедленно прозвучал в голове голос Ариадны Парисовны.

- Вы что-то сказали? - вздрогнула Люба.

- Нет, ты подумала вопрос, я подумала ответ.

- Вы читаете мои мысли?! - мадам Вербина снова поразилась и одновременно сконфузилась. Каждый раз, когда она думала, что уже больше ничему не удивится, госпожа Эйфор-Коровина преподносила ей сюрприз.

- Конечно, - пожала плечами Ариадна Парисовна, мол, а чего особенного?