— Ну чего вы… девочки наверняка елку хотят, не будьте…

— Не будет елки! — рычит его крепкая спина. Серьезно, мускул на мускуле. Опускаю глаза, о да он в отличной форме, — вы что реш… — Снеговик смолкает на полуслове, глаза, о да он в отличной форме, — вы что реш… — Снеговик смолкает на полуслове, оглядывая украшенный зал. Девочки на полу пишут по букве на листах формата А4, чтоб потом налепить на занавески. — Что это?

— Новый Год, папочка! — радостно восклицает Даша, и первая подбегает к отцу и обнимает его за талию.

— Ты наша новогодняя мама!

А? Кто? Сердце сжимается в груди, когда Маша подбегает ко мне и обнимает также за талию. Встречаюсь с взглядом раненого зверя. На одно маленькое мгновенье, затем его глаза темнеют и скрывают хоть проблеск эмоций.

— Какого… — опускает глаза на дочек, а затем прищуривается и со злостью показывает мне свой огромный кулак, которым трясет в воздухе. Ха! Как по-взрослому, качаю головой.

— Так вы за елкой сходите? Всего веточку надо…

— Пап, елочку! — одушевляются близняшки, не выпуская нас из рук. Варя стоит в зале и внимательно за всем наблюдает.

— Сама устроила, сама и иди! — проговаривает с вдохом мужчина, — давай, Даш, пусти.

— А вот и пойду! — решительно проговариваю. Мягко отцепляю ручки девочки и, распрямив плечи, уверенно направляюсь к выходу. Натягиваю сапоги и шубу. Вот еще нашелся мужчина. И мужчина не мужчина, и отец не отец, все одно название, да красивая обложка, да и то так себе… Вот Демьянов ни за что бы не пустил меня в этот лютый мороз на улицу, я уверенна…Эх, мой принц Олег и что за косматое чудовище встало на нашей дороге?


Бог мой! Здесь стало еще хуже, чем было. И мне показалось, что Новый Год вполне можно справить и без елки. Подумаешь, велика потеря, ветка хвойного…ай ды ды ды ды… зуб на зуб не попадает. Уже хочу развернуться, но гордость, она ж напоминает, что Снеговику нужно нос-то его большой и утереть. Горестно выдыхаю. Ну, похоже, я все-таки умру молодой и красивой в своем шикарном красном платье от обморожения, хоть уже и не в машине, но как-то от этого не менее обидно…

He успеваю на дорогу выйти, как кто-то касается моего плеча, заставляя меня резко дернуться в сторону и выдать хук справа. Как меня учили на курсах обороны, слабой девушке в современном обществе не мешает.

— Аууу! — хватается за глаз Снеговик, — ты спятила?

— А чего вы пугаете? — растерянно смотрю по сторонам и снова на мужчину.

— Возвращайся в дом, я схожу за этим тупым деревом, — зло проговаривает.

— С чего вдруг такая милость? Уже не надо! Сама схожу!

— В дом! — рычит. Ага, а я будто уже и испугалась, и хвост поджала, и побежала.


Смело смотрю в его глаза и скрещиваю руки на груди. И что он мне сделает? Я, между прочим, начальник отдела и это все меня бояться, а не на… что-о-о?

— Отпустите меня!!! — кричу, когда этот пещерный человек, недолго думая, с легкостью перекидывает меня через плечо и несет в сторону дома. Теплота его ладони приятно чувствуется на моей ноге, но все же, это возмутительно! Что за методы? Резко ставит меня на крыльцо, а я держусь за его плечи, чтоб восстановить равновесие.

— Это возмутительно! — прихожу в себя. Он хищно прищуривает свой темный, опасно заманчивый взгляд.

— Это нет, — проговаривает, прежде чем накрывает мои губы своими. И разве какая-нибудь нормальная сможет устоять против этих губ? Ну, нормальная может быть…Эх, держите меня, сейчас упаду, честное слово! Прямо тут. И жар поднимается в крови, мгновенно согревая меня всю. Эй, этот парень отлично целуется, что за школа?

А затем мы тяжело дышим друг другу паром прямо в лицо, пытаясь разглядеть глаза.

— Большую елку? — спрашивает хрипло. Только могу отрицательно обалдело покачать головой. Показываю расстояние между большим и указательным пальцами. Снеговик усмехается и, развернувшись, уходит к дороге. А я, как влюбленная дурочка, облокачиваюсь о деревянные балки держащие навес и смотрю ему вслед. Через минуту другую очухиваюсь. Так, Альвина, приди в себя! Ты будешь Демьянова, не меньше! После замужества именно эта фамилия будет украшать твой паспорт. Тебе не нужен пещерный человек (пусть и крышесносно целующийся) с тремя детьми. Тебе только двадцать девять, а не сто один год. Хотя и тогда стоило бы подумать.

К двенадцати, гостиная украшена гирляндой из бумаги, на занавеске разными (как по размеру так и по качеству написания) буквами написано «С Новым Годом!», небольшая ель стоит в углу, на ней висят конфетки и игрушки из цветного картона. И надо заметить, что вышло все красиво. Пусть где-то что-то и криво, но очень красиво и сразу же атмосфера поменялось на праздничную. Все так по-семейному, аж душа радуется. Вспомнилось, как отмечала Новый Год с родителями… надо бы к ним съездить, кстати.

Варя кудесница и мастерица, успела сделать два салата и запечь ножки с картошкой. Поражаюсь таланту этого ребенка! Иван, кстати, так зовут Снеговика, принес небольшой столик прямо в гостиную, где мы расставили приборы и всю еду, коей в запасах у этого семейства оказалось не мало.

И вот мы все стоим. В бокалах разлит чай, поскольку ничего другого специально не покупалось, но это нисколько не портит настроение. Под звон колоколов оповещающих о начале нового года мы все дружно кричим: «Ура!!!» и чокаемся нашим шикарным душистым напитком. И так комфортно и так уютно, словно я с этими людьми родилась и всю жизнь жила. Словно я на своем месте. А потом, глава семейства все же вытаскивает свои уцелевшие ракеты на улицу и запускает в небо, вместе с другими соседскими салютами. Девочки пищат, смеются и хлопают в ладоши. Я же стою поодаль, на крыльце и с улыбкой смотрю на них. И так сердце защемило в тот момент, когда осознаю, что уже завтра буду очень далеко отсюда. Что больше никогда не увижу огонька в этих прекрасных детских глазах, или не услышу их звонкие голоса. И так грустно-грустно вдруг стало. И как еще несколько часов назад я могла думать, что где-то мой Новый Год мог пройти лучше? По-моему лучше и быть не могло!

Подходит Иван и становится рядом. Молча смотрит на небо озаряющиеся разными цветами. А затем его глаза останавливаются на мне.

— Что? — спрашиваю, почувствовав некую нервозность.

— Откуда ты такая, Альвина? — неожиданно серьезно спрашивает.

— А, так из Москвы, откуда ж еще… — выдыхаю, упрямо продолжая смотреть в небо. Стоим и некоторое время молчим. Я разглядываю девочек, бегающих с соседскими детьми и уже играющими в снежки. Поворачиваю голову и смотрю в темную бездну притягивающей неизвестности. Он улыбается мне и я понимаю, насколько мой Снеговик красив, Олег даже рядом не стоял… Да и кто это — Олег?

Иван делает шаг, заключая меня в объятья, целует. Сладко и так нежно, что на мгновенье душа замирает, а в желудке ворох бабочек решает взлететь.


Отрывается и не выпускает меня из объятий. Пристально вглядывается мне в глаза, будто доставая души и забирая сердце безвозвратно. Но так ведь не бывает? Ведь не бывает, правда? Эх, Аля, у нормальных людей точно не бывает… Касаюсь его щеки и чувствую приятные покалывания от соприкосновения.

— Можно, — шепчу ему, — можно я останусь еще на один день?

Он прикрывает глаза и сталкивает наши лбы.

— Хоть на всю жизнь… — проговаривает и его дыхание приятно щекочет мою кожу. В этот момент к нам подбегают близняшки и с радостным смехом обнимают нас. Так по-простому, словно все так всегда и было. Варя стоит рядом и улыбается.

— Иди сюда, — притягиваю ее к себе. И так уютно мне в этих обнимашках. Как родная ей-богу! Неожиданно даже для себя спрашиваю:

— А какая у вас фамилия?

— Демьяновы, — отвечает Иван, посмотрев на меня с любопытством. — А что?


Открываю от удивления рот, а затем его закрываю и начинаю смеяться.

— Вот ненормальная… из Москвы, — хмыкает мой Снеговик.

А все же чудеса под Новый Год случаются… Вот я же загадала, какая фамилия мой паспорт украшать будет. Думаю, что скоро уже так и произойдет… А как же иначе? Я же Альвина Клюквенная. А у меня не забалуешь!

---