будет ослеплена удовольствием. — Роджер нахмурился. — Но ты так не поступишь с

моей сестрой, не так ли? Так что придумай другой план.

Клэй закатил глаза.

— Конечно, мы таким не занимаемся. Я буду нежно гладить её волосы, когда мы

будем смотреть фильм.

— Правильно. — Роджер начал открывать входную дверь. — Мой тебе совет, сделай это.

— Сделаю,— ответил Клэй, подняв руку. — Спасибо, друг.

Пока Роджер шёл к лифту он размышлял о сказанном Клэем. Приятель был прав?

То чувство что испытывал к Элизабет, это удивительное и горячее ощущение в своём

сердце называлось любовь?

Он был в состоянии испытывать такого типа сантименты?

Роджер поклялся, что не влюбится в Лиз, но видимо судьба приготовила другие

планы.

Когда двери открылись, он вошёл в лифт, надеясь сделать всё быстро. Он влюбился

в Элизабет Гарфилд и ничего не мог с этим поделать. Роджер всегда считал себя бойцом, и теперь он будет сражаться, чтобы защитить то, что они вместе разделяли.

Она также должна испытывать подобные чувства — такое не могло случиться в

одностороннем порядке.

Двери открылись, и он направился в сторону квартиры Элизабет.

По мере приближения увидел, что дверь в её квартиру приоткрыта и Роджер

замедлился. Элизабет не знала, что он идёт к ней, потому как ранее сказал, что работает

до восьми вечера. Тогда почему оставила дверь приоткрытой? Когда приблизился ещё

немного, то услышал два голоса.

Элизабет… и мужчины.

Он замер, не завершив шаг.

— Значит, уезжаете в этом месяце седьмого? — спросил мужчина. — В Аризону?

Седьмого? Это меньше недели.

Какого чёрта?

— Да,— ответила Элизабет. — Слишком скоро? Я знала, что уеду две недели тому

назад, но не понимаю, по какой причине затягивала обращаться в транспортную службу.

— Проблем не должно возникнуть. Аннулируем контракт.

Элизабет знала, что уедет в течение двух недель и ничего ему не сказала?

— Замечательно. В котором часу начнёте грузить мои вещи? — спросила она.

— В восемь утра. — Последовала пауза, и затем мужчина продолжил: — Сколько

спален?

— Только одна, с двуспальной кроватью.

— Здесь живут два человека?

— Нет, только я.

— Ой. Я увидел этот пиджак… — собеседник засмеялся. — Извините меня.

— Ничего страшного. Принадлежит моему другу.

Другу.

Грёбаному другу.

Роджер с силой сжал цветы и повернул назад. Элизабет готовилась к отъезду, уже

две недели знала, что уезжает и не сказала ему ни слова. Вот насколько он важен.

Она даже не удосужилась, к чертям собачим, его предупредить.

Роджер покачал головой и посмотрел на цветы, которые купил для Элизабет, сильнее сжал их в руке и направился обратно к лифту. Пока ждал прибытия лифта, он

бросил цветы в корзину рядом с дверями. Роджер только что понял, что влюблён в

Элизабет, а она собиралась его оставить...

Даже не предупредив.

Роджер знал, что она планировала переехать, и понимал, что рано или поздно

найдёт работу. Но он подумал, что если она решит принять какое-то предложение, то

сказала бы ему.

Его устраивало её решение переехать. Но было совершенно неприемлемо, ощущать

себя такой неважной частью в её жизни, что она смогла устроиться на работу и позвонить

в транспортную компанию, ничего ему не сказав. С рациональной точки зрения Роджер

понимал, что, вероятно, Лиз рассказала бы ему, в конце концов, но иррационально ему

было совершенно пофиг.

Она знала об отъезде две недели и не сказала ему ни единого слова? Почему нет?

Боялась, что он попытается её остановить? Думал ли он, что попытается убедить её

остаться с ним?

Роджер никогда бы так не поступил. Он поклялся не делать этого.

Фактически, он также поклялся не влюбиться в неё и нарушил это обещание. Но

Элизабет этого не знала, и теперь никогда не узнает. Потому что если она смогла

согласиться на работу и уехать, не сказав ему ни слова, тогда он мог бы взять все чувства, которые испытывала к ней, и забрать их с собой в могилу.

Когда двери лифта открылись, Роджер дрожал от ярости и неизвестной эмоции, которую не хотел изучать глубже. Она затрудняла его дыхание, перехватывая горло, и

заставляла кружиться всё вокруг. Что-то очень похожее на то, что люди называют

«разбитым сердцем». Вместо того чтобы дать имя этой эмоции, Роджер цеплялся за

кипящий в нём гнев.

Раньше он отправился бы в бар и утопил своё разочарование, напившись в

одиночку, а затем переспал бы с какой-нибудь женщиной, имя которой даже не вспомнит

на следующее утро. Но он не хотел привести в постель никакую женщину. Поэтому

вытащил из кармана телефон и быстро набрал номер Колина.

После двух гудков его брат ответил.

— Роджер? Как дела?

Мужчина крепко сжал телефон в руке и пересёк вестибюль с бутылкой

шампанского, которую купил для Элизабет.

— Ты мне нужен, Колин, ты дома?

— Я могу приехать в дом родителей через двадцать минут. Почему? Что

случилось?

Роджер подошёл к своей машине и, глядя на тёмное небо, сжал челюсти.

— Я влюбился.

— Ну ладно, как это случилось?

— Не знаю, — признался он. — Увидимся через двадцать минут?

— Хорошо.

Он закончил звонок и сел в машину. Когда завёлся двигатель, Роджер посмотрел в

сторону своего дома, на первое окно её этажа. Шторы были задёрнуты, но он знал, что это

были окна Элизабет. Прямо сейчас он должен был находиться у неё дома и обнимать.

Вместо этого, и после того, как только что назвал себя бойцом, он ушёл.

Возможно, было лучше отступить, чтобы более ясно мыслить. Когда и если он

решит предстать перед ней, то должен будет сделать всё правильно. Роджер не мог

рисковать и всё испортить.

Но кто сказал, что он не может всё испортить? Роджер переключил передачу, выехал на улицу и удалился, не оглядываясь назад.

Если для неё было так легко уйти, это могло быть так же легко и для него.

Глава 18

Элизабет ходила взад и вперёд перед дверью, продолжая грызть ногти и в

миллионный раз проверяя часы. Полночь. Роджер должен был приехать к ней домой

около восьми вечера. Её звонки остались без ответа, а сообщения не были прочитаны. И

она не имела ни малейшего понятия что происходит. Понятно, что ничего хорошего.

Живот скрутило в узел и, несмотря на прилагаемые усилия, она почти не могла дышать.

Обычно, Элизабет не беспокоилась или не прокручивала сценарии катастрофы, но

что если с Роджером действительно случилось несчастье? Она не могла подумать о

другой причине, по которой он не приехал вчера вечером к ней домой и не отвечал на

сообщения. После того, как она переговорила с мужчиной из транспортной компании о

переезде, и назначила дату, она передумала. Так что перезвонила в компанию, чтобы

попросить приостановить заказ до завтрашнего утра. Только после того как выпила два

бокала вина, она поняла почему.

Она больше не хотела уезжать.

То, что происходило между ней и Роджером, было особенным, тем, что происходит

только раз в жизни, и она не хотела такое терять. Поэтому ничего и не сказала ему о

работе. Глубоко внутри, она уже знала, что не согласится. Она хотела остаться здесь.

С ним.

Он был тем мужчиной, который никогда не будет завидовать её успехам, напротив, будет поощрять и поддерживать в сделанном ею выборе. Он был мужчиной, который

любой ценой старался сдержать своё слово, и это было бесценно. Но основная причина, по которой она не хотела его оставлять, не подчинялась логике, а касалась сердца.

Несмотря на свои обещания, Элизабет была влюблена в Роджера и решила

признаться ему в этом сегодня вечером, но он не появился.

Где он был? Она снова вернулась к двери, открыла её и выглянула в коридор, как

будто ожидала, что Роджер выскочит из ниоткуда и крикнет: «Бах! Я напугал тебя!»

Но коридор был пуст.

Посмотрев в сторону лифта, она увидела в мусорном ведре то, что выглядело как

букет красных роз в окружении белых цветочков. Конечно, букет довольно обычный, но

странное дело — это были её любимые цветы. И почему кто-то выбросил в мусор букет

свежих роз? Элизабет направилась к корзине и по мере приближения к ней, чувствовала, как сжимается сердце. Она протянула руку, чтобы вытащить розы, и именно в этот

момент двери лифта разъехались, что напугало её до чёртиков.

Тяжело дыша, она отпрыгнула назад и прижала руку к груди, пытаясь успокоиться.

Блестящие чёрные туфли. Чёрные брюки. Воротник рубашки расстегнут, а вокруг

мускулистой шеи висел развязанный галстук. Эту шею Элизабет узнала бы где угодно.

Как всегда Роджер был прекрасен так, что захватывало дух, но не его красота затрудняла

сейчас её дыхание. Она увидела его пылающие щёки и то, что он стоял при поддержке

другого мужчины, поскольку был не в состоянии самостоятельно сохранять равновесие.

Роджер качнулся вперёд, а затем вышел из лифта и огляделся вокруг, как будто не

понимал, где, чёрт возьми, находится. Мужчина стоящий рядом с ним, был легко

узнаваемый Колин Джексон, звезда бейсбола… и брат Роджера.

Колин хмыкнул, когда брат почти упал на пол.

— Эй, друг, стой прямо.

— Я так и делаю, — промямлил Роджер.

Вот почему он ей не позвонил. Он выпивал вместе со своим братом. Элизабет

почувствовала облегчение, с последующим весельем наблюдая, как много он выпил.

Очевидно, Роджер не был в состоянии идти в ногу со своим знаменитым братом.